пунктуация искажает духовность | Это вообще днище, хоть и потолок
1. Фандом - Deine Lakaien, Helium Vola
2. Пэйринг - Жоэль Фредрикссен/Александр Вельянов (на периферии - Андреас Хиртрайтер)
3. Рейтинг - PG-15
4. Жанр - angst
5. Комментарий - мрачноватый сиквел к "Кто кого" by Драу.
6. Предупреждение - жестокости, кровавости
7. Дисклеймер - выдумано от и до.
reflection mutatum
читать дальше
В телефонных разговорах слышны лишь голоса. Аксиома, по банальности сравнимая со школьными прописными истинами, таблицей умножения и назойливой телерекламой. Можно вызвать мыслеобраз собеседника до мелочей, но где гарантия, что за час до звонка он не покрасился в зеленый или не выколол себе оба глаза? Или не пригласил к трубке брата-близнеца, зеркального клона, робота?
Телефонный разговор - крик в пустоту ледяных механизмов, тысяч проводов и шестеренок. Полуправда-полуложь, двухсторонний кинжал с сюрпризом-отравленной иглой посередине.
Александр терпеть не мог телефонов.
Особенно когда звонил кому-либо сам. Приходилось преодолеть страх перед черной трубкой с серебристыми кнопками - страх невнятный, архетипичный, что-то из области теней и детских травм. А потом держать под контролем ситуацию, не прибегая к визуализации.
Еще хуже.
Он предпочитал живые выступления - студийным, аналогично и здесь. Он лучший-голос-шварцсцены, никаких сомнений, но полагаться только на голос... не по телефону.
Искажает.
Александр поднял и положил трубку. Два. Три. Кажется, на линии проблемы - отлично, он перезвонит позже.
"Не трусь. Ты перерыл всю чертову адресную книгу, залез в личные записные книжки Эрнста... и теперь оставишь затею?"
Александр не привык сдаваться. Тем более, проигрывать. Он лучший, всегда был лучшим.
В тот раз тоже. Обставил самодовольного типа, ха. А то, что сейчас сам звонит ему... считайте капризом. Совершенству допустимы маленькие слабости.
Он набрал номер, зачем-то натянув улыбку и где-то глубоко-глубоко, вероятно, в костном мозге, надеясь - не ответит. Сменил адрес. Что-нибудь в подобном роде.
Трубку взяли после третьего гудка. Знакомый голос-вельвет коснулся ушей Александра, почти не изуродованный мембранами и сетями, и Александр сжал трубку до хруста костяшек и пластмассы.
-Привет, Жоэль, - он попытался аудиально натянуть "дежурную улыбку". - Узнал?
Пауза и шуршание. Александр представил гигантского осьминога с щупальцами-проводами, что пожирает время и слова.
-Привет, Алекс. Не ожидал тебя снова...услыхать, - Жоэль растерянным не казался. Напротив. Он точно ждал звонка.
"Черт! Я не должен был... Не воображай о себе слишком много, ты мне не нужен на самом-то деле!"
-Я вот подумал... ты мне не звонишь, может я спутал номер? Иногда случается, представляешь? Как говорит Эрнст, памяти у меня никогда не было и уже не будет, - он до паники перепугался - Жоэль положит трубку, и торопливо выстреливал оправдания.
"Почему я оправдываюсь?! И вообще... это он должен был искать меня, а не я его!"
-А, - усмехнулся Жоэль. - Однако, приятно, что обо мне ты все-таки вспомнил. Пускай и через три недели.
Александр скрипнул зубами: не выносил, когда язвили.
-Жоэль... мы могли бы встретиться? - он уставился в противоположную стенку. На стенке висела картина - репродукция Монэ. Краски неестественны, как моя интонация, но эмоции сильнее, думал Александр. В ушах трепыхался пульс.
-Почему бы и нет? - ответил Жоэль. Александр вообразил его в данный момент: развалился в кресле или на диване с парой бутылок пива, вальяжный и самоуверенный, как крупный хищник. Не исключено, что в обнимку с какой-нибудь грудастой блондинкой.
Черт. Неужели он все-таки выиграл их давешнюю дуэль?
Александр ненавидел проигрывать. Но желание увидеть Жоэля - могущественнее гордости.
"Ничего серьезного. Лишь каприз "принца" шварцсцены, не так ли?"
-Сегодня вечером, - подумав, он назвал неплохой тихий бар. Жоэль виртуально пожал плечами:
-Как скажешь, Алекс. До вечера.
Густо пахло солодом и свежевыструганными досками. Болотными огоньками мигали зеленоватые неяркие лампы. Александр выбрал столик, наполовину завешанный гирляндой плюща - бар был выдержан в "природном" стиле, и там притих. Жоэль не опаздывал - пока, просто Александр пришел раньше времени.
Вообще-то обычно ждали его. Он милостиво позволял волноваться, звонить на сотовый с вопросом - "где ты?", он давал неопределенные и маловразумительные ответы. Пятнадцать-двадцать минут не считал задержкой вовсе. В конце концов, он не этнический немец, откуда бы взяться врожденной пунктуальности?
Жоэль пришел вовремя - и сразу словно занял все пространство небольшого бара, Александр подумал, что Жоэль похож на друида или персонажа какого-нибудь героического фэнтези, что-то о магии, Темных властелинах и светлоглазых северных воинах. Для завершенности образа не хватает только двуручного меча. Интересно, умеет ли он фехтовать?
-Привет, Алекс, - он протянул руку. Александр прикусил губу - засмотрелся, забыл о ритуале приветствия. Вскочил, исправляя упущение.
-Привет... еще раз.
Жоэль тут же закурил. Александр поморщился: запах крепкого табака резал глаза и обоняние. Кроме того, темно-сизые облака - завеса... Александр не хотел завесы. Не теперь.
-Жоэль, - Александр изучал барную стойку, словно ничего интереснее скучающего бармена и одинокого посетителя не существовало, на самом деле - страшился ледяного, словно ветер в Белом море, взгляда. - Знаешь... я размышлял о том, что произошло. Все время...
Во рту сделалось кисло, будто целиком проглотил лимон, свело челюсти. Он делает первый шаг? Он... он привык, что добиваются его. Стоят перед ним на коленях.
Ничего. К чертям магию друидов, у Алекса найдется парочка ответных заклятий.
-И? - Жоэль прятал усмешку за сигаретным дымом.
"Он издевается!"
Ну и что, ответил себе Александр, я все равно хочу заполучить его. Я хочу. И точка. Все средства хороши - не впервой поиграть в мягкую кошечку, потереться об ноги. Выпустить коготки успеет.
Маленькая смуглая ладонь нырнула в пятерню Жоэля, полностью потерялась в ней. Александр устремил влажный, дрожащий взгляд - агаты под дождем, кто устоит перед подобным? Действует безотказно.
-Жоэль... тот раз... - Александр сглотнул. На самом деле - не беспокоился. Уже _получилось_, не такие теряли разум от чар темного принца шварцсцены. Я сломаю твою гордость и заберу мифриловый меч, подумал Александр. - Было так хорошо, и.. ну, ты понимаешь?
Жоэль убрал руку.
-Нет, Алекс. Не понимаю, - раздельно проговорил он. И тут же его обожгло горячим дыханием, Александр почти приник губами к губам Жоэля - интимно, провоцируя, требуя.
-Я хочу быть с тобой. Не пару часов. Быть. С. Тобой.
Жоэль вздернул бровь. Если выражение его лица и переменилось, то Александр динамики не отследил.
Прекрати изображать гранитную статую, мысленно фыркнул Александр, а заодно и крутого мачо. Давай, прыгай от счастья - тебе оказали великую честь.
-Вот как? - Жоэль вновь закурил. Александру захотелось вырвать у него чертовы сигареты, разорвать в мелкие клочья. - А как же Эрнст? Я думал, вы пара.
"Ты еще бы напомнил, что я женат!"
-Не думай о нем, Жоэль. У нас ничего не осталось от чувств. Привычка, не более. Если ты беспокоишься, что он разорвет контракт с тобой из-за меня - не надо. Для него музыка важнее, - коктейль грусти, экзистенциальной тоски и надежды. Финальный аккорд.
Ну... и?
-Слушай, Алекс, если ты хочешь еще раз потрахаться - я не против, поехали в отель, - Жоэль демонстративно отодвинулся.
-"Еще раз потрахаться"?! - он закричал, не заботясь о косых взглядах. Впрочем, единственный помимо них посетитель ушел, а бармен привычно пожал плечами. Слыхал и поинтереснее. - Я похож на шлюху?!
Александр вцепился в рубашку Жоэля, прильнул всем маленьким гибким телом:
-Жоэль... я не хочу просто секса. Хочу отношений. Чего-то серьезного. Я ведь понравился тебе, - щекотали подбородок Жоэля длинные ресницы, Александр и впрямь походил на кошку.
Не может не сработать! Алекс ведь лучший...
Жоэль аккуратно обхватил его за талию и буквально стряхнул с себя:
-Извини. Сказать честно? Мне понравилось тебя трахать, но ты не тот, с кем бы я согласился даже жить в одном номере на гастролях. Да и вообще, Алекс, у меня есть постоянный партнер - и в отличие от некоторых, я не привык разбрасываться любящими меня, как обертками от конфет.
Вкрадчивая гримаска сменилась бешенством. Александр вздернул верхнюю губу, отчего мигом слетело все его нуарное очарование, зашипел:
-Постоянный партнер? - он почти выплюнул слова. - И кто же?! Кто лучше меня - и чем, а, Жоэль?!
-Не важно, - тот решительно тряхнул длинными золотистыми волосами. Затушил окурок. - Еще раз извини, но это не твое дело. До свидания, Алекс, - он встал. - Не обижайся. Ты действительно красивый и здорово трахаешься, но...
Улыбка была точкой. Точкой с запятой, поправил Александр, сжимая кулаки. Накинуться. Заорать, топать ногами, требовать - словно ребенок яркую погремушку.
Он закусил губу, ощущая предательскую резь в уголках глаз.
"Только слез не хватало!"
Он молчал.
-До свидания, - повторил Жоэль, прежде чем искусственные виноградные гирлянды на входе сокрыли его.
Криминалистикой Александр никогда не увлекался. С методами сыщиков и полицейских и технологией слежки сталкивался разве в детективах. Книжки в мягких обложках он выбрасывал максимум через час после того, как дочитывал последнюю страницу.
Он действовал интуитивно.
Досье на Жоэля собрать оказалось нетрудно. Частично Александр воспользовался записными книжками Эрнста, частично - напрямую.
