[di carne e sangue]

Доброй ночи всем участникам сообщества, особенно старожилам.

Есть человек, сравнительно недавно подсевший на слэши по Раммштайн. Ситуация осложнена тем, что человек очень любит Рихарда, поэтому фики про истеричную особу лёгкого поведения не очень любит.

Человек читает в основном фикбук и ао3. Драу, кажется, перечитан весь, но не понравился депрессивным настроем и дес-фиками.
Из Кетцера вспомнилась только "жопа стаканчиком".

У кого-нибудь остались архивы слэшей со Слэшборда? Или ещё каких-нибудь старых фиков? Или фразы из отдельных рассказов, ДОСЛОВНО запавшие в память?

@темы: Rammstein

---

Исповедь нового человека в фандоме.

[di carne e sangue]

Пишет  Шериф Стайлз и НЦэ-17 бейсбольной битой:

14.07.2015 в 19:06

Вот я щас расскажу, как оно было на самом деле в моей фантазии
Сначала всё между Тиллем и Рихардом было невинно

замечательно...

Но потом стала происходить какая-то

фигня...

Кстати таких и более крутых моментов с Паулем было до фига у меня аж... это... того... растерянность наступила, да - не знала какую и выбрать . Мальчики совсем никого не стеснялись - то Пауль нос подойдёт почесать об Рихарда, то Рихард об Пауля - зубы

Но потом у Полика зачесалася спина

Это-то и стало первым звоночком для Тилля. Он решил приглядывать за мальчиками

Но слежка не помогла... Херр Круспе тут же был застукан

в объятиях Оливера

Впрочем, на этом хитрый Лис не остановился. Следующим, с кем он был замечен,

стал...

Шнайдер. Бедный Тилльхен! "Ну, ебать! Ни на минуту оставить без присмотра нельзя!"
И лучше бы не оставлял! Ибо, Шнайдер не дурак, чтобы такой шанс упускать

Но, похоже, последней каплей

стал...

Ээээм... не помню кто этот субъект

У Тилля кончилось терпение!

"Хм... Сейчас тебя... использовать по прямому назначению или всё-таки за кулисами?"

Но...

в этой парочке...

...топ явно...

...не Тилльхен

URL комментария

Гифы не свои.

@темы: HUMOR, Rammstein

---

[katesally]

посвящено моим любимчикам Швейцарцам - группе stoneman, недавно посетившим обе наши культурные столицы, подробности кто знает, тот знает...В общем вот коротенько о них для тех, кто еще не видел, не знаетВесной 2004 года швейцарцы Mikki Chixx и Rico H решили создать группу под названием Stoneman. В 2005 году было издано Demo «Rough Demos And Unofficial Bootleg», включающее в себя некоторый студийный материал, а также четыре концертных записи, которые группа исполнила на разогреве у Within Temptation. За этим релизом последовали несколько концертов в Швейцарии и за рубежом, далее последовали два небольших независимых европейских тура.

В мае 2006 года Stoneman отправились в турне по Европе с группами Master и Impaled Nazarene. В июне этого же года группа подписывает контракт с немецким лейблом Twilight, и уже в октябре выпускает свой дебютный альбом «Sex Drugs Murder» и отправляются в турне вместе с группой Deathstars. Видео на песню «Devil In A Gucci Dress» ротируется на таких телеканалах как MTV и VIVA.

В мае 2007 года последовало еще одно европейское турне, где группа выступала уже в качестве хэдлайнера. 14 Сентябре 2007 года выходит второй альбом под названием «How To Spell Heroin».

В 2008 году Stoneman появились на одном из крупнейших фестивалей на альтернативной и тёмной сцене Wave-Gotik-Treffen в Лейпциге. Также побывали в туре с готик-метал группой Xandria и глэм-рокерами Wednesday 13.

26 ноября 2010 года вышел третий студийный альбом под названием «Human Hater».

Состав:
Mikki Chixx - вокал (с 2004)
Rico H - ударные (с 2004)
Fly - гитара (с 2006)
Iron Cris - бас-гитара (с 2010)

Бывшие участники:
Poxy - гитара (2004-2006)



написано под впечатлением от видео в тёмной гримерке.(кто видел, тот знает) На музыку "Анима" или как говорит Ди "ЭНИМО". Все стихи(от мужского лица)

Где-то там, в глубине,
Ди подползает ко мне,
Лица его я не вижу,
Электрика ненавижу,
Вот, он наткнулся на стол,
Задел головою вазон,
Грохот в гримёрке стоит,
Ди уже полуприбит,
Электрик где-то бухой,
Когда, Когда, Ты свет нам дашь?!
Когда?! Когда?! Зараза...

****
А это написано под музыку " Зверь"

Как-то раз во мраке ночном,
Я пощупал за задницу Рико,
припев
Захлопни окна, захлопни дверь,
На пороге твоём стоит Микки.

Его взгляд суров и ревнив,
А в руках шнур микрофона,
По его виду несложно понять,
Что замыслил недоброе он...
P.S просьба не воспринимать всерьез. Может нескладно, но как-то так..

@музыка: otto dix "Анима", "Зверь"

@темы: стихи, укроп

---

Пост просительно-поисковый.

[Код_красный]

Господа любители брутальных немецких мущщин, а не поможет ли мне кто в поиске?
В стародавние времена был в сети такой АУ-фик по Rammstein автор Geni (кажется). Назывался "Два дня из жизни гномов" (вроде). Все перерыла - нигде нет. Может, кто вспомнит его и поделится со мной?

@темы: Rammstein

---

[Helwyr Gwyrdd Dolydd]

Никто не хочет развеять молчание сообщества?

Пишет [Elak Varg [DELETED user]:

03.06.2013 в 01:00

Продолжая издеваться над "Понедельником":

Музыка слышна на много миль,
Танцпол же — чистый ад.
По сцене тащит Фляку Тилль
Коленками назад.

Кстати, господа со способностью к стихосложению, может, у вас получится накатать поэмку про концерт Раммштайнов? И чтобы везде был рефрен «коленками назад».

URL комментария

@темы: HUMOR, Rammstein

---

[abel-berg]

Тут есть кто живой?

---

Можно к вам?

[Mutterram]

Пишу ФФ по RAMMSTEIN, примите?

@темы: оффтоп

---

[Лир Ар]

Ув. ГГСовцы!
Осталиь ли здесь ещё люди, знакомые с Дайне Лакайн? (Сходный вопрос - живо ли сообщество впринципе? ТТ_ТТ)

Если остались, прошу обратить внимаени на эти две чудные фотографии. Вы их, наверно, уже видели, но всё же...
Развейте сомнения - есть ли в них эдакий намёк на жууткий сюжетец слеша с БДСМ-ом и использование посторонних ананасов предметов?
Или это у меня переходный возраст в такой извращённой форме проявляется? 0.0 Ну смущает меня взгляд Алекса, смущает! ><

@темы: укроп, Deine Lakaien, оффтоп

---

TF95 (окончание)

[RossomahaaR]

Фэндом: Terminal Choice
Бета: Carrot Deirdre
Гамма: Nivek
Пейринг: Гордон Мокзнай/Крис Поль
Жанр: AU, романтика, драма, PWP, сонгфик
Предупреждение: нецензурная лексика
Комментарий: Самое главное AU-шное несоответствие: Гордон младше Криса на два года, а не на четыре. И RoadHunter существует в действительности
Тип/Вид: слэш
Рейтинг: NC-17
Дисклеймер: данный текст не есть истина в последней инстанции, описывающей реальную ситуацию. Это просто фик. Никаких прав на личную жизнь героев не имею. Выгоду не извлекаю.