"Чего это тебя заинтересовал вокалист Helium Vola?" - удивленно покачал головой Эрнст после десятого вопроса. - "Вы знакомы?"
"Нет", - стушевался Алекс. Прикусил язычок, и прикрыл любопытство фальшивой лаской. Но Эрнст был чересчур занят настройкой какого-то экзотического синтезатора, и мягко попросил Александра зайти попозже. Прежде тот бы обиделся, ныне - поспешно выскользнул из студии.
Александр выяснил достаточно. Он составил целую схему знакомых Жоэля. Он зарисовал ее черным маркером, а красным вычеркивал кандидатов в постоянные партнеры.
"Я должен узнать, кто этот наглец!"
Наглец. Вот именно. Избранный Александром - лишь ему принадлежит, кто оспорит право принца шварцсцены?
Александр придумывал возможные кары сопернику, и на чувственных губах змеилась нехорошая усмешка.
В конечном итоге, список контактов Жоэля сократился до пары имен, главным - трижды подчеркнутым! - оставался некто Андреас Хиртрайтер. Александр представления не имел, кто этот тип - вроде бы второй вокалист. Или что-то в подобном роде. Александр интересовался сайд-проектами ровно столько же, сколько бушмены - происхождением метагалактик.
Аляповато выделенное красным имя - точно обагрено кровью. Александр ненавидит соперника заочно.
...Судьба любит веселые шутки. Возможно, линии ее созданы по принципу телефонных сетей - искажения и помех больше, чем точных попаданий, и все управляется генератором случайных чисел. Грабители ломятся в вашу дверь? Вы наедине с родственником, истекающим кровью? Не надейтесь на телефон - попадете к рассерженной старушке или на фирму с вежливым автоответчиком, драгоценное время потеряно в любом случае.
Судьба весела. Как телефонные станции.
Александр искал способ наконец-то выяснить правду, а узнал ее случайно.
Он ехал домой после репетиции. Неудачной репетиции - то ли Эрнст не в духе, то ли одержимость Александра проявилась соматически, но он запорол девять из десяти дублей, а десятый Эрнст обозвал "ясельной самодеятельностью" и предложил продолжить завтра.
Александр едва не врезался в фонарный столб, когда увидел Жоэля. А в следующее мгновение порадовался, что у него тонированное стекло и можно понаблюдать.
Жоэль был не один. Рядом шел невысокий круглый человечек. Если Жоэль выглядел иллюстрацией бойца-викинга, то этот - просто-таки архетипом какого-нибудь бакалейщика.
"Тоже мне, ожившая юмореска-«контраст»", фыркнул Александр, чувствуя, как грызет губы - против воли, вегетативная регуляция включилась помимо разума, на коже проступил пот.
Он _понимал_... о да. После пятнадцати лет с Эрнстом, среди музыкантов шварцсцены, из которых восемьдесят процентов - бисексуалы (а оставшиеся двадцать попросту геи и лесбиянки!), он чересчур хорошо понимал, у кого какие отношения. С первого взгляда. А здесь идиоту ясно.
Черт. Кто бы мог вообразить, что хамоватый циничный Жоэль способен лыбиться, точно влюбленный мальчишка!
И в кого... в кого влюбленный!? Вот в этого толстого очкарика?!
Александр ударил по рулю, руку продернул тяжелый гудок боли - гудок вовне и внутри. Дрожала жилка у виска.
Мимо промелькнуло несколько машин. Боковым зрением Александр отметил, что ему сигналят и крутят у виска – мол, чего встал посреди дороги?
«Отвалите… отвалите все!»
Зрачки сузились в точку. Нога дрогнула на педали – что, если он рванет на асфальт, меньше десяти метров до Жоэля и _второго_. Александр представил: тела тяжело катятся по капоту, разбрызгивая кровь иррациональным рисунком, багрянец – морозные узоры, редкий тюнинг…
Засмеялся. Ступню и запястья свело судорогой.
Жоэль приобнял второго на прощанье. Александр прокусил губу до металлического привкуса на языке.
«Нет… нет. Просто убить их – слишком просто!»
Он должен _понять_.
…Александр не оставил Жоэля. Медленно ехал за ним. Тот не замечал «хвоста», размашисто шагал по тротуару. Иногда быстрым движением убирал со лба настойчивые пряди волос, и Александр понял, что любуется им – понял с саднящей, сродни нарыву под ногтем, обидой.
«Почему, Жоэль?!»
Через пару кварталов, когда людная улица слегка опустела, Александр обогнал Жоэля и затормозил.
-Добрый день, Жоэль, - он шагнул из автомобиля, старательно изображая высокомерие и сдержанность. Тикал красными цифрами таймер. Не выдержу, не выдержу…
-Алекс? – тот смерил его почти равнодушным взглядом. – Ты чего тут делаешь? Заехал в гости?
-Вроде того, - Александру почудился запах пороха, серы, языки адского пламени – что там еще из метафор запредельной ярости. Твое счастье, блондин, что у меня нет пистолета, мелькнуло на уровне сухожилий, он сделал движение, будто нажимая курок.
И кинулся.
Жоэль был выше его на голову. Александр буквально повис на нем, так бультерьеры смыкают челюсти на матерых волках.
-Ты издеваешься надо мной! – заорал он.
Жоэль не сразу отцепил назойливое создание от своего пиджака. По одному разжал маленькие пальцы с аккуратно подпиленными ногтями, а потом встряхнул:
-Алекс, чего за истерика? Кажется, я объяснил тебе…
-Объяснил! – выкрикнул Александр. Его ноздри раздувались, будто после невыносимой нагрузки, в позвоночнике горел сухой кислород. – Объяснил он…
Вновь набросился – разрывая рубашку на Жоэле, тому потребовалось около пары секунд, чтобы надежно скрутить Александра медвежьей хваткой.
-Выпусти меня!
-Отлично. Тогда не рви рубашку. Между прочим, она стоила двести евро.
Алекс немного отдышался. Рубашка… рубашка действительно не при чем.
-Объяснил! – он встал в театральную позу. Растягивал слова с максимальной саркастичностью, которую позволяло полубезумие. – Я видел тебя с этим… - теперь на выразительном лице проявилась крайняя степень презрения. Жоэль рассматривал с отстраненным интересом, будто коллекцию масок.
-Его зовут Андреас, - Жоэль сложил руки на груди. – И что дальше?
-Я не верю, Жоэль! Ты и впрямь выбрал его?! Посмотри на меня… неужели я хуже какого-то толстого очкарика?! – недоумение было искренним, детским. Темные глаза блестели от слез, но сочувствием не откликались, только смехом.
Что Жоэль и сделал:
-Ты глупый мальчишка, Алекс. Неужели ты вообразил, будто люди ведутся только на смазливую мордашку и стройную фигурку? – Жоэль сам сократил расстояние, обхватил Александра длинными руками, сжал до хруста костей. – Повторить еще разок для особо непонятливых? Таких, как ты классно трахнуть пару раз, но как постоянный партнер… слушай, я не завидую Эрнсту. Лично мне такая истеричка не нужна, - он выпустил Алекса, тронул его подбородок, словно гладя кошку. Кожа слегка кололась. Видно, со всеми волнениями Алекс забывал побриться два раза в день как делал обычно.
«И зря ты считаешь себя таким неотразимым», подумал Жоэль. То ли свет упал под неудачным углом, то ли что-то сломалось в самом Александре, но притяжения, почти животного желания обладать им он более не вызывал.
Жалость… да, немного. Но лучше так, лучше один раз поставить самоуверенного мальчишку на место. Плохо, что Эрнст до сих пор не занялся воспитанием и приходится постороннему...
Жоэль покачал головой:
-Ладно, извини. Не хотел тебя обижать. Просто прекрати доказывать всем, что ты лучший. У тебя есть определенный талант и определенные внешние данные, но всегда найдется кто-то еще… И запомни: любят не лучших. Любят конкретных людей.
-Засунь себе свои морали… - Александр развернулся на сто восемьдесят градусов. Бешенство остывало. Нет, застывало – заостренными кристаллами, паутиной в венах, в гортани. Ему чудилось – не вздохнуть, не выговорить более ни слова.
Потом судорога ослабла. Потекли слезы.
Ненавижу тебя. Отомщу. Добьюсь своего.
Полуфразы мерцали, словно рекламное табло. Александр стоял, закрыв лицо руками, выбирал какую же выкрикнуть.
В результате он молча сел в машину и рванул прочь.
Какое счастье - окна тонированные, и ни Жоэль, ни водители встречных машин не видели, как он рыдает. Безмолвно – одними глазами, словно лопнула, сгнила роговица, распухли слезные каналы, не остановить соленую влагу. Проклятые слезы застилали обзор, падали на одежду, затекали в уголки рта. И не вытереть. Зажал руль, застыл в одной позе.
Паутина. Паутинный холод.
«Отомщу».
Он привык добиваться. Так или иначе, существует десять тысяч способов решения каждой проблемы. Он не проиграет. Поставит сто фишек на черное и сорвет банк.
Александр облизал потрескавшиеся губы.
Кажется, он определился.
Месть должна быть изощренной… и, в конце концов, разве он не особо-приближенный к Эрнсту? Разве не единственная любовь и темная звезда? Жоэль посмеялся над ним, а он докажет, что владеет судьбами.
«Я еще посажу Жоэля на поводок», подумал Александр. Он достал сотовый телефон, в первый раз радуясь, что его не видно при диалоге. Эрнсту ни к чему подробности о паутине, холоде и слезах, нужно сыграть в деловой разговор…
-Привет, Эрни. Я хотел бы встретиться. Да, через полчаса. Да, это срочно. И касается музыки.
(безотказный прием. Александр выучил своего напарника, словно историк – любимый период, даты и события… и последствия)
-Отлично, Эрни, - слезы затекали между кнопок, но аудиально он изобразил улыбку. – Увидимся в студии.
Он откинулся на спинку сидения и еще прибавил скорость.
«Я добьюсь своего».
В студии Александр оказался через десять минут. Торопиться - диссонанс прежним опозданием, входило в привычку. Нетерпение постукивает привязчивым ритмом.
Хорошо, что ключи с собой. Можно использовать запас времени.
Небольшое помещение давило тишиной. Эрнст сам устроил здесь нечто, вызывающее мрачноватые ассоциации с индустриальной камерой пыток. Приборы – отражения кадров старых фильмов ужасов «про будущее», ламповые монстры вперемешку с современной техникой. О назначении двух третей аппаратуры Александр только догадывался. Звукоизоляция под стать – ни единого крика не вырвется наружу. Музыка рождается, проходит обряды инициации, иногда близкие к предсмертию, и выходит за границы студии лишь на дисках - совершенной.
Бесполой, почему-то подумал Александр, совершенной и бесполой, как ангелы.
Он скучающе крутил колесико какой-то диковинной машины. Александр не отличил бы цифровой синтезатор от аналогового, Эрнст чего-то объяснял, но объяснения пропущены мимо ушей.
Может, из самозащиты.
Внезапно он наткнулся на записи, помеченные названием этого… проекта. Helium Vola. Красивое название. «Полет к солнцу». Не полуиздевательское, разве что не в стиле гаражного панка – «Твои Лакеи»!
Эрнст нашел себя? Вернулся к тому, от чего бежал? К скучному оперному традиционализму?
Хм…
Александр рывком включил одну из записей.
Из прокушенных губ вновь протянулась узкая алая полоска.
Он вспомнил, как впервые слушал Жоэля. Тот попросил «независимого эксперта» оценить запись, и тогда Александр ощутил жгучую, словно пригоршня красного перца в дыхательных путях, зависть. Зависть – сродни алкоголю, подталкивает к безумным поступкам… приходится расплачиваться.
«Но тогда, тогда… не так».
Он опустил голову. Пряди длинных черных волос растрепались и скользили по равнодушно воспроизводящей чужие голоса технике.
Он не слышал прежде. Ему плевать на сайд-проекты.
Его счастье, что не слышал…
Слов не понимал. Странный язык, вроде бы немецкий, но веет археологическими раскопками и дымом костров, где горят ведьмы. Лепестки роз и звон оружия.
«…Ненавижу».
Вступила партия тенора – и пришлось сдерживать себя обеими руками, вгонять зубы – в нежную кожу на губах, а ногти – в предплечья, чтобы не разбить, не раскрошить все. Бессильная ярость. Бессильная…
«Мой соперник… мой _враг_».
Присоединился женский голос, но чувствовалось – в этой песне он лишь мираж, иллюзия, прозрачное покрывало. Эрнст издевался над Александром. Эрнст написал песню для тенора и баса, и звучало это самодостаточно, завершено, цельность сродни сотворению мира – черное и белое, вода и твердь. Два голоса подходили друг другу, будто фрагменты печати, открывающие врата рая.
«Или ада».
Александр чувствовал себя уличным художником, которому продемонстрировали полотна Леонардо Да Винчи, и заявили – попробуй сравниться с ним.
«Ненавижу…»
Хуже, чем когда он слышал одного Жоэля, хуже гадких сцен в баре и на улице - с ним обошлись как с глупой похотливой шлюшкой, надоевшей клиенту, но ничто не сравнится с…
Этим.
Зависть настолько болезненна.
И все-таки музыка очищала.
Когда песня закончилась, ненависть Александра к сопернику была чиста - идеальна, точно сам краеугольный камень мироздания.
Ненависть и жажда мести
-Эрни?
Тот ворвался неожиданно. Вполне в его стиле. Александр едва успел сокрыть гримасу и заменить ее улыбкой.
-Привет, Алекс, - Эрнст бегло чмокнул его в щеку. – Ты что-то слушал?
«Ну разумеется, машины интересуют его втрое больше!»
-Да. Твой новый проект, - Александр подобрал самый обольстительный из своих взглядов/обликов. Слегка исподлобья, приглаживая волосы одной рукой и дотрагиваясь лацкана пиджака Эрнста – другой. Если бы некий скульптор задумал изваять «Просьбу» - Александр послужил бы отличным натурщиком.
Эрнст вздернул бровь:
-Helium Vola? – он прокрутил запись обратно. «Если включит опять – я сорвусь, не выдержу, заору», подумал Александр, удерживая маску «милого мальчика».
Кивнул.
-Мне так понравилось, Эрни, - особо лгать не пришлось. Понравилось… просто недостаточное определение. Выкристаллизованная ненависть близка любви. Параллельные прямые пересекаются в бесконечности.
-Вот как? – недоверчиво переспросил тот. – Ты ведь раньше не интересовался подобным. Про Qntal говорил, что слишком заумно и скучно.
-Верно, - Александр прижался щекой к плечу Эрнста. – Но здесь… совсем другое.
Он задержал дыхание, прежде чем перейти к намеченному плану.
«Я отомщу!»
-Эрни… ты не мог бы взять меня в проект?
-Что?!
-Возьми меня в Helium Vola, - в ход пошли самые жаркие объятия. Обнимал ли он Эрнста когда-то искренне? Да, наверное… Давно. – Я сейчас послушал, и мне показалось, что мой голос подошел бы вместо тенора.
Эрнст обнял его в ответ:
-Алекс, ты с ума сошел. У меня прописаны партии для тенора и баса, баритон тут не подойдет, - пригладил встрепанные волосы.
-Эрни! Тебе ничего не стоит чуть-чуть подправить… ну ты же гений, - он улыбнулся. – Прошу тебя.
Эрнст сел в просторное, хотя и порядком потертое кресло, посадил Александра себе на колени.
-Алекс, - тоном отца, отговаривающего «ботаника»-сына идти добровольцем в армию. – Что за блажь, объясни мне вразумительно? Зачем тебе понадобилось в проект, совершенно не рассчитанный, на…
Он сбился. Проглотил остаток фразы.
«На кого, Эрни? На девочек-фанаток? О да, они визжат и падают на колени предо мной, но разве-то-музыка? Суррогат, не более. Средство заработать деньги».
-На молодежь, - вывернулся Эрнст.
-Не блажь, - упрямо протянул Александр. Потерся виском о щеку Эрнста. – Меня по-настоящему заинтересовало. Больше того, что ты делаешь для нашей группы. И поверь – я ведь тоже что-то смыслю в музыке – мой голос на месте партии тенора звучал бы лучше.
«Ну же, Эрни! Ты… ты ведь не откажешь мне».
Эрнст отодвинулся – Александр оказался в кресле один; Эрнст ходил взад-вперед по студии, объяснял, взмахивал руками, точно дирижируя оркестром:
-Я не могу тебя взять. В проекте нужны бас и тенор, и не просто любые бас и тенор, а Жоэль и Андреас, - он бегло глянул в темные глаза, истолковал молчание по-своему, – ты их не знаешь, неважно, но они просто идеально подходят друг другу… - он выдержал паузу. - Сабина, Жоэль и Андреас – втроем они равны богам!
-Какой пафос, Эрни, - прошипел Александр.
-Пускай пафос. Я сказал то, что хотел, - он решительно выключил оборудование. - Я не вмешиваюсь в то, что ты и Уилкокс сейчас творите с Deine Lakaien, но и ты не вмешивайся в мою работу!
Александр уставился на ботинки Эрнста.
«Хватит… пожалуйста. Хватит. Довольно.. не выдержу..!»
-Я не могу ломать все ради твоего каприза, Алекс! – Эрнст остановился посреди студии.
«…Твой _настоящий_ проект, не так ли?» - издалека. На самом деле Александр уже не слышит.
-Прости, Алекс. Ты требуешь невозможного.
Александр сидел, не двигаясь. Будто проваливался в зыбучие пески.
Кристалл-ненависть ослеплял изнутри.
Внезапно его рука наткнулась на что-то острое, он автоматично сунул порезанный палец в рот.
-Алекс? Ты меня слышишь?
-Да, Эрни. Я понимаю, - «острое» оказалось шилом или тонкой отверткой. Порядок в студии Эрнста подчинялся лишь законам самого Эрнста. Хорошо, что отвертка нашлась сейчас, никто не пострадал.
Хорошо, что нашлась.
Хорошо, что.
Хорошо.
Александру почудился яркий свет. Он зажмурился. Эрнста больше не существовало, студии тоже, только он, отвертка, и…
Свет.
-Эй?! Ты куда?!
…Эрнст только развел руками, когда вокалист сорвался с места, будто бежал стометровку на Олимпийских играх, и исчез за дверью.
Он помнил дорогу. Он никогда не отличался хорошей памятью, в том числе и зрительной, но сейчас будто повесили перед мысленным взором карту. Подсвеченную ярко-оранжевым неоном.
Отвертка каталась по сидению рядом. Александр порой поглядывал на нее. Узкая, серебристая, с удобной ручкой, наверняка Эрнст настраивал какие-нибудь допотопные механизмы с ее помощью.
Александр найдет другое применение.
Он все-таки не проиграет. Даже если придется вести экстрим-игру.
Хорошо…
По радио играла веселая музыка. Александр включил погромче, даже подпевал. Решимость – сродни крыльям. Полет к солнцу, а?
Он засмеялся.
«Я докажу вам всем. Тебе, Жоэль, в первую очередь, но и Эрнсту тоже».
Кристалл ненависти можно погасить только кровью соперника. Или ненависть сожжет самого Александра, отравленный свет вырвется из пор в коже, вскипятит кровь, обратит бледно-сизым пеплом.
Уж лучше месть. Так правильнее.
Шины взвизгнули об асфальт, когда он затормозил возле дома Андреаса.
-Я не победил бы тебя, соревнуйся мы вокалом, - пробормотал Александр. Рукоять отвертки уютно притаилась в ладони. Чуть скользила от пота. – Я не такой идиот, чтобы не понимать… ты профессионал, а я ничтожество. Но я умею не только петь, понял?
Пока еще нет.
Поймет.
Александр нажал кнопку дверного звонка.
Снова ждал.
…Нет, только не это. Если и тут – неудача, чертов тип умотал куда-нибудь, например к Жоэлю, - Александр просто сядет на ступеньки, и…
-Здравствуйте, - момент был упущен. Александр осознал, что на него удивленно смотрят уже с полминуты.
-Привет, - он оскалился. Ответно уставился на соперника. Андреас слегка подался назад. Вблизи Александр отметил – у Андреаса выразительные темные глаза, как у него самого, мягкие черты лица и округлый подбородок, который он скрывает аккуратной бородкой. И они приблизительно одного возраста.
-Привет, - повторил Александр, решительно вторгаясь в квартиру.
-Что вам нужно? – Андреас недоуменно последовал за незваным гостем. – Э… герр Вельянов, если не ошибаюсь?
-Не ошибаешься, - Александр быстро развернулся. Оскалился, а потом придвинулся в своей обычной, провоцирующе-интимной манере; Андреас вновь отшатнулся, уперся спиной в стену. – И знаешь что я тебе скажу?
-Простите?..
-Не прощу! – крик лопнул, разбрызгивая брызги света. Отвертка в ладони раскалилась до температуры солнца, не удержать более, обрела собственную волю; он бьет наугад, но успевает проследить траекторию – точно в горло Андреаса, успевает поразиться – почему лезвие входит труднее, он ожидал, что проткнет насквозь единым взмахом, но что-то мешает, какие-то хрящи, Алексу некогда вспоминать анатомию, кровь из раны липкая и темная, в фильмах она другая… - Не прощу! Ты во всем виноват!