147 год.
Два года прошли незаметно: учёба, работа, тусовки, скандалы и примирения. Периодически Полю и Мокзнаю хотелось придушить друг друга, но это проходило, и всё шло по-старому. Многочисленные девушки их отношениям не мешали, напротив, это лишь добавляло остроты.
Крис никак не мог понять, почему Гордон не хочет перебраться к нему - Мокзнай побывал в квартире Поля всего раз и после этого наотрез отказался туда ездить. И он никогда не позволял Крису расплачиваться за себя, даже если едва сводил концы с концами. Это немного обижало Поля: к чему эта демонстративная независимость? Но разговор об этом он постоянно откладывал, а иногда и попросту избегал, словно боялся услышать нечто для себя неприятное.

Вернувшийся из ночного рейса Гордон зевнул до хруста челюстей и, усевшись на полку для обуви, принялся расшнуровывать ботинки. Недвусмысленные звуки из спальни привлекли его внимание. Живо избавившись от обуви, он прошёл в комнату и, навалившись на косяк, некоторое время наблюдал за Полем и какой-то зеленоволосой девицей с вытатуированной летучей мышью на пояснице.
- Я не понял, ты тут траходром решил устроить, пока меня нет?
Девица резко обернулась на голос. Тени и ресницы у неё тоже оказались кислотно-зелёными. Крис приподнялся на локте и ухмыльнулся:
- Может, присоединишься к нам?
- Я устал, - проворчал Мокзнай. - Выметайся, - мотнул он головой, глядя на девушку.
Девица в недоумении уставилась на недовольного Криса.
- С каких это пор ты решил водить своих тёлок в мою квартиру? - Гордон скрестил руки на груди и продолжил сверлить Поля взглядом.
- Ну, так получилось… - пожал плечами Крис.
- Вообще-то мы договаривались, - процедил сквозь зубы Мокзнай. - Тебе прошлого раза было мало?!
Поль поморщился. Девушка продолжала непонимающе хлопать накрашенными глазами, переводя взгляд с одного парня на другого.
- Уёбывай! - рявкнул Гордон.
Девка вскочила с постели и начала собирать раскиданные вещи. С опаской проскользнув мимо Мокзная, она хлопнула дверью ванной, пискнув: "Урод!". Гордон даже не обернулся, шагнув к кровати. Крис надёрнул плавки и поднялся навстречу, раздражённо спросив:
- Слушай, какого хера ты психуешь из-за ерунды?
- Действительно, ерунда, - прошипел Мокзнай, подойдя вплотную. - Я всю ночь за рулём, потом помогаю разгружать это блядское оборудование, еле доползаю до дома… а кровать занята! Заебись! Пойду-ка посплю на диванчике, но предварительно найду, чем заткнуть уши, чтоб не слышать, как ты ебёшь эту кобылу!
Раздался оглушительный хлопок входной двери, сигнализируя, что зеленоволосая свалила.
- Хочешь спать - заснёшь, - проворчал Крис, глядя исподлобья.
- Хм, нагло, - повёл бровью Гордон и ударил Поля в нос.
Крис вытер кровь и, низко рыкнув, кинулся на Мокзная. Сцепившись, они покатились по полу и как будто вернулись в прошлое: срывать друг на друге злость, при этом ненавидя себя - как знакомо: не первая и далеко не последняя драка в бесконечной череде разборок.
В этот раз всё закончилось так же резко, как и обычно - будто кто-то нажал кнопку "стоп". Оба сидели на сбитом паласе, утирая кровь, и хмуро глядя друг на друга, кривясь от боли.
- Пойду лёд принесу, - буркнул Крис, пытаясь утереть кровь, но лишь сильнее размазывая её по лицу.
- Никуда ты не пойдёшь, - Гордон притянул его за загривок к себе, лизнув кровавый отпечаток пальца на щеке.
- Ты же устал, - шевельнул бровями Крис, облизнув верхнюю губу.
Мокзнай фыркнул, и размазал бегущую из нижней губы Поля кровь (во время драки зацепил пирсинг и поранил) по шее. Поль мгновенно почувствовал возбуждение, подогретое болью. Вкус своей и чужой крови одурманивал. Крис аккуратно надавил на плечи Гордона, укладывая его на пол:
- Ложись, сам всё сделаю.
Футболка скомкалась и давила на поясницу, но Мокзнай не обращал внимания на такую мелочь. Поль плавно поднимался и опускался, сохраняя иллюзию доминирования, вцепившись пальцами в плечи Гордона. Вид крови и лиц с проступающими отёками под глазами опьянял, будил древние животные инстинкты.
***
Крис стоял на балконе и курил, глядя на ночной город, переливающийся огнями. За спиной грохотала музыка и раздавались вопли развесёлой подвыпившей компании. Обычная студенческая вечеринка. Славно, что нынче все квартиры с хорошей звукоизоляцией, иначе нагрянувшие копы, вызванные соседями, точно бы всё испортили.
Гордон неслышно подошёл сзади и обнял его, привычно сцепив руки в замок. Поль улыбнулся, прикрыв глаза, и ещё теснее прижался к нему, ощущая затылком такое знакомое дыхание. Мокзнай стиснул его ещё сильнее и принялся вылизывать шею - жадно, по-собачьи.
- Что, прямо здесь? - выдохнул Крис, облизав пересохшие губы.
- А чё бы и нет? - Мокзнай прихватил губами колечки в ушах, затем облизал изгибы раковины.
- Пойдём, - Поль нехотя высвободился из объятий и потянул Гордона за собой.
Протиснуться сквозь прыгающую и обнимающуюся толпу, облачённую в виниловые или рваные сетчатые шмотки, оказалось довольно непросто - постоянно кто-нибудь вешался на шею или совал в зубы выпивку. Свет на кухне не горел. Крис затворил за собой дверь, надеясь, что хозяину квартиры не взбредёт в голову наведаться сюда.
Мокзнай резко толкнул Криса на стол, прижав его лицом к столешнице. Поль чувствовал, как сердце начинает бешено колотиться, будто пытается проломить грудную клетку, и покрепче вцепился в острые углы. Гордон, наконец, убрал руку с его затылка и принялся возиться со своим клёпанным ремнём, позванивающим множеством цепочек. Сейчас этот звук необычайно нервировал Поля - казалось, звяканье могут услышать в соседней комнате даже сквозь рёв музыки и кто-нибудь сунется на кухню, щёлкнет включателем и недоумённо спросит: "а что это вы тут делаете?". Покончив с ремнём, Мокзнай быстро стянул с Криса джинсы вместе с бельём и коленом раздвинул его ноги. Поль закусил губу, чувствуя, как он трётся твёрдым членом об его промежность. Крис медленно спустил руку под стол и коснулся себя, тут же получив болезненный шлепок по заднице:
- Руки убери, живо.
Гордон вошёл сразу, без растяжки и прелюдий, помогающих расслабиться. Поль выругался сквозь зубы, упёршись локтями в столешницу и прогибаясь в пояснице. Мокзнай сгрёб его за волосы на затылке, потянув на себя и заставляя выгнуться ещё сильнее, другой ладонью обхватил вставший член, сходу задав жёсткий ритм. Стол неприятно поскрипывал, цепочки на ремне монотонно брякали, шумное дыхание за спиной заставляло окончательно обезуметь. Крис сдерживал рвущиеся из горла стоны, прикусывая губы едва не до крови.