Александр впихивает отвертку в неожиданно-неподатливую трахею жертвы. Крови много. На губах, груди, почти незаметно – на темной рубашке Андреаса, просто влажное пятно. На светлой стене и паркетном полу. И рука Александра в крови, чуть не по локоть, в мышцы вплетается судорога, но он толкает, толкает отвертку, представляя, как ломается трахея, рвутся вены… и, конечно, голосовые связки.
В клочья.
Проворачивает по часовой стрелке, испытывая подобие оргазма.
Вытащить орудие (убийства?) не получается. Александр отпускает рукоять.
Андреас держится на стену, будто самое страшное – упасть. Он не пытается коснуться горла, перехватить рукоять, извлечь отвертку, как обычно поступают раненые в кино; держится за стену и захлебывается кровью. Молча.
(удивительно… почему ты не кричишь? У тебя ведь такой сильный голос!)
Изо рта крови намного больше, чем из раны, она повсюду – от стекол очков, будто покрытых полупрозрачным ярким лаком, до дверной ручки. Словно плюется гранатовым соком, думает Александр. Голова откинута под неестественным углом. Андреас пытается рассмотреть что-то захватывающее на потолке? От боли зрачки в темных глазах сузились. Андреас, наверняка, почти не видит его – жаль, осталась пара слов напоследок. Месть должна иметь логику и завершенность, месть совершенна, как…
(их дуэт с Жоэлем?!)
(к дьяволу!)
Кристалл.
Андреас тяжело сползает вдоль стены.
-Жоэль выбрал тебя. Эрнст выбрал тебя. Ты, небось, решил, что лучший? – Александр касается рукояти еще раз, легонько – но в зрачках Андреаса снова расцветает боль.
Александр улыбается и облизывает пальцы.
Кровь врага – слаще благородного вина.
-О да… ты решил, что лучший, но теперь у тебя ничего нет. Тебя самого больше нет, - удовлетворенно произносит Александр. – Возможно, Жоэль изобразит траур на твоих похоронах, но хватит его ненадолго – поверь мне…
Напоследок он еще раз глотнул пахнущей медью жидкости – ритуально.
Кристалл ненависти погас.
Остался…
…Остался пепел.
Александр немного страшился подобного и до, но желание отомстить – всемогуще, опасения – помехи в эфире, не более. Сделанного не вернешь.
Он заперся в своей квартире и перерезал телефонные провода.
Потом… потом придет полиция, его посадят в тюрьму, ну и пускай. Александра не интересует будущее. У мертвых нет будущего. И нет телефонов - единственное утешение, никаких веселых шуточек на том конце провода.
Проблемы отлично решаются перочинными ножами. Или отвертками.
«Я тоже умер. Сгорел».
Под утро Александру мерещился умирающий Андреас с отверткой в горле, только вместо крови с губ падали похожие на крупицы соли кванты света, жутковатого загробного света, а еще жуки и мокрицы; Алекса тошнило, он забывался за очередной порцией виски. Или шнапса. Он запутался.
На четвертый день Александр задохнулся и сам.
То есть, ему приснилось – на сей раз отвертка каким-то образом перекочевала под язык, свила там гнездо и вывела серебристых колючих птенцов, смахивающих на телефонные трубки.
А наяву он увидел Жоэля. Взломал дверь?.. Наверное.
Тот зажал его рот тяжелой рукой, а глаза его горели, будто у вызванного из преисподней демона. И Александр совершенно не удивился, заметив в другой руке Жоэля злополучную отвертку.
«Жаль, я не могу поздороваться».
-Думал спрятаться, гаденыш? – прошипел Жоэль. Александр отметил – тот выглядит не лучше узника подземной темницы. Двадцать лет заточения.
«Прошло столько времени…? Но в тюрьме должен был сидеть я…»
-Не выйдет, - Жоэль рассмеялся. Александр почуял запах немытых волос, отвратительный сальный запах, плюс табак и алкоголь.
«Забыл про душ, а?..»
Забавно. Столько судеб нанизала на себя маленькая отвертка, забытая Эрнстом в студии.
Жоэль оглянулся на дверь, решил, что заперта надежно, и убрал руки со рта – по крайней мере, Александр получил возможность говорить.
«Мои последние слова… что-нибудь эффектное, да фантазия не работает…»
-Давай, - он зажмурился. – Убей меня.
-Не-еет, - Жоэль хрипло рассмеялся. Кажется, он слишком много курит. И пьет. Поберег бы голос. – Ты… зачем ты это сделал?!
-Андреас был моим соперником, - просто ответил Александр. – Ты выбрал его, Эрнст тоже. Я отомстил.
Последовал удар – сродни землетрясению. Скулу залило свинцовой тяжестью.
-Убей меня, - прошептал окоченевшими губами Александр. – Давай же, он мертв, я тоже. Все как полагается.
Запах алкоголя и немытого тела усилился троекратно: Жоэль наклонился ближе.
-Он не мертв, - сказал он.
«Не мертв…все напрасно?»
Обида отразилась чересчур явно. Жоэль ударил еще раз:
-Не мертв, да… но больше не сможет петь, - скривился. Болезненно, словно собственную гортань унизали швейными иглами. – Какое там петь… говорить и то вряд ли… Зачем ты это сделал, ублюдок?!
Александр хохотал. Против воли, рискуя умереть мучительнее, чем полагалось изначально, хохотал, несмотря на грузное гудение в челюсти. Истерично взвизгивал, пытаясь говорить:
-Как… красиво… получилось! Искаженное отражение… Жоэль, как красиво! У твоего Андреаса был только голос, а теперь ничего не осталось, совсем-ничего… он отобрал у меня тебя, а я отобрал его голос… Жоэль, я обожаю судьбу! Иногда ее ирония достойна гравировки на гербах…
-Заткнись, ублюдок! – Жоэль встряхнул его, как разъяренный пес терзает пойманного зайца. Потом он потащил Александра за собой.
-Отобрал, значит? Самое дорогое… отобрал, о да, - шептал Жоэль, шепот походил на приглушенный рык. – Теперь моя очередь… отобрать у тебя.
Александр снова глянул на отвертку. Симметрия. Эрни бы понравилось. Симметричность в его стиле.
Наверное, в стиле Андреаса тоже. Жоэль ведь старается ради него.
-Ты вырежешь мне голосовые связки?
-Много чести, - хмыкнул Жоэль. Он тащил Алекса за волосы, словно пещерный человек – свою жену. Любые попытки к сопротивлению завершались новым ударом, пинком. Алекс сдался после четвертого.
«Боже… что он со мной сделает…»
Безразличие сдернули. Обнажился страх.
-Много чести, - повторил Жоэль; он включил свет, и Александр понял, где они – в ванной, перед самым большим зеркалом. Александр увидел свое отражение. Заросшее и измученное – вряд ли оригинал лучше.
Александру захотелось привести себя в порядок. Если он умрет, то умереть должен _красивым_...
Отвертка блеснула на уровне лица, будто Жоэль собрался побрить его:
-Твои голосовые связки не стоят того, чтобы брать их в качестве платы, - Жоэль выговаривал слова с некоторым усилием, и внезапно Александр понял, _ЧТО_ с ним собрались делать, и истина была слишком ужасающа – даже не заорать. Он всхлипнул, надеясь – потеряет сознание. Жоэль опять встряхнул его.
-У тебя тоже _нет-ничего-кроме_... только кроме смазливой мордашки, Алекс.
Серебристая молния зажглась вновь – пламя мести никогда не погаснет, успел подумать Александр, прежде чем все мысли и ассоциации вытеснила боль.
Сначала Жоэль прошил ему щеку – насквозь, Александр услышал, как острие отвертки стукнулось о зубы, с сочным хлюпом потянул вверх, до глазницы. В его руках невинный инструмент превратился в оружие. Он вывернул внутренность щеки наизнанку, заголив влажное мясо и распухшие желтоватые лицевые нервы, клок кожи отделился и мешал «операции», Жоэль оторвал его и швырнул на пол.
-Так-то лучше, красавчик, - выдохнул Жоэль, изучая результаты своей работы. Лицо Александра походило на выпотрошенную рыбу, беззастенчиво и жутко выпятившую кишки. Сквозь дыру в щеке было видно, как подергивается пересохший язык.
Жоэль почесал окровавленной отверткой затылок. Чего-то не хватало.
Ах, да.
Глаза Александра наполовину закатились – он был в обмороке от болевого шока, и слишком напоминал Андреаса, когда Жоэль обнаружил его. Глаза... проклятье, почему у них похожие глаза?
Можно исправить.
Жоэль медленно погрузил отвертку в глазницу Алекса. Склера лопнула со всхлипом раздавленного яичного желтка.
-Теперь точно квиты, - удовлетворенно кивнул Жоэль.
Искаженное отражение замкнулось в круг.
Жоэль почувствовал покой.
Он отнес Алекса на кровать, а после этого вызвал скорую со своего мобильного. Телефон бросил рядом.
Приходя в себя средь бесконечной боли и темноты, Александр слышал телефонные гудки.
2. Пэйринг - Жоэль Фредрикссен/Александр Вельянов (на периферии - Андреас Хиртрайтер)
3. Рейтинг - PG-15
4. Жанр - angst
5. Комментарий - мрачноватый сиквел к "Кто кого" by Драу.
6. Предупреждение - жестокости, кровавости
7. Дисклеймер - выдумано от и до.
reflection mutatum
читать дальше
В телефонных разговорах слышны лишь голоса. Аксиома, по банальности сравнимая со школьными прописными истинами, таблицей умножения и назойливой телерекламой. Можно вызвать мыслеобраз собеседника до мелочей, но где гарантия, что за час до звонка он не покрасился в зеленый или не выколол себе оба глаза? Или не пригласил к трубке брата-близнеца, зеркального клона, робота?
Телефонный разговор - крик в пустоту ледяных механизмов, тысяч проводов и шестеренок. Полуправда-полуложь, двухсторонний кинжал с сюрпризом-отравленной иглой посередине.
Александр терпеть не мог телефонов.
Особенно когда звонил кому-либо сам. Приходилось преодолеть страх перед черной трубкой с серебристыми кнопками - страх невнятный, архетипичный, что-то из области теней и детских травм. А потом держать под контролем ситуацию, не прибегая к визуализации.
Еще хуже.
Он предпочитал живые выступления - студийным, аналогично и здесь. Он лучший-голос-шварцсцены, никаких сомнений, но полагаться только на голос... не по телефону.
Искажает.
Александр поднял и положил трубку. Два. Три. Кажется, на линии проблемы - отлично, он перезвонит позже.
"Не трусь. Ты перерыл всю чертову адресную книгу, залез в личные записные книжки Эрнста... и теперь оставишь затею?"
Александр не привык сдаваться. Тем более, проигрывать. Он лучший, всегда был лучшим.
В тот раз тоже. Обставил самодовольного типа, ха. А то, что сейчас сам звонит ему... считайте капризом. Совершенству допустимы маленькие слабости.
Он набрал номер, зачем-то натянув улыбку и где-то глубоко-глубоко, вероятно, в костном мозге, надеясь - не ответит. Сменил адрес. Что-нибудь в подобном роде.
Трубку взяли после третьего гудка. Знакомый голос-вельвет коснулся ушей Александра, почти не изуродованный мембранами и сетями, и Александр сжал трубку до хруста костяшек и пластмассы.
-Привет, Жоэль, - он попытался аудиально натянуть "дежурную улыбку". - Узнал?
Пауза и шуршание. Александр представил гигантского осьминога с щупальцами-проводами, что пожирает время и слова.
-Привет, Алекс. Не ожидал тебя снова...услыхать, - Жоэль растерянным не казался. Напротив. Он точно ждал звонка.
"Черт! Я не должен был... Не воображай о себе слишком много, ты мне не нужен на самом-то деле!"
-Я вот подумал... ты мне не звонишь, может я спутал номер? Иногда случается, представляешь? Как говорит Эрнст, памяти у меня никогда не было и уже не будет, - он до паники перепугался - Жоэль положит трубку, и торопливо выстреливал оправдания.
"Почему я оправдываюсь?! И вообще... это он должен был искать меня, а не я его!"
-А, - усмехнулся Жоэль. - Однако, приятно, что обо мне ты все-таки вспомнил. Пускай и через три недели.
Александр скрипнул зубами: не выносил, когда язвили.
-Жоэль... мы могли бы встретиться? - он уставился в противоположную стенку. На стенке висела картина - репродукция Монэ. Краски неестественны, как моя интонация, но эмоции сильнее, думал Александр. В ушах трепыхался пульс.
-Почему бы и нет? - ответил Жоэль. Александр вообразил его в данный момент: развалился в кресле или на диване с парой бутылок пива, вальяжный и самоуверенный, как крупный хищник. Не исключено, что в обнимку с какой-нибудь грудастой блондинкой.
Черт. Неужели он все-таки выиграл их давешнюю дуэль?
Александр ненавидел проигрывать. Но желание увидеть Жоэля - могущественнее гордости.
"Ничего серьезного. Лишь каприз "принца" шварцсцены, не так ли?"
-Сегодня вечером, - подумав, он назвал неплохой тихий бар. Жоэль виртуально пожал плечами:
-Как скажешь, Алекс. До вечера.
Густо пахло солодом и свежевыструганными досками. Болотными огоньками мигали зеленоватые неяркие лампы. Александр выбрал столик, наполовину завешанный гирляндой плюща - бар был выдержан в "природном" стиле, и там притих. Жоэль не опаздывал - пока, просто Александр пришел раньше времени.
Вообще-то обычно ждали его. Он милостиво позволял волноваться, звонить на сотовый с вопросом - "где ты?", он давал неопределенные и маловразумительные ответы. Пятнадцать-двадцать минут не считал задержкой вовсе. В конце концов, он не этнический немец, откуда бы взяться врожденной пунктуальности?
Жоэль пришел вовремя - и сразу словно занял все пространство небольшого бара, Александр подумал, что Жоэль похож на друида или персонажа какого-нибудь героического фэнтези, что-то о магии, Темных властелинах и светлоглазых северных воинах. Для завершенности образа не хватает только двуручного меча. Интересно, умеет ли он фехтовать?
-Привет, Алекс, - он протянул руку. Александр прикусил губу - засмотрелся, забыл о ритуале приветствия. Вскочил, исправляя упущение.
-Привет... еще раз.
Жоэль тут же закурил. Александр поморщился: запах крепкого табака резал глаза и обоняние. Кроме того, темно-сизые облака - завеса... Александр не хотел завесы. Не теперь.
-Жоэль, - Александр изучал барную стойку, словно ничего интереснее скучающего бармена и одинокого посетителя не существовало, на самом деле - страшился ледяного, словно ветер в Белом море, взгляда. - Знаешь... я размышлял о том, что произошло. Все время...
Во рту сделалось кисло, будто целиком проглотил лимон, свело челюсти. Он делает первый шаг? Он... он привык, что добиваются его. Стоят перед ним на коленях.
Ничего. К чертям магию друидов, у Алекса найдется парочка ответных заклятий.
-И? - Жоэль прятал усмешку за сигаретным дымом.
"Он издевается!"
Ну и что, ответил себе Александр, я все равно хочу заполучить его. Я хочу. И точка. Все средства хороши - не впервой поиграть в мягкую кошечку, потереться об ноги. Выпустить коготки успеет.
Маленькая смуглая ладонь нырнула в пятерню Жоэля, полностью потерялась в ней. Александр устремил влажный, дрожащий взгляд - агаты под дождем, кто устоит перед подобным? Действует безотказно.
-Жоэль... тот раз... - Александр сглотнул. На самом деле - не беспокоился. Уже _получилось_, не такие теряли разум от чар темного принца шварцсцены. Я сломаю твою гордость и заберу мифриловый меч, подумал Александр. - Было так хорошо, и.. ну, ты понимаешь?
Жоэль убрал руку.
-Нет, Алекс. Не понимаю, - раздельно проговорил он. И тут же его обожгло горячим дыханием, Александр почти приник губами к губам Жоэля - интимно, провоцируя, требуя.
-Я хочу быть с тобой. Не пару часов. Быть. С. Тобой.
Жоэль вздернул бровь. Если выражение его лица и переменилось, то Александр динамики не отследил.
Прекрати изображать гранитную статую, мысленно фыркнул Александр, а заодно и крутого мачо. Давай, прыгай от счастья - тебе оказали великую честь.
-Вот как? - Жоэль вновь закурил. Александру захотелось вырвать у него чертовы сигареты, разорвать в мелкие клочья. - А как же Эрнст? Я думал, вы пара.
"Ты еще бы напомнил, что я женат!"
-Не думай о нем, Жоэль. У нас ничего не осталось от чувств. Привычка, не более. Если ты беспокоишься, что он разорвет контракт с тобой из-за меня - не надо. Для него музыка важнее, - коктейль грусти, экзистенциальной тоски и надежды. Финальный аккорд.
Ну... и?
-Слушай, Алекс, если ты хочешь еще раз потрахаться - я не против, поехали в отель, - Жоэль демонстративно отодвинулся.
-"Еще раз потрахаться"?! - он закричал, не заботясь о косых взглядах. Впрочем, единственный помимо них посетитель ушел, а бармен привычно пожал плечами. Слыхал и поинтереснее. - Я похож на шлюху?!
Александр вцепился в рубашку Жоэля, прильнул всем маленьким гибким телом:
-Жоэль... я не хочу просто секса. Хочу отношений. Чего-то серьезного. Я ведь понравился тебе, - щекотали подбородок Жоэля длинные ресницы, Александр и впрямь походил на кошку.
Не может не сработать! Алекс ведь лучший...
Жоэль аккуратно обхватил его за талию и буквально стряхнул с себя:
-Извини. Сказать честно? Мне понравилось тебя трахать, но ты не тот, с кем бы я согласился даже жить в одном номере на гастролях. Да и вообще, Алекс, у меня есть постоянный партнер - и в отличие от некоторых, я не привык разбрасываться любящими меня, как обертками от конфет.
Вкрадчивая гримаска сменилась бешенством. Александр вздернул верхнюю губу, отчего мигом слетело все его нуарное очарование, зашипел:
-Постоянный партнер? - он почти выплюнул слова. - И кто же?! Кто лучше меня - и чем, а, Жоэль?!
-Не важно, - тот решительно тряхнул длинными золотистыми волосами. Затушил окурок. - Еще раз извини, но это не твое дело. До свидания, Алекс, - он встал. - Не обижайся. Ты действительно красивый и здорово трахаешься, но...
Улыбка была точкой. Точкой с запятой, поправил Александр, сжимая кулаки. Накинуться. Заорать, топать ногами, требовать - словно ребенок яркую погремушку.
Он закусил губу, ощущая предательскую резь в уголках глаз.
"Только слез не хватало!"
Он молчал.
-До свидания, - повторил Жоэль, прежде чем искусственные виноградные гирлянды на входе сокрыли его.
Криминалистикой Александр никогда не увлекался. С методами сыщиков и полицейских и технологией слежки сталкивался разве в детективах. Книжки в мягких обложках он выбрасывал максимум через час после того, как дочитывал последнюю страницу.
Он действовал интуитивно.
Досье на Жоэля собрать оказалось нетрудно. Частично Александр воспользовался записными книжками Эрнста, частично - напрямую.
"Чего это тебя заинтересовал вокалист Helium Vola?" - удивленно покачал головой Эрнст после десятого вопроса. - "Вы знакомы?"
"Нет", - стушевался Алекс. Прикусил язычок, и прикрыл любопытство фальшивой лаской. Но Эрнст был чересчур занят настройкой какого-то экзотического синтезатора, и мягко попросил Александра зайти попозже. Прежде тот бы обиделся, ныне - поспешно выскользнул из студии.
Александр выяснил достаточно. Он составил целую схему знакомых Жоэля. Он зарисовал ее черным маркером, а красным вычеркивал кандидатов в постоянные партнеры.
"Я должен узнать, кто этот наглец!"
Наглец. Вот именно. Избранный Александром - лишь ему принадлежит, кто оспорит право принца шварцсцены?
Александр придумывал возможные кары сопернику, и на чувственных губах змеилась нехорошая усмешка.
В конечном итоге, список контактов Жоэля сократился до пары имен, главным - трижды подчеркнутым! - оставался некто Андреас Хиртрайтер. Александр представления не имел, кто этот тип - вроде бы второй вокалист. Или что-то в подобном роде. Александр интересовался сайд-проектами ровно столько же, сколько бушмены - происхождением метагалактик.
Аляповато выделенное красным имя - точно обагрено кровью. Александр ненавидит соперника заочно.
...Судьба любит веселые шутки. Возможно, линии ее созданы по принципу телефонных сетей - искажения и помех больше, чем точных попаданий, и все управляется генератором случайных чисел. Грабители ломятся в вашу дверь? Вы наедине с родственником, истекающим кровью? Не надейтесь на телефон - попадете к рассерженной старушке или на фирму с вежливым автоответчиком, драгоценное время потеряно в любом случае.