Оба любили эту животную грубость: после таких моментов мимолётные нежные касания чувствовались ещё острее, до спазма в горле.
Поль кончил с глухим стоном в ладонь Гордона, и обессилено опустился на столешницу, ёрзая по ней от резких фрикций. Мокзнай мотнул головой, пытаясь избавиться от пряди, лезущей в глаза, и крепче стиснул бёдра Криса, проникая ещё глубже. Поль поморщился от прикосновения липких пальцев к коже. Приятная слабость растеклась по телу, ноги подламывались, и если б не стол, он растянулся бы ничком на полу. Гордон задрал его футболку и потёрся щекой о лопатку. Кончив, он навалился на Криса всем весом, тот недовольно зашипел - край столешницы больно врезался под рёбра.
Отдышавшись и приведя себя в порядок, Поль предложил:
- А почему бы нам не поехать домой и продолжить?
- Девочек брать будем? - поинтересовался Мокзнай, собирая волосы в хвостик.
- Ага, - кивнул Крис. - Тут вроде твоя знакомая была… Дарла, или как её там. Ну и ещё кого прихватим.
Парни вышли из кухни, тихонько прикрыв дверь. Две так и не замеченные девицы, прячущиеся за холодильником, облегчённо выдохнули.
- Уф, меня так и подмывало включить свет и разглядеть всё в подробностях, - хихикнула одна, достав из шортов пачку сигарет и закуривая.
- Да я от одних звуков чуть не кончила, - усмехнулась вторая, поправляя чёрно-белые хвостики. - Не думаю, что они обрадовались бы, спалив, что мы наблюдаем.
- Продолжим?
***
Крис шёл по улице, распинывая ботинками опавшие листья. Душный август с заражённым песком и колкой пылью остался позади и, наконец-то, можно было пройтись по улице без респиратора, наслаждаясь относительно чистым прохладным воздухом.
Гаражный комплекс занимал большое пространство, и Поль успел поплутать, разглядывая раскрашенные владельцами стены, пока не нашёл нужный гараж, помеченный белой мишенью и не очень аккуратной надписью красной краской: "RoadHunter". Крис потянул на себя тяжёлую рифлёную дверь и осторожно заглянул вовнутрь. Внутри гараж казался больше, чем снаружи, или же всё дело было в скудном освещении. Микроавтобус тускло поблескивал лобовым стеклом в дальнем углу.
- Гаражом ошибся? - перекрикивая гитарные запилы из колонок, поинтересовался невысокий парень, роющийся в ящике с инструментами. Поль окинул его взглядом: благодаря широко расставленным глазам и большому рту незнакомец вызвал ассоциацию со смышлёной обезьянкой.
- Не-а, - помотал головой Крис. - Горди ещё здесь?
Откуда-то из темноты вынырнул детина постарше, со здоровенным разводным ключом. Физиономия вышибалы, подумал Поль.
"Вышибала" окинул Криса недобрым взглядом глубоко посаженных глаз и процедил сквозь зубы:
- Кто к нам пожаловал…
Крис вошёл внутрь и, скрестив руки на груди, огляделся, выискивая Мокзная. Один из углов был полностью погружён во тьму - видимо, перегорела энергосберегающая лампа, поэтому представление об истинном размере помещения выходило искажённым. "Долбанный ангар, - подумал Поль. - Куда там Горди завалился?".
- Чё ты тут забыл? - "вышибала" подошёл к нему вплотную, угрюмо выпятив челюсть.
Второй тип оставил ящик в покое и обернулся к ним:
- Йенне, ну чё ты к нему прикопался? Ну пришёл и пришёл…
- Угу, - кивнул названный Йенне, - пришёл - Кристиан Поль, собственной персоной.
Глаза второго парня нехорошо сузились. Поль явственно ощутил, что обстановка накаляется.
- Йенне, ты там чё, сдох? - раздался голос Гордона из-под микроавтобуса. - Шевели задницей!
- Уматывай отсюда, - "вышибала" легонько толкнул Криса в грудь. Это уже начинало злить.
- Гэртнер, твою дивизию! - рявкнул Мокзнай, выбираясь из-под машины. Увидев Поля, он размашисто подошёл к нему, обогнув Йенне и, разведя в стороны руки, испачканные в машинном масле, чмокнул Поля в губы.
Гэртнер выронил ключ прямо на ботинок и выругался, стоящий рядом парень нервно хихикнул.
- Не ожидал тебя здесь увидеть, - улыбнулся Гордон.
Крис приобнял его за торс, наплевав, что может извозиться, и пробурчал:
- Твои друзья явно обо мне наслышаны.
- Угу, - фыркнул Мокзнай, - пока мы жили под одной крышей, они могли еще и созерцать последствия тесного контакта твоих когтей и моей физиономии.
- И, прикинь, нам это очень не нравилось, - проворчал Мелкий (как окрестил его про себя Крис).
- Какие замечательные у тебя друзья, - оскалил зубы в ехидной улыбке Поль.
- Ещё какие! - рассмеялся Гордон. - Хватит воротить морды, знакомьтесь!
Гэртнер, наконец, подобрал уроненный ключ и буркнул, что не собирается знакомиться со всякими зажравшимися козлами, но Мокзнай не обратил на эту реплику внимания.
- Это Луис, - ткнул Гордон извоженной пятернёй в сторону Мелкого. - А этот угрюмый мужик - Йенне. И попробуйте только не поладить, иначе я вам, мудакам, ноги повырываю!
***
Поль и Мокзнай шагали по закоулкам, освещаемым лишь светом из окон, чтобы срезать путь до дома.
- Всё-таки, хорошие ребята, - согласно кивнул головой Крис.
- Я ж сказал, что вы поладите, - улыбнулся Гордон.
- Но встретили они меня не очень, - усмехнулся Поль и скосил взгляд на Мокзная: - ты на меня жа-а-аловался, ага.
- Да ничё я не жаловался! - фыркнул тот. - Просто они способны самостоятельно делать выводы.
- А как вы вообще познакомились? - поинтересовался Крис.
- Ну, это, мы в одной школе учились и...
Впереди раздался дикий кошачий визг, а затем тягучие чавкающие звуки. Сделав ещё пару шагов, Крис с Гордоном заметили в сумерках инфицированного, вгрызающегося в брюхо белого кота.
Кот был ещё жив и судорожно дёргал лапами. Мертвенно-белая кожа зомби резко выделялась из темноты, казалась светящейся. Сочащаяся из язвы на лбу кровь заливала ему глаз, но он не обращал на это внимания, разрывая мясо зубами, глотая его вместе с длинной белой шерстью, утробно урча.
Оба парня попятились назад и вывернули на проезжую часть, огибая опасный двор.
- Ужасно… - Поль помотал головой, машинально забивая координаты и отправляя сообщение ловцам.
- Угу.
- Ты никогда не задумывался, насколько это страшно? У них ведь ничего не остаётся, кроме постоянной боли и голода…
- Угу, - снова кивнул Мокзнай, глубже засунув руки в карманы косухи.
- Хотя… Страшнее, когда они начинают осознавать себя. Каково это - знать, что медленно сгниёшь за год?
- Угу.
Крис хмуро посмотрел на шагающего рядом Гордона и замолчал.