Судьба весела. Как телефонные станции.
Александр искал способ наконец-то выяснить правду, а узнал ее случайно.
Он ехал домой после репетиции. Неудачной репетиции - то ли Эрнст не в духе, то ли одержимость Александра проявилась соматически, но он запорол девять из десяти дублей, а десятый Эрнст обозвал "ясельной самодеятельностью" и предложил продолжить завтра.
Александр едва не врезался в фонарный столб, когда увидел Жоэля. А в следующее мгновение порадовался, что у него тонированное стекло и можно понаблюдать.
Жоэль был не один. Рядом шел невысокий круглый человечек. Если Жоэль выглядел иллюстрацией бойца-викинга, то этот - просто-таки архетипом какого-нибудь бакалейщика.
"Тоже мне, ожившая юмореска-«контраст»", фыркнул Александр, чувствуя, как грызет губы - против воли, вегетативная регуляция включилась помимо разума, на коже проступил пот.
Он _понимал_... о да. После пятнадцати лет с Эрнстом, среди музыкантов шварцсцены, из которых восемьдесят процентов - бисексуалы (а оставшиеся двадцать попросту геи и лесбиянки!), он чересчур хорошо понимал, у кого какие отношения. С первого взгляда. А здесь идиоту ясно.
Черт. Кто бы мог вообразить, что хамоватый циничный Жоэль способен лыбиться, точно влюбленный мальчишка!
И в кого... в кого влюбленный!? Вот в этого толстого очкарика?!
Александр ударил по рулю, руку продернул тяжелый гудок боли - гудок вовне и внутри. Дрожала жилка у виска.
Мимо промелькнуло несколько машин. Боковым зрением Александр отметил, что ему сигналят и крутят у виска – мол, чего встал посреди дороги?
«Отвалите… отвалите все!»
Зрачки сузились в точку. Нога дрогнула на педали – что, если он рванет на асфальт, меньше десяти метров до Жоэля и _второго_. Александр представил: тела тяжело катятся по капоту, разбрызгивая кровь иррациональным рисунком, багрянец – морозные узоры, редкий тюнинг…
Засмеялся. Ступню и запястья свело судорогой.
Жоэль приобнял второго на прощанье. Александр прокусил губу до металлического привкуса на языке.
«Нет… нет. Просто убить их – слишком просто!»
Он должен _понять_.
…Александр не оставил Жоэля. Медленно ехал за ним. Тот не замечал «хвоста», размашисто шагал по тротуару. Иногда быстрым движением убирал со лба настойчивые пряди волос, и Александр понял, что любуется им – понял с саднящей, сродни нарыву под ногтем, обидой.
«Почему, Жоэль?!»
Через пару кварталов, когда людная улица слегка опустела, Александр обогнал Жоэля и затормозил.
-Добрый день, Жоэль, - он шагнул из автомобиля, старательно изображая высокомерие и сдержанность. Тикал красными цифрами таймер. Не выдержу, не выдержу…
-Алекс? – тот смерил его почти равнодушным взглядом. – Ты чего тут делаешь? Заехал в гости?
-Вроде того, - Александру почудился запах пороха, серы, языки адского пламени – что там еще из метафор запредельной ярости. Твое счастье, блондин, что у меня нет пистолета, мелькнуло на уровне сухожилий, он сделал движение, будто нажимая курок.
И кинулся.
Жоэль был выше его на голову. Александр буквально повис на нем, так бультерьеры смыкают челюсти на матерых волках.
-Ты издеваешься надо мной! – заорал он.
Жоэль не сразу отцепил назойливое создание от своего пиджака. По одному разжал маленькие пальцы с аккуратно подпиленными ногтями, а потом встряхнул:
-Алекс, чего за истерика? Кажется, я объяснил тебе…
-Объяснил! – выкрикнул Александр. Его ноздри раздувались, будто после невыносимой нагрузки, в позвоночнике горел сухой кислород. – Объяснил он…
Вновь набросился – разрывая рубашку на Жоэле, тому потребовалось около пары секунд, чтобы надежно скрутить Александра медвежьей хваткой.
-Выпусти меня!
-Отлично. Тогда не рви рубашку. Между прочим, она стоила двести евро.
Алекс немного отдышался. Рубашка… рубашка действительно не при чем.
-Объяснил! – он встал в театральную позу. Растягивал слова с максимальной саркастичностью, которую позволяло полубезумие. – Я видел тебя с этим… - теперь на выразительном лице проявилась крайняя степень презрения. Жоэль рассматривал с отстраненным интересом, будто коллекцию масок.
-Его зовут Андреас, - Жоэль сложил руки на груди. – И что дальше?
-Я не верю, Жоэль! Ты и впрямь выбрал его?! Посмотри на меня… неужели я хуже какого-то толстого очкарика?! – недоумение было искренним, детским. Темные глаза блестели от слез, но сочувствием не откликались, только смехом.
Что Жоэль и сделал:
-Ты глупый мальчишка, Алекс. Неужели ты вообразил, будто люди ведутся только на смазливую мордашку и стройную фигурку? – Жоэль сам сократил расстояние, обхватил Александра длинными руками, сжал до хруста костей. – Повторить еще разок для особо непонятливых? Таких, как ты классно трахнуть пару раз, но как постоянный партнер… слушай, я не завидую Эрнсту. Лично мне такая истеричка не нужна, - он выпустил Алекса, тронул его подбородок, словно гладя кошку. Кожа слегка кололась. Видно, со всеми волнениями Алекс забывал побриться два раза в день как делал обычно.
«И зря ты считаешь себя таким неотразимым», подумал Жоэль. То ли свет упал под неудачным углом, то ли что-то сломалось в самом Александре, но притяжения, почти животного желания обладать им он более не вызывал.
Жалость… да, немного. Но лучше так, лучше один раз поставить самоуверенного мальчишку на место. Плохо, что Эрнст до сих пор не занялся воспитанием и приходится постороннему...
Жоэль покачал головой:
-Ладно, извини. Не хотел тебя обижать. Просто прекрати доказывать всем, что ты лучший. У тебя есть определенный талант и определенные внешние данные, но всегда найдется кто-то еще… И запомни: любят не лучших. Любят конкретных людей.
-Засунь себе свои морали… - Александр развернулся на сто восемьдесят градусов. Бешенство остывало. Нет, застывало – заостренными кристаллами, паутиной в венах, в гортани. Ему чудилось – не вздохнуть, не выговорить более ни слова.
Потом судорога ослабла. Потекли слезы.
Ненавижу тебя. Отомщу. Добьюсь своего.
Полуфразы мерцали, словно рекламное табло. Александр стоял, закрыв лицо руками, выбирал какую же выкрикнуть.
В результате он молча сел в машину и рванул прочь.
Какое счастье - окна тонированные, и ни Жоэль, ни водители встречных машин не видели, как он рыдает. Безмолвно – одними глазами, словно лопнула, сгнила роговица, распухли слезные каналы, не остановить соленую влагу. Проклятые слезы застилали обзор, падали на одежду, затекали в уголки рта. И не вытереть. Зажал руль, застыл в одной позе.
Паутина. Паутинный холод.
«Отомщу».
Он привык добиваться. Так или иначе, существует десять тысяч способов решения каждой проблемы. Он не проиграет. Поставит сто фишек на черное и сорвет банк.
Александр облизал потрескавшиеся губы.
Кажется, он определился.
Месть должна быть изощренной… и, в конце концов, разве он не особо-приближенный к Эрнсту? Разве не единственная любовь и темная звезда? Жоэль посмеялся над ним, а он докажет, что владеет судьбами.
«Я еще посажу Жоэля на поводок», подумал Александр. Он достал сотовый телефон, в первый раз радуясь, что его не видно при диалоге. Эрнсту ни к чему подробности о паутине, холоде и слезах, нужно сыграть в деловой разговор…
-Привет, Эрни. Я хотел бы встретиться. Да, через полчаса. Да, это срочно. И касается музыки.
(безотказный прием. Александр выучил своего напарника, словно историк – любимый период, даты и события… и последствия)
-Отлично, Эрни, - слезы затекали между кнопок, но аудиально он изобразил улыбку. – Увидимся в студии.
Он откинулся на спинку сидения и еще прибавил скорость.
«Я добьюсь своего».
В студии Александр оказался через десять минут. Торопиться - диссонанс прежним опозданием, входило в привычку. Нетерпение постукивает привязчивым ритмом.
Хорошо, что ключи с собой. Можно использовать запас времени.
Небольшое помещение давило тишиной. Эрнст сам устроил здесь нечто, вызывающее мрачноватые ассоциации с индустриальной камерой пыток. Приборы – отражения кадров старых фильмов ужасов «про будущее», ламповые монстры вперемешку с современной техникой. О назначении двух третей аппаратуры Александр только догадывался. Звукоизоляция под стать – ни единого крика не вырвется наружу. Музыка рождается, проходит обряды инициации, иногда близкие к предсмертию, и выходит за границы студии лишь на дисках - совершенной.
Бесполой, почему-то подумал Александр, совершенной и бесполой, как ангелы.
Он скучающе крутил колесико какой-то диковинной машины. Александр не отличил бы цифровой синтезатор от аналогового, Эрнст чего-то объяснял, но объяснения пропущены мимо ушей.
Может, из самозащиты.
Внезапно он наткнулся на записи, помеченные названием этого… проекта. Helium Vola. Красивое название. «Полет к солнцу». Не полуиздевательское, разве что не в стиле гаражного панка – «Твои Лакеи»!
Эрнст нашел себя? Вернулся к тому, от чего бежал? К скучному оперному традиционализму?
Хм…
Александр рывком включил одну из записей.
Из прокушенных губ вновь протянулась узкая алая полоска.
Он вспомнил, как впервые слушал Жоэля. Тот попросил «независимого эксперта» оценить запись, и тогда Александр ощутил жгучую, словно пригоршня красного перца в дыхательных путях, зависть. Зависть – сродни алкоголю, подталкивает к безумным поступкам… приходится расплачиваться.
«Но тогда, тогда… не так».
Он опустил голову. Пряди длинных черных волос растрепались и скользили по равнодушно воспроизводящей чужие голоса технике.
Он не слышал прежде. Ему плевать на сайд-проекты.
Его счастье, что не слышал…
Слов не понимал. Странный язык, вроде бы немецкий, но веет археологическими раскопками и дымом костров, где горят ведьмы. Лепестки роз и звон оружия.
«…Ненавижу».