- Эй, с тобой всё в порядке? - Поль потормошил погрузившегося в себя Мокзная за плечо. Тот убрал косуху в шкаф и навалился на дверцу.
- Устал… Полдня с Хантером проебался…
- С кем? - вздёрнул бровь Крис.
- С машиной, - буркнул Гордон.
- Сейчас отдохнёшь, - улыбнулся Поль и деловито отправился в ванную, а затем на кухню за пивом.
- Что ты задумал? - настороженно поинтересовался Мокзнай.
- Ты ещё здесь? Марш в ванну.
Вооружившись двумя бутылками и сигаретами с зажигалкой, Крис последовал за Гордоном. Тот сидел на бортике ванны и задумчиво водил пальцами по воде. Поль быстро разделся и влез в воду, потянув Мокзная к себе.
- Мы не поместимся, - буркнул тот.
Повозившись некоторое время и расплескав изрядное количество воды, им всё-таки удалось умоститься. Крис притянул Гордона к себе, обняв, и тот запрокинул голову ему на плечо, прикрыв глаза.
- Лучше? - улыбнулся Поль, сцепляя руки в замок.
- Намного.
- Можешь даже подремать, - усмехнулся Крис, скосив взгляд на Мокзная.
До сих пор Полю казалось удивительным, что они смогли откинуть все старые обиды и быть вместе. Они принадлежали к разным мирам, но находясь рядом, даже не вспоминали об этом. Крис не любил рефлексировать, но сейчас невольно задумывался, что же удерживает их вместе.
Он не любил себе в этом признаваться, но, тем не менее, это было правдой: он нуждался в тепле, простом человеческом тепле. Откровенная и непонятная неприязнь отца глубоко ранила его. Мать любила Криса, и он её тоже любил, но она не могла постоянно находиться рядом, и это лишь усугубляло чувство одиночества. Няни и гувернантки, окружавшие его в детстве, исполняли свои обязанности профессионально и добросовестно, но в том-то и дело - для них возня с Полем-младшим была обязанностью, они не стремились дать ему то, в чём он по-настоящему нуждался. С одноклассниками отношения были прохладными всегда, и они уважали его лишь потому, что Крис приходился сыном крупному промышленнику, состояние которого чуть-чуть превосходило имеющееся у их родителей, и в их взглядах он видел лишь неприязнь, зависть или презрение. Приятели ценили его лишь за деньги и не пытались этого скрывать. Многочисленные девушки не могли дать ничего, кроме секса. Крис надеялся, что когда-то ему встретится та, которая будет просто любить его, но, видимо, это должно произойти ещё не скоро.
Постоянные стычки с Гордоном стали необходимыми - как заменитель. Поль просто сгорал от стыда за "сентиментальное" желание поддержать попавшего в их семью парнишку. И он чувствовал, насколько Мокзнай потерян, это роднило с ним, пускай не было смелости в этом признаться. И, каким бы странным это ни казалось, Крис действительно скучал по нему те два года, что они не виделись, и сожалел, что так и не попросил прощения. И удивительно было то, что Гордон не оттолкнул его, принял просто так, не из корысти. Единственный человек, поделившийся с Крисом теплом, и ставший самым близким, не просящий ничего взамен.
Поль осознал это не сразу, постепенно понимая, какая это ценность, и теперь боялся утратить её.
Мокзнай лежал в объятиях Поля, чувствуя, что задрёмывает. Непрошеные мысли неспешно текли, больше не вызывая в душе ничего. Он вспоминал Нэю.
Гордон познакомился с ней, когда только-только покинул особняк и, отказавшись от подарка Иды - шикарной квартиры, обживал свою берлогу, чувствуя себя взрослым и самостоятельным. Вскоре Нэя переехала к нему, и они счастливо прожили вместе полгода, пока девушка вдруг не исчезла в один прекрасный день, написав на зеркале фиолетовой помадой, чтобы он её не искал. И никаких объяснений.
Это было тяжёлым ударом, и любовь выродилась в ненависть - Мокзнаю казалось, что если они встретятся, убивать её он будет долго и со вкусом - его предали, плюнули в душу. Но они так и не встретились. Сейчас Гордон вспоминал, как в этой же ванне она лежала в его объятиях, и он вдыхал запах её влажных волос, но эти воспоминания не вызывали больше никаких эмоций - ни горечи, ни теплоты. Пожалуй, единственное, что ему бы хотелось - узнать, почему она оставила его. Но и это уже казалось неважным. Теперь у него были другие подружки, заглушившие все воспоминания о некогда любимой девушке. И был Крис.
Мокзнай точно так же не был склонен к рефлексии, и никогда не пытался разобраться в том, что чувствует к Полю. Вначале это была неприязнь, затем сочувствие и жалость, а теперь… Он знал, что Крис остро нуждается в нём. Я просто привязался к нему, подумал Гордон.
Поль приоткрыл глаза и посмотрел на Мокзная, упёршегося затылком ему в плечо. Всё-таки Гордон не отличался миловидностью, но вот обаяния ему было не занимать, и Криса неудержимо тянуло к нему. Он осторожно провёл длинными ногтями по шее Мокзная, тихо спросив:
- Спишь?
- Не-а, - Гордон, не открывая глаз, провёл влажным пальцем по узору татуировки-рукава Криса.
- А я люблю смотреть на тебя спящего, - улыбнулся Поль.
- Представляешь меня мёртвым? - фыркнул Мокзнай.
Крис недовольно заворчал и шутливо цапнул зубами его за ухо.
- Я тоже люблю смотреть, как ты спишь, - широко улыбнулся Гордон. - Ты так смешно слюни на подушку пускаешь.
- Держи пиво и заткнись, - рассмеялся Поль. - Не порть романтику.
Наконец, бутылки были осушены и вода окончательно остыла. Мокзнай пошевелил пальцами правой ступни, закинутой на бортик, и вздохнул - вылезать всё равно не хотелось.
- Тебе лучше? - Крис провёл мокрой ладонью по его волосам.
- Угу, - Гордон скосил на него взгляд, - спасибо, Крисси.
Поль почувствовал, как перехватывает дыхание: всё-таки Мокзнай называл его так не часто. Крис крепче стиснул его в объятиях, ласково коснувшись губами забритого виска.

149 год.
Гордон курил, опёршись локтями на барную стойку, и разглядывал ровные ряды всевозможных бутылок, отражавших красно-зелёное клубное освещение. Нетвёрдым шагом Крис подошёл к нему и легонько дёрнул за бородку:
- Горди-и, ты псмари, каких де… девочек я нашёл!
Мокзнай окинул Поля взглядом, констатировав опьянение, и обернулся в ту сторону, куда он указывал. Две красноволосые девицы-близняшки призывно улыбнулись.
- Ёпть, Крис, какие тёлки? Тебя в таком состоянии ни на что не хватит.
- Ну кгда ещё прдставится взмжность зтащить в пстель блзня-я-яшек, - нечётко пробормотал Поль, пьяно скалясь.
- В следующий раз, - хмыкнул Гордон. - Домой поехали, герой-любовник.
Крис отчаянно замотал головой:
- Не-а, езжай.
Девушки потягивали коктейль кислотного цвета из одного бокала, хлопая красными накладными ресницами и пока не вмешивались, но было заметно, что собираются это сделать.
Мокзнай вздохнул, и крепко вцепившись в локоть Поля, потащил его на выход - не оставлять же его в таком состоянии. Оба машинально надели респираторы перед выходом - с годами отточенный до механистичности жест.
На улице было пустынно (и неудивительно - три часа ночи), лишь завывал сухой августовский ветер, бросающий в глаза пригоршни колкой пыли. Уныло поскрипывал фонарный столб под его ударами.
- Пусти! - приглушённо рявкнул Крис.
- Да как хочешь! - вдруг разозлился Гордон, отцепившись от рукава его куртки.
Поль зло глянул на него. Белые линзы сверкнули, отразив свет тусклого фонаря. Крис порывисто сдёрнул мешающий респиратор и, подойдя вплотную к Мокзнаю, раздражённо заговорил:
- С каких пор ты стал мне указывать? И с чего ты взял, что можешь мною распоряжаться?
До Гордона дошло, что Поль успел налакаться новомодной дряни, быстро вызывающей опьянение и точно так же быстро отпускающей, так что за вечер можно в доску ужраться раз пять и абсолютно протрезветь к утру.
Крис схватил его за ворот косухи и, оскалившись, приблизил лицо вплотную к клыкастому респиратору:
- Как я от тебя устал…
- Крис, уймись, а, - глухо проворчал Гордон, отцепив его пальцы. Он понимал, что Поль пьян и не вполне соображает, что несёт, но захотелось схватить его за плечи и хорошенько встряхнуть, чтоб голова мотнулась, как у тряпичной куклы - всё-таки, алкоголь развязывает язык и вытряхивает наружу потаённые мысли.
- Вот, ты опять командуешь! Меня достала твоя опека, я не ребёнок!
- Угу, сейчас ты ведёшь себя, как взрослый, - скривился под плотной маской Мокзнай.
- Ты меня достал, - брызжа слюной, выпалил Крис. - Заебал просто!
Неприкрытая злость в словах Криса - как будто ведро ледяной воды за шиворот.
- Мне надоело тебе подчиняться! - рявкнул Поль, толкнув Гордона в грудь. Прокашлявшись от песка, он продолжил: - Знал бы ты, как мне всё осточертело! И ты - тоже! Только то и делаешь, что само… самоутверждаешься за мой счёт, командуя!
Мокзнай закатил глаза, выслушивая эту тираду. Хотелось или дать Крису по зубам, или зажать уши.
- Да я с тобой только по старой памяти! Кому ты нужен? - Поль занёс руку, чтобы сдернуть с него респиратор, но Мокзнай перехватил её.
- Заткнись! - рыкнул Гордон, не в силах больше вынести этот град слов.
- Ты. Мне. Больше. Не. Нужен, - презрительно сощурившись, чётко проговорил Крис и, вырвав рукав из его пальцев, развернулся, возвращаясь обратно в клуб.
Мокзнай проводил его взглядом преданного пса, получившего пинок под брюхо от хозяина. Последняя фраза стучала в висках, намертво застряв в мозге ржавым гвоздём.
Больно. Почему-то стало больно так, что хотелось взвыть.
В последний раз Гордон плакал на похоронах родителей. А потом слёзы будто кончились, и он не спал ночами, глядя сухими глазами в тёмный потолок, и только плечи подрагивали от беззвучного рыдания.
Навернувшиеся слёзы, казалось, разъедали глаза, словно кислота. В горле как будто застрял моток колючей проволоки, мешающий дышать. Мокзнай сдёрнул душащий респиратор и бросил его под ноги, невидящим взглядом уставившись в нарисованные звериные клыки. Он ощутил себя выпотрошенным, освежёванным и выброшенным медленно подыхать.
Ветер продолжал выть, разнося серый заражённый песок, провода всё так же гудели - вокруг ничего не изменилось. Судорожно вдохнув и закрыв ладонями лицо, Гордон понял, что всё кончено. Наконец, он обернулся и взглянул на тускло мигающую вывеску клуба, сжав челюсти. Пыль захрустела на зубах. Слёз не было. Подняв ворот косухи и спрятав лицо от режущего ветра, Мокзнай не спеша побрёл домой.
***
Весь следующий день Гордон пролежал на так и не расправленной кровати, уставившись в стену. Он ощущал себя выжженным, будто прошлись с напалмом, оставив в душе ещё одну Пустошь. Подушка хранила запах Криса. Мокзнай с глухим рычанием скомкал её сведёнными судорогой от ярости пальцами и швырнул на пол.
Он никак не хотел понимать, почему так больно. "Ты. Мне. Больше. Не. Нужен" - каждое слово, как гвоздь, вонзившийся в плоть.
Что значил для него Поль? Гордон нервно покусывал пирсинг в губах, ограничившись односложным ответом: многое. Но это осталось позади, Крис всё сказал. Наверное, нужно тогда было дать ему в морду, чтобы всё закончилось плохо, чтобы не осталось сожалений о прошлом.
Ночь принесла с собой кошмар - яркий, осязаемый до омерзения, в котором Поль острыми клыками перегрызал Мокзнаю горло и вскрывал грудную клетку когтями - больно и страшно до тошноты.
Весь день Гордон чувствовал себя разбитым. Нужно было встретиться с друзьями, напиться, забыть обо всём хоть ненадолго, но он с упорностью мазохиста расхаживал по квартире, захваченный воспоминаниями. Крис бывал здесь слишком часто, всё напоминало о нём.
Вчера он так и не появился, и сегодняшний день, мучительно цепляясь за острую кромку горизонта, скатился в вечер, окрасив небо кровавым отпечатком заката - уже не придёт.
- К чёрту всё! - рявкнул Мокзнай и ударил кулаком по стене. Но боли оказалось недостаточно, чтобы перекрыть творящееся на душе. Гордон не чувствовал ненависти к Крису, было просто невыносимо горько.
Чтобы развеять гнетущую тишину, Мокзнай включил настенный монитор. Пощёлкал по каналам, не в силах сосредоточиться. Содранные костяшки неожиданно сильно кровоточили, тёмные капли стекали между пальцами, но ему было всё равно.