Вступила партия тенора – и пришлось сдерживать себя обеими руками, вгонять зубы – в нежную кожу на губах, а ногти – в предплечья, чтобы не разбить, не раскрошить все. Бессильная ярость. Бессильная…
«Мой соперник… мой _враг_».
Присоединился женский голос, но чувствовалось – в этой песне он лишь мираж, иллюзия, прозрачное покрывало. Эрнст издевался над Александром. Эрнст написал песню для тенора и баса, и звучало это самодостаточно, завершено, цельность сродни сотворению мира – черное и белое, вода и твердь. Два голоса подходили друг другу, будто фрагменты печати, открывающие врата рая.
«Или ада».
Александр чувствовал себя уличным художником, которому продемонстрировали полотна Леонардо Да Винчи, и заявили – попробуй сравниться с ним.
«Ненавижу…»
Хуже, чем когда он слышал одного Жоэля, хуже гадких сцен в баре и на улице - с ним обошлись как с глупой похотливой шлюшкой, надоевшей клиенту, но ничто не сравнится с…
Этим.
Зависть настолько болезненна.
И все-таки музыка очищала.
Когда песня закончилась, ненависть Александра к сопернику была чиста - идеальна, точно сам краеугольный камень мироздания.
Ненависть и жажда мести
-Эрни?
Тот ворвался неожиданно. Вполне в его стиле. Александр едва успел сокрыть гримасу и заменить ее улыбкой.
-Привет, Алекс, - Эрнст бегло чмокнул его в щеку. – Ты что-то слушал?
«Ну разумеется, машины интересуют его втрое больше!»
-Да. Твой новый проект, - Александр подобрал самый обольстительный из своих взглядов/обликов. Слегка исподлобья, приглаживая волосы одной рукой и дотрагиваясь лацкана пиджака Эрнста – другой. Если бы некий скульптор задумал изваять «Просьбу» - Александр послужил бы отличным натурщиком.
Эрнст вздернул бровь:
-Helium Vola? – он прокрутил запись обратно. «Если включит опять – я сорвусь, не выдержу, заору», подумал Александр, удерживая маску «милого мальчика».
Кивнул.
-Мне так понравилось, Эрни, - особо лгать не пришлось. Понравилось… просто недостаточное определение. Выкристаллизованная ненависть близка любви. Параллельные прямые пересекаются в бесконечности.
-Вот как? – недоверчиво переспросил тот. – Ты ведь раньше не интересовался подобным. Про Qntal говорил, что слишком заумно и скучно.
-Верно, - Александр прижался щекой к плечу Эрнста. – Но здесь… совсем другое.
Он задержал дыхание, прежде чем перейти к намеченному плану.
«Я отомщу!»
-Эрни… ты не мог бы взять меня в проект?
-Что?!
-Возьми меня в Helium Vola, - в ход пошли самые жаркие объятия. Обнимал ли он Эрнста когда-то искренне? Да, наверное… Давно. – Я сейчас послушал, и мне показалось, что мой голос подошел бы вместо тенора.
Эрнст обнял его в ответ:
-Алекс, ты с ума сошел. У меня прописаны партии для тенора и баса, баритон тут не подойдет, - пригладил встрепанные волосы.
-Эрни! Тебе ничего не стоит чуть-чуть подправить… ну ты же гений, - он улыбнулся. – Прошу тебя.
Эрнст сел в просторное, хотя и порядком потертое кресло, посадил Александра себе на колени.
-Алекс, - тоном отца, отговаривающего «ботаника»-сына идти добровольцем в армию. – Что за блажь, объясни мне вразумительно? Зачем тебе понадобилось в проект, совершенно не рассчитанный, на…
Он сбился. Проглотил остаток фразы.
«На кого, Эрни? На девочек-фанаток? О да, они визжат и падают на колени предо мной, но разве-то-музыка? Суррогат, не более. Средство заработать деньги».
-На молодежь, - вывернулся Эрнст.
-Не блажь, - упрямо протянул Александр. Потерся виском о щеку Эрнста. – Меня по-настоящему заинтересовало. Больше того, что ты делаешь для нашей группы. И поверь – я ведь тоже что-то смыслю в музыке – мой голос на месте партии тенора звучал бы лучше.
«Ну же, Эрни! Ты… ты ведь не откажешь мне».
Эрнст отодвинулся – Александр оказался в кресле один; Эрнст ходил взад-вперед по студии, объяснял, взмахивал руками, точно дирижируя оркестром:
-Я не могу тебя взять. В проекте нужны бас и тенор, и не просто любые бас и тенор, а Жоэль и Андреас, - он бегло глянул в темные глаза, истолковал молчание по-своему, – ты их не знаешь, неважно, но они просто идеально подходят друг другу… - он выдержал паузу. - Сабина, Жоэль и Андреас – втроем они равны богам!
-Какой пафос, Эрни, - прошипел Александр.
-Пускай пафос. Я сказал то, что хотел, - он решительно выключил оборудование. - Я не вмешиваюсь в то, что ты и Уилкокс сейчас творите с Deine Lakaien, но и ты не вмешивайся в мою работу!
Александр уставился на ботинки Эрнста.
«Хватит… пожалуйста. Хватит. Довольно.. не выдержу..!»
-Я не могу ломать все ради твоего каприза, Алекс! – Эрнст остановился посреди студии.
«…Твой _настоящий_ проект, не так ли?» - издалека. На самом деле Александр уже не слышит.
-Прости, Алекс. Ты требуешь невозможного.
Александр сидел, не двигаясь. Будто проваливался в зыбучие пески.
Кристалл-ненависть ослеплял изнутри.
Внезапно его рука наткнулась на что-то острое, он автоматично сунул порезанный палец в рот.
-Алекс? Ты меня слышишь?
-Да, Эрни. Я понимаю, - «острое» оказалось шилом или тонкой отверткой. Порядок в студии Эрнста подчинялся лишь законам самого Эрнста. Хорошо, что отвертка нашлась сейчас, никто не пострадал.
Хорошо, что нашлась.
Хорошо, что.
Хорошо.
Александру почудился яркий свет. Он зажмурился. Эрнста больше не существовало, студии тоже, только он, отвертка, и…
Свет.
-Эй?! Ты куда?!
…Эрнст только развел руками, когда вокалист сорвался с места, будто бежал стометровку на Олимпийских играх, и исчез за дверью.
Он помнил дорогу. Он никогда не отличался хорошей памятью, в том числе и зрительной, но сейчас будто повесили перед мысленным взором карту. Подсвеченную ярко-оранжевым неоном.
Отвертка каталась по сидению рядом. Александр порой поглядывал на нее. Узкая, серебристая, с удобной ручкой, наверняка Эрнст настраивал какие-нибудь допотопные механизмы с ее помощью.
Александр найдет другое применение.
Он все-таки не проиграет. Даже если придется вести экстрим-игру.
Хорошо…
По радио играла веселая музыка. Александр включил погромче, даже подпевал. Решимость – сродни крыльям. Полет к солнцу, а?
Он засмеялся.
«Я докажу вам всем. Тебе, Жоэль, в первую очередь, но и Эрнсту тоже».
Кристалл ненависти можно погасить только кровью соперника. Или ненависть сожжет самого Александра, отравленный свет вырвется из пор в коже, вскипятит кровь, обратит бледно-сизым пеплом.
Уж лучше месть. Так правильнее.
Шины взвизгнули об асфальт, когда он затормозил возле дома Андреаса.
-Я не победил бы тебя, соревнуйся мы вокалом, - пробормотал Александр. Рукоять отвертки уютно притаилась в ладони. Чуть скользила от пота. – Я не такой идиот, чтобы не понимать… ты профессионал, а я ничтожество. Но я умею не только петь, понял?
Пока еще нет.
Поймет.
Александр нажал кнопку дверного звонка.
Снова ждал.
…Нет, только не это. Если и тут – неудача, чертов тип умотал куда-нибудь, например к Жоэлю, - Александр просто сядет на ступеньки, и…
-Здравствуйте, - момент был упущен. Александр осознал, что на него удивленно смотрят уже с полминуты.
-Привет, - он оскалился. Ответно уставился на соперника. Андреас слегка подался назад. Вблизи Александр отметил – у Андреаса выразительные темные глаза, как у него самого, мягкие черты лица и округлый подбородок, который он скрывает аккуратной бородкой. И они приблизительно одного возраста.
-Привет, - повторил Александр, решительно вторгаясь в квартиру.
-Что вам нужно? – Андреас недоуменно последовал за незваным гостем. – Э… герр Вельянов, если не ошибаюсь?
-Не ошибаешься, - Александр быстро развернулся. Оскалился, а потом придвинулся в своей обычной, провоцирующе-интимной манере; Андреас вновь отшатнулся, уперся спиной в стену. – И знаешь что я тебе скажу?
-Простите?..
-Не прощу! – крик лопнул, разбрызгивая брызги света. Отвертка в ладони раскалилась до температуры солнца, не удержать более, обрела собственную волю; он бьет наугад, но успевает проследить траекторию – точно в горло Андреаса, успевает поразиться – почему лезвие входит труднее, он ожидал, что проткнет насквозь единым взмахом, но что-то мешает, какие-то хрящи, Алексу некогда вспоминать анатомию, кровь из раны липкая и темная, в фильмах она другая… - Не прощу! Ты во всем виноват!
Александр впихивает отвертку в неожиданно-неподатливую трахею жертвы. Крови много. На губах, груди, почти незаметно – на темной рубашке Андреаса, просто влажное пятно. На светлой стене и паркетном полу. И рука Александра в крови, чуть не по локоть, в мышцы вплетается судорога, но он толкает, толкает отвертку, представляя, как ломается трахея, рвутся вены… и, конечно, голосовые связки.
В клочья.
Проворачивает по часовой стрелке, испытывая подобие оргазма.
Вытащить орудие (убийства?) не получается. Александр отпускает рукоять.
Андреас держится на стену, будто самое страшное – упасть. Он не пытается коснуться горла, перехватить рукоять, извлечь отвертку, как обычно поступают раненые в кино; держится за стену и захлебывается кровью. Молча.
(удивительно… почему ты не кричишь? У тебя ведь такой сильный голос!)
Изо рта крови намного больше, чем из раны, она повсюду – от стекол очков, будто покрытых полупрозрачным ярким лаком, до дверной ручки. Словно плюется гранатовым соком, думает Александр. Голова откинута под неестественным углом. Андреас пытается рассмотреть что-то захватывающее на потолке? От боли зрачки в темных глазах сузились. Андреас, наверняка, почти не видит его – жаль, осталась пара слов напоследок. Месть должна иметь логику и завершенность, месть совершенна, как…
(их дуэт с Жоэлем?!)