Тихонько щёлкнул дверной замок - всё-таки пришёл. Наверное, чтобы ключи оставить… Гордон уставился в экран, игнорируя Поля. Поль медленно приблизился к нему и сел у ног. Некоторое время они молчали. Мокзнай ощущал на себе его виноватый взгляд, но не подавал вида. Крис прижался щекой к его колену, шепнув: "Прости…".
Да, вот так просто - простить и забыть, что он сказал. Так просто… если б не Пустошь внутри.
Поль обнял ноги Гордона и тихо заговорил:
- Я знаю, я вёл себя как последний мудак, но… Перебрал я, не соображал, что несу… - он тяжело вздохнул и заглянул в лицо Гордону. - Я даже не помню, что наговорил…
Зато я помню, хотел сказать Мокзнай, но промолчал, уставившись в мерцающий экран. Смотреть на жалкого Криса было невыносимо.
Поль осторожно взял его правую руку и коснулся языком кровоточащих костяшек. Гордон стиснул зубы - это виновато-нежное прикосновение было ещё мучительнее.
Хотелось забыть позавчерашнюю ночь, но та фраза - одна единственная - засела слишком глубоко, как заноза под ногтем.
Крис сел на диван рядом, по-прежнему неотрывно глядя на Мокзная:
- Я виноват, знаю. Лучше врежь, только не делай вид, что не слышишь меня.
Гордон нехотя повернул к нему лицо и спокойно ответил:
- Крис, прекрати. Оставляй ключ и уходи.
Поль с недоумением уставился на него.
- Т-то есть как это "уходи"? Ты меня прогоняешь? - голос его дрогнул.
- Ну а зачем ты ещё пришёл? - вопросительно вздёрнул бровь Мокзнай.
- Блять, да что я наговорил-то тебе? - Крис сжал виски, судорожно зажмурившись.
- Достаточно.
Полю окончательно сделалось не по себе: лучше бы Гордон матерился, на чём свет стоит, пытался повыбивать ему зубы, но только не это ледяное равнодушие.
Крис порывисто развернул Мокзная к себе и поцеловал плотно сжатые губы.
- Никуда я не уйду.
Вчерашний день Поль провёл в компании жесточайшего похмелья и раскаяния, а так же в попытках вспомнить, что же произошло. Было неимоверно тошно. Запомнился лишь один момент: когда выходил с близняшками из клуба, наступил на респиратор. Чёрный, с намалёванным хищным оскалом. До боли знакомый.
Крис понял, что чем-то сильно задел Гордона - от этого сделалось ещё хуже. И почему Мокзнай избегает смотреть в глаза?
Гордон почувствовал себя самой настоящей истеричкой. Ведь знал же, что Поль пьян, но те слова и злость, с которой Крис бросал их ему в лицо сделали своё дело.
Зачем он пришёл сегодня? Добить?
***
Всю ночь Крис проворочался на диване, нервно комкая подушку. Чувствовать себя виноватым в чём-то оказалось непривычно и тяжело. Злополучная ночь осталась позади, есть только сейчас. Поль так и не смог вспомнить, что тогда произошло - наорал, но что конкретно было сказано? Что он мог сказать Мокзнаю такого, что теперь Гордон смотрит на него, как настороженный пёс, ожидающий удара?
На следующий день Гордон по-прежнему продолжал его игнорировать. Нужно было просто выставить его вчера за дверь, так почему Мокзнай этого не сделал? Поль таскался за ним по пятам, но уже молча, виновато заглядывая в глаза. И от этого взгляда всё выворачивалось наизнанку.
Гордон с ногами забрался на кровать, нацепил наушники и уткнулся в монитор ноутбука, пытаясь вникнуть в незамысловатый сюжет сплаттера. Через некоторое время в спальню вошёл Крис, неслышно ступая босыми ногами по паласу и, постояв перед Мокзнаем некоторое время, решительно сдёрнул с него наушники. Гордон невозмутимо выдернул проводок из разъёма, и комнатушка наполнилась душераздирающими воплями расчленяемой жертвы.
Поль почувствовал, что начинает злиться - и так уже успел раскаяться во всём, но Гордону, видимо, мало. Крис решительно захлопнул ноут.
- Ну всё, - оскалился Мокзнай, поднимаясь.
Злость друг на друга захлестнула их, как никогда раньше.
Они катались по полу, налетая на немногочисленную мебель, рыча и матерясь, выворачивая друг другу руки и разрывая одежду.
Поль сплюнул кровь на пол и осторожно потрогал языком нижний резец - шатается. Выматерившись, он пнул Гордона по рёбрам. На мгновение тот скорчился, что-то прошипев, а затем метнулся вперёд, всем весом придавив Криса к полу и вцепившись жёсткими пальцами в его горло. Поль извивался под ним, как выброшенная на берег рыбина, но ему не удавалось ни разжать пальцы Мокзная, ни скинуть его.
Крис видел глаза Гордона, наполненные яростью, и ему стало по-настоящему страшно: он его точно придушит. Перед глазами уже плыли разноцветные бензиновые пятна нехватки кислорода.
- Горди… - отчаянно, почти одними губами.
Мокзнай почувствовал, как мир уходит из-под ног. Сколько бы он не убеждал себя в эти дни, что, раз Поль может без него обходиться, то он - тем более, всё это было самообманом. Так же яростно, почти зло, он поцеловал Криса в разбитые губы, слизывая его кровь, ощущая, как он тяжело дышит и теснее прижимается к нему.
Теперь уже они валялись на полу, стискивая друг друга в объятиях изо всех сил - не до нежностей. Хотелось выплеснуть все чувства, бушующие внутри, испепелить ими друг друга.
Грубо, жёстко - почти до боли, но с полной отдачей.
Одевшись и едва отдышавшись, Поль лизнул почему-то до сих пор кровоточащую царапину на скуле Гордона и проговорил:
- Можешь выгнать меня, но я вернусь.
Гордон вздохнул и слабо улыбнулся:
- Оставайся, только замолчи.
Крис обвил руками его шею, и постепенно Мокзнай расслабился, чувствуя его дыхание. Сейчас всё встало на свои места и не хотелось думать о том, что случится завтра или послезавтра.
- Слушай, у тебя найдётся чё-нить поесть? - через некоторое время полюбопытствовал Поль.
- А, так ты пожрать явился? - усмехнулся Гордон.

- Ты порезаться умудрился? - Крис с беспокойством взглянул на Мокзная, слизывающего кровь с пораненного пальца.
- С кем не бывает, - фыркнул тот.
Порез был совсем не глубокий - так, царапина, но кровоточила она сильно. Гордон слизнул кровь, скосив взгляд на обеспокоенного Поля.
- С каких пор ты стал бояться крови?
- Обработать надо бы… - вздохнул Крис, ставя на стол тарелки.
- Да ерунда же, - отмахнулся Мокзнай.
***
Сплетались языками, цепляясь пирсингами, целуясь так жадно, задыхаясь, будто в последний раз. Тянущиеся нити слюны, учащённый пульс. Прикосновения, неожиданно бережные, тёплое дыхание на коже. Не отпускать больше, прижиматься друг к другу теснее.
Гордон склонился ниже, касаясь губами шеи Криса, почувствовав, как тот вонзает ногти в спину, утратив контроль. Одного взгляда на приоткрытые губы Поля достаточно, чтобы дыхание сбилось. Крис выгибался навстречу, шепча что-то бессвязное. Мокзнай отклонился назад, потянув Поля на себя. Темп пришлось сбавить, зато теперь они были лицом к лицу. Крис провёл ладонью по исцарапанной спине Гордона и поднёс руку к лицу: откуда столько крови? Гордон будто не заметил этот жест; прикусил губами кожу на шее Криса. Поль низко простонал и зарылся пальцами в его волосы.
- Горди…
Мокзнай уткнулся лбом в ключицу Криса, впившись пальцами в его спину.
Через некоторое время они лежали и курили, прижавшись плечом к плечу. Сегодня всё было как-то по-особенному. Испепеляюще.
Даже в слабом свете монитора, Крис видел кровь у себя под ногтями. Нет, конечно, и раньше такое бывало, но не столько же.
- Тебе точно не больно?
Гордон помотал головой и затушил сигарету, на это раз, в банке из-под чая. Поль приподнялся на локте и заглянул ему в лицо:
- Я правда не знаю, что тогда на меня нашло… Прости.
- Ты опять? - нахмурился Мокзнай. - Хватит. Тебе мало этого? - он крепко сжал его ладонь.
Крис благодарно потёрся носом об его выбритый висок, Гордон фыркнул.
Поль никогда не просил его, но сейчас слова сорвались с губ, прежде чем он успел их сдержать:
- Назови меня ещё раз…
Улыбнувшись, Мокзнай притянул его ещё ближе и выдохнул в ухо: "Крисси".