(к дьяволу!)
Кристалл.
Андреас тяжело сползает вдоль стены.
-Жоэль выбрал тебя. Эрнст выбрал тебя. Ты, небось, решил, что лучший? – Александр касается рукояти еще раз, легонько – но в зрачках Андреаса снова расцветает боль.
Александр улыбается и облизывает пальцы.
Кровь врага – слаще благородного вина.
-О да… ты решил, что лучший, но теперь у тебя ничего нет. Тебя самого больше нет, - удовлетворенно произносит Александр. – Возможно, Жоэль изобразит траур на твоих похоронах, но хватит его ненадолго – поверь мне…
Напоследок он еще раз глотнул пахнущей медью жидкости – ритуально.
Кристалл ненависти погас.
Остался…
…Остался пепел.
Александр немного страшился подобного и до, но желание отомстить – всемогуще, опасения – помехи в эфире, не более. Сделанного не вернешь.
Он заперся в своей квартире и перерезал телефонные провода.
Потом… потом придет полиция, его посадят в тюрьму, ну и пускай. Александра не интересует будущее. У мертвых нет будущего. И нет телефонов - единственное утешение, никаких веселых шуточек на том конце провода.
Проблемы отлично решаются перочинными ножами. Или отвертками.
«Я тоже умер. Сгорел».
Под утро Александру мерещился умирающий Андреас с отверткой в горле, только вместо крови с губ падали похожие на крупицы соли кванты света, жутковатого загробного света, а еще жуки и мокрицы; Алекса тошнило, он забывался за очередной порцией виски. Или шнапса. Он запутался.
На четвертый день Александр задохнулся и сам.
То есть, ему приснилось – на сей раз отвертка каким-то образом перекочевала под язык, свила там гнездо и вывела серебристых колючих птенцов, смахивающих на телефонные трубки.
А наяву он увидел Жоэля. Взломал дверь?.. Наверное.
Тот зажал его рот тяжелой рукой, а глаза его горели, будто у вызванного из преисподней демона. И Александр совершенно не удивился, заметив в другой руке Жоэля злополучную отвертку.
«Жаль, я не могу поздороваться».
-Думал спрятаться, гаденыш? – прошипел Жоэль. Александр отметил – тот выглядит не лучше узника подземной темницы. Двадцать лет заточения.
«Прошло столько времени…? Но в тюрьме должен был сидеть я…»
-Не выйдет, - Жоэль рассмеялся. Александр почуял запах немытых волос, отвратительный сальный запах, плюс табак и алкоголь.
«Забыл про душ, а?..»
Забавно. Столько судеб нанизала на себя маленькая отвертка, забытая Эрнстом в студии.
Жоэль оглянулся на дверь, решил, что заперта надежно, и убрал руки со рта – по крайней мере, Александр получил возможность говорить.
«Мои последние слова… что-нибудь эффектное, да фантазия не работает…»
-Давай, - он зажмурился. – Убей меня.
-Не-еет, - Жоэль хрипло рассмеялся. Кажется, он слишком много курит. И пьет. Поберег бы голос. – Ты… зачем ты это сделал?!
-Андреас был моим соперником, - просто ответил Александр. – Ты выбрал его, Эрнст тоже. Я отомстил.
Последовал удар – сродни землетрясению. Скулу залило свинцовой тяжестью.
-Убей меня, - прошептал окоченевшими губами Александр. – Давай же, он мертв, я тоже. Все как полагается.
Запах алкоголя и немытого тела усилился троекратно: Жоэль наклонился ближе.
-Он не мертв, - сказал он.
«Не мертв…все напрасно?»
Обида отразилась чересчур явно. Жоэль ударил еще раз:
-Не мертв, да… но больше не сможет петь, - скривился. Болезненно, словно собственную гортань унизали швейными иглами. – Какое там петь… говорить и то вряд ли… Зачем ты это сделал, ублюдок?!
Александр хохотал. Против воли, рискуя умереть мучительнее, чем полагалось изначально, хохотал, несмотря на грузное гудение в челюсти. Истерично взвизгивал, пытаясь говорить:
-Как… красиво… получилось! Искаженное отражение… Жоэль, как красиво! У твоего Андреаса был только голос, а теперь ничего не осталось, совсем-ничего… он отобрал у меня тебя, а я отобрал его голос… Жоэль, я обожаю судьбу! Иногда ее ирония достойна гравировки на гербах…
-Заткнись, ублюдок! – Жоэль встряхнул его, как разъяренный пес терзает пойманного зайца. Потом он потащил Александра за собой.
-Отобрал, значит? Самое дорогое… отобрал, о да, - шептал Жоэль, шепот походил на приглушенный рык. – Теперь моя очередь… отобрать у тебя.
Александр снова глянул на отвертку. Симметрия. Эрни бы понравилось. Симметричность в его стиле.
Наверное, в стиле Андреаса тоже. Жоэль ведь старается ради него.
-Ты вырежешь мне голосовые связки?
-Много чести, - хмыкнул Жоэль. Он тащил Алекса за волосы, словно пещерный человек – свою жену. Любые попытки к сопротивлению завершались новым ударом, пинком. Алекс сдался после четвертого.
«Боже… что он со мной сделает…»
Безразличие сдернули. Обнажился страх.
-Много чести, - повторил Жоэль; он включил свет, и Александр понял, где они – в ванной, перед самым большим зеркалом. Александр увидел свое отражение. Заросшее и измученное – вряд ли оригинал лучше.
Александру захотелось привести себя в порядок. Если он умрет, то умереть должен _красивым_...
Отвертка блеснула на уровне лица, будто Жоэль собрался побрить его:
-Твои голосовые связки не стоят того, чтобы брать их в качестве платы, - Жоэль выговаривал слова с некоторым усилием, и внезапно Александр понял, _ЧТО_ с ним собрались делать, и истина была слишком ужасающа – даже не заорать. Он всхлипнул, надеясь – потеряет сознание. Жоэль опять встряхнул его.
-У тебя тоже _нет-ничего-кроме_... только кроме смазливой мордашки, Алекс.
Серебристая молния зажглась вновь – пламя мести никогда не погаснет, успел подумать Александр, прежде чем все мысли и ассоциации вытеснила боль.
Сначала Жоэль прошил ему щеку – насквозь, Александр услышал, как острие отвертки стукнулось о зубы, с сочным хлюпом потянул вверх, до глазницы. В его руках невинный инструмент превратился в оружие. Он вывернул внутренность щеки наизнанку, заголив влажное мясо и распухшие желтоватые лицевые нервы, клок кожи отделился и мешал «операции», Жоэль оторвал его и швырнул на пол.
-Так-то лучше, красавчик, - выдохнул Жоэль, изучая результаты своей работы. Лицо Александра походило на выпотрошенную рыбу, беззастенчиво и жутко выпятившую кишки. Сквозь дыру в щеке было видно, как подергивается пересохший язык.
Жоэль почесал окровавленной отверткой затылок. Чего-то не хватало.
Ах, да.
Глаза Александра наполовину закатились – он был в обмороке от болевого шока, и слишком напоминал Андреаса, когда Жоэль обнаружил его. Глаза... проклятье, почему у них похожие глаза?
Можно исправить.
Жоэль медленно погрузил отвертку в глазницу Алекса. Склера лопнула со всхлипом раздавленного яичного желтка.
-Теперь точно квиты, - удовлетворенно кивнул Жоэль.
Искаженное отражение замкнулось в круг.
Жоэль почувствовал покой.
Он отнес Алекса на кровать, а после этого вызвал скорую со своего мобильного. Телефон бросил рядом.
Приходя в себя средь бесконечной боли и темноты, Александр слышал телефонные гудки.
@темы: CROSSOVER, ANGST, NC-17, PG, Deine Lakaien, Helium Vola
-
-
26.11.2006 в 19:46Нет излишней аляповатости метафор ,как в ДИшных опусах, но внутренний мир нашей македонской стервы показан просто в трёхмерном пространстве. Какой гаррачый южный мушына!
И что б так ни говорили ,а Сашку мне всё равно больше всех жаль. Хотя, самая невинная жертва - Андрюха((( Совратили, изуродовали(((
Эрни с Жолей - самые гады. Эрни даже в меньшей степени - он просто абсолютно лишённый такта шизоид. А вот Жоля...
Сашку можно понять - она страстная южная женщина, нельзя с ней так грубо((((
однако, совместные посиделки в мэйл-агентах и чатах чреваты для представителей шварцсцены...
-
-
26.11.2006 в 19:50данке)))
есть, есть польза от посиделок. и от свежей крови... т.е. от нового фэндома. надо еще че-нить про хелиумский уан тру пайринг наваять
-
-
26.11.2006 в 20:47И еще странно, что мечтавший увидеться Жоэль ведет себя так жестоко.
-
-
26.11.2006 в 21:10он не убит.просто изуродован.
а Жоэль мстит.
психология... наверное, есть малость,но это фэндомный штамп уже =)
-
-
26.11.2006 в 21:41а насчёт психологии - ну вот ятакой же припадошный, и шо?)))) почему сразу женская психология?
-
-
27.11.2006 в 22:36Точно, как-то я пропустила момент, где он слушает гудки. Значит, жив, бедняга... Но мне казалось, от таких увечий он должен вопить и биться в конвульсиях, а тут - такое типа обмякшее тело. Вот и подумала.
draw-is-k
У тебя в конце стремился! Звонил, думал, что сказать. А тут они вдруг ролями меняются, и чем дальше - тем хуже, хотя намерения Алекса были - наоборот! Жоэль изверг=(.
Нет, ты не такой же, у тебя психология мужская. Но ты же реальный. А в слэше такая припадочность, как ты ее назвал, снижает правдоподобие.
-
-
27.11.2006 в 22:54мужики часто тоже бывают истероидами. и припадочными)))
-
-
28.11.2006 в 04:38Это я знаю, знакома=) Но в слэше все должно быть мужественно, эта аксиома мне в голову вбита с давних времен, когда критиковались все раммфики, где Рих или Тилль проявляли излишнюю чувствительность. Вот!
*вспоминает тонны раммфиков с этой погрешностью* Хотя да, по сравнению с ТЕМ здесь все весьма даже неплохо...=)
-
-
28.11.2006 в 10:09Жолька по моему тоже излишне гад получился... А вот Эрни - просто дайте дьве. Одобряю.
Вообще получилось весьма и весьма по фовистки - взяты основные черты, и доведены до точки кипения, так, что кроме них почти ничего не осталось. Впечатляет.
-
-
01.09.2008 в 16:22-
-
12.09.2008 в 02:27