Крис спал, прижавшись щекой к загривку Гордона и обвив его руками. Мокзнай осторожно провёл пальцем по тыльной стороне его ладони, повторяя финальный росчерк "рукава".
Та ночь перечеркнула всё. Гордону было плевать на себя, он всегда знал, что рано или поздно это случится, и вчера уже успел смириться. Поль не должен был возвращаться - так было бы легче. А теперь он снова рядом и от этого ещё больнее. Оставалось надеяться, что Крис не будет долго переживать. Пожалуй, хорошо, что завтра он уедет по работе - не станет свидетелем. Или пострадавшим.
Мокзнай знал, что заразился - всё кончено.
***
Поль машинально поднёс штрих-код ключа к прорези в двери, но тут же заметил, что она приоткрыта. Царапнуло неприятное чувство тревоги. Крис вошёл в квартиру Гордона и застыл, как вкопанный - всё было разгромлено. Не веря своим глазам, он прошёл в комнату, чувствуя, как на лбу выступила холодная испарина. Везде виднелись тёмные пятна засохшей крови: на ободранных стенах, на полу, поломанной мебели…
Под ногой хрустнула переломленная пластинка телефона. Поль опустился на корточки и взял аппарат в руки, но тут же отшвырнул его: в трещинках виднелись клочки белой кожи. Тошнота подкатила к горлу.
Крис вспомнил валяющийся в песке респиратор Гордона - всё встало на свои места. Поль судорожно выдохнул и ударился лбом об стену. Ещё и ещё раз, пока кровь не начала заливать глаза.
***
Крис ехал в специальном автобусе в гетто. Прижавшись заклеенным пластырем лбом к стеклу, он смотрел на проплывающие мимо бесконечные бетонные заборы, мотки колючей проволоки и одинаковые промышленные здания. Плакали какие-то женщины. Остальные пассажиры молчали и не лезли с утешениями, погрузившись в себя. Наконец, автобус остановился у знака с чёрным крестом, похожим на санитарный.
Выйдя из душного салона, Поль медленно побрёл к массивным воротам, и, не дойдя пару шагов, приостановился, не решаясь войти. Небо было серым, и солнце светило неохотно, как будто зимой. Ветер гнал по растрескавшемуся асфальту облачка пыли и чью-то разорванную фотографию среди мелкого мусора. Крис вздохнул и вошёл предпоследним, следом за ссутулившимся стариком, низко склонившим седую голову.
Мужчина в серой форме с нашивкой-крестом провёл приехавших в главное здание. Поль подошёл к свободному терминалу, с опаской коснувшись затёртых кнопок. Атмосфера гетто казалась удушливой, осязаемо давящей на плечи.
Перекошенные лица инфицированных-зомби вызывали ужас, и дело даже не в страшных метаморфозах, просто на их месте мог оказаться каждый.
Пятый снимок.
На мгновение Крису показалось, что он разучился дышать. Не узнать Гордона было сложно. Ноготь глухо стукнул по сенсорному экрану. Из прорези выползла бумажная полоска, на которой значился код E9530wt08318765R, в котором была зашифрована информация, где и когда был отловлен заражённый. Сжав листочек дрожащими пальцами, Поль занял очередь перед кабинетом "опознания", где должны были идентифицировать личность отловленного.
Воспоминания не отпускали ни на секунду.
На тусовках Гордон мог бесцеремонно напрыгивать на Криса, обнимать, дурачась, демонстративно целовать, но при этом не терпел, когда Поль при ком-то гладил его по руке или ещё как-то проявлял своё отношение к нему. Криса это немного раздражало: казалось, что Мокзная тяготит эта связь. Но только до тех пор пока Гордон не сказал: "Это только наше".
Зачем ты это сделал, в отчаянии подумал Поль, вспоминая брошенный респиратор, и крепче сжал в руке листок с кодом.
***
За столом, заваленным бумагами, сидел грузный мужчина с обширными залысинами и донельзя серьёзным лицом. Крис положил перед ним измятый листочек и идентификационную карту Гордона. Мужчина вставил бумажку и карту в идентификатор и что-то набрал.
- Кем приходитесь инфицированному?
- Никем, - пожал плечами Поль.
Мужчина оторвался от монитора и хмуро на него посмотрел:
- Опознание проводится исключительно родственниками инфицированного.
- У него никого нет, - вздохнул Крис, уставившись в столешницу.
Мужчина что-то набрал и вновь перевёл взгляд на Криса:
- Значит, был взят на воспитание?
Поль кивнул:
- Я хотел бы забрать его.
Сидящий за столом передёрнул плечами:
- Это невозможно.
- У меня есть возможность его содержать, - настаивал Крис.
- Документы.
Поль подал свою карту и, наконец, сел в кресло для посетителей.
- Кристиан Поль, - вслух прочёл мужчина, повозившись с идентификатором, и попытался выдать услужливую улыбку. - Да, я не сомневаюсь, вы можете создать необходимые условия, но пока инфицированный всё равно останется здесь. Вам ведь известно, что в первый месяц заражённые не контролируют себя.
- То есть, потом я смогу его забрать? - с надеждой спросил Крис.
- Конечно, - кивнул мужчина, - как только он начнёт осознавать себя. Мы обязательно сообщим Вам. И можете не беспокоиться о конфиденциальности.
***
Мокзнай, покачиваясь, стоял посреди огороженной бетонированной площадки и смотрел на виднеющиеся вдалеке башенные краны. Каждый звук отдавался в голове невыносимой болью, которая затем скручивала внутренности и выворачивала суставы. Хотелось забраться в какое-нибудь тёмное тихое место и лежать без движения. А ещё был голод. Тягучий и не проходящий.
Гордон оторвался от разглядывания чернеющих стрел кранов на фоне серо-асфальтового неба и, резко дёрнув головой, огляделся. Рядом сидели, лежали, проходили на подгибающихся ногах такие же, как он, пахнущие мертвечиной. Мокзнай не задумывался, где он, что с ним и кто его окружает - он забыл всё. Есть непрекращающиеся боль и голод - больше ничего. Кто-то рядом взвыл, схватившись за голову от приближающихся резких звуков. Гордон погрыз металлические штуки, вдетые в нижнюю губу и принюхался: пахло едой.
***
Служащие гетто вели группу посетителей к вольеру, инструктируя на ходу. Поль не мог сосредоточиться на их словах: все его мысли были направлены на то, что сейчас он увидит Мокзная.
- Близко не подходить, - в очередной раз напомнил высокий мужчина в серой форме.
Крис поднял взгляд и увидел перед собой высокую сетчатую решётку, огораживающую большую квадратную площадку. В вольере находилось девять инфицированных. Завидев посетителей, они приблизились к сетке, завывая и судорожно подёргиваясь. Одной из женщин стало плохо, и служащие увели её. Две другие плакали, закрыв лица ладонями.
Сердце Поля провалилось в холодную бездну, когда он увидел Гордона: всё его лицо покрывали глубокие кровоточащие язвы, губы изгрызены до крови, склеры покраснели, а радужки выцвели, став белёсыми - это оказалось ещё страшнее, чем на снимке.
Вместе со всеми Мокзнай подошёл к ограждению - оно отделяло их от мяса. Мясо пахло по-разному, и эти запахи окончательно сводили с ума. Ещё рядом с сеткой стояли серые, которых есть нельзя - они пахли чем-то едким, химическим. Гордон принюхался и оскалил жёлтые зубы - знакомый запах щекотал ноздри. Он не помнил, откуда знает его, но выделил сразу из всех прочих. Глядя на так хорошо пахнущее мясо, Мокзнай попытался просунуть пальцы сквозь ячейки сетки, сдирая кожу, но оно было далеко - не достать. Гордон разочарованно провыл и попробовал ещё раз.

Инфицированные толпились возле сетки, пуская слюни и утробно урча. Мокзнай смотрел прямо на него, Крис сразу это заметил. Гордон не отрывал от него взгляда налитых кровью глаз и пытался дотянуться. Поль шагнул вперёд и протянул ему руку, плевав на инструкции. Зомби завыли и принялись толкаться, пытаясь добраться до него. Ногти Мокзная, покрытые сколотым чёрным лаком, впились в ладонь Криса. Он зажмурился от неожиданной боли и почувствовал, как кто-то крепко стиснул его за локоть и оттащил от ограждения.
- Сказано же было: не подходить, - раздражённо проворчал один из служащих.
- Но он узнал меня, - пробормотал Поль, растерянно разглядывая глубокие царапины.
- Только что объясняли, - сердито нахмурился мужчина, - они сейчас вообще ничего не соображают и в вас видят только еду.
Крис обернулся, взглянув на Гордона: тот по-прежнему пытался просунуть руку сквозь ячейки и схватить кого-нибудь, оставляя на сетке клочья белой кожи.
- Пройдите в медпункт.
***
Поль вздрогнул, услышав звонок от матери. Некоторое время он постоял в раздумье, но всё же принял вызов. Изо всех сил он старался делать вид, что ничего не произошло, и по поводу разбитого лба нашёл дурацкую отговорку. Но в конце разговора произошло неизбежное.
- Кстати, я звонила Горди, но он почему-то несколько дней недоступен. Ты не знаешь, что с ним?
Крис нервно сглотнул и уставился под ноги, разглядывая густой ворс ковра.
- Знаю… Он заразился.
Ида покачала головой и вздохнула:
- Нужно навестить его. В какой он больнице?
Поль вновь перевёл взгляд на экранчик:
- Мам, ты не поняла. Он инфицирован.
Женщина охнула и прикрыла рот ладонью, пробормотав "о Боже…".
- Ты ведь знала, что он не привит?
- Да, - кивнула побледневшая Ида, - но я никогда не…
- Мам, - перебил её Крис, - я должен заполучить вакцину.
Женщина хотела было сказать, что это будет весьма непросто, но на лице сына читалась такая решимость, что она лишь вздохнула:
- Я попробую что-нибудь сделать.
***
Дни тянулись совершенно одинаковые, наполненные бесконечной болью. Мокзнай бесцельно слонялся по вольеру вместе с другими инфицированными. Его ничего не интересовало, кроме еды, поэтому он не замечал, что с некоторыми заражёнными происходят изменения: они начали вести себя более осмысленно, вспоминали слова.
После прогулки серые пришли в барак и увели одного заражённого. Тот в последнее время держался отдельно от остальных зомби. Гордон и остальные сидели на своих матрасах, наблюдая за серыми и слышали, что они говорили с их собратом. Это было непонятно - почему он мог говорить, как серые, и куда они его увели? Но как только массивная дверь захлопнулась, все тут же забыли об этом. Кто-то продолжил бродить, спотыкаясь, из угла в угол, кто-то поскуливал, свернувшись на матрасе.
Мокзнаю снились сны. Смутные, бессмысленные, наполненные образами из прошлого. Ночью он просыпался и смотрел в темноту, не в силах понять, что это такое было. Только что он был совершенно в другом месте и вот опять здесь. Это злило, и он вцеплялся зубами в уголок матраса.
Этой ночью он проснулся от очередного сна и, глядя в потолок, понял, что не знает, кто он и где. Это пугало. Раньше он не задавался вопросами. Рядом ворочались во сне или тихонько копошились другие заражённые. Было темно, и Гордон их не видел, но вдруг понял, что всё они мужчины. И он тоже. Серые тоже были мужчинами, только иначе двигались и пахли. Откуда эти мысли? Что значит "мужчина"?
Каждая ночь приносила смутные воспоминания и частички осознания. Мокзнай вспомнил, что не всегда был таким. Когда-то не было постоянных боли и голода, но это было так давно…
Постепенно стали проявляться основные антиномические понятия: день-ночь, хорошо-плохо, опасно-безопасно.
Серые были хорошими - они приносили еду, плохие - те, кто пытался отобрать её у других. В прошлой жизни у Гордона был кто-то хороший. Он не приносил ему мясо, но всё равно был очень-очень хорошим, но почему - Мокзнай вспомнить не мог.

Поль лежал в постели, прикидывая, что же делать дальше: отец каким-то образом узнал о планах матери и заблокировал её счёт. Наличности, которой она располагала, оказалось недостаточно, и единственным выходом было продать свою квартиру, но и тогда средств не хватало. Друзья Мокзная также пытались помочь, но эти средства были слишком ничтожны. Был только один способ собрать нужную сумму - продать собственную почку, но решиться на этот шаг было слишком трудно.
Крис проснулся от ощущения того, что Мокзнай посапывает рядом, и все события последнего месяца показались кошмарным сном. Но нет - он по-прежнему лежал один в своей постели и пока ещё в своей квартире.
Поначалу Поль пытался забыться, заглушить чувство вины интрижками и алкоголем, но всё это не приносило облегчения, а делало лишь хуже. Теперь он старался погрузиться с головой в работу, чтобы окончательно выматываться и, приходя домой, сразу засыпать без снов. Но и это не помогало - Гордон снился ему.
***
Крис сидел в тесном кабинете перед массивным столом, вроде тех, что были ещё до Войны и пытался унять нервную дрожь. Женщина с короткой рваной стрижкой инструктировала его, пока Луис и Йенс загружали напичканного транквилизаторами Мокзная в микроавтобус.
…кормить два раза в день сырым мясом…
…содержать в тёмном помещении…
…не подходить близко…
Поль громко сглатывал в такт словам, чем заметно нервировал служащую. Но ему было глубоко плевать на это: сегодня Гордон окажется дома.
- Советую сделать инъекцию незамедлительно. Всё-таки, ему двадцать два года, - закончила женщина, начав выбивать пальцами по столешнице какой-то ритм.
Крис недоумённо уставился на неё: причём тут возраст? Женщина заметила его замешательство и пояснила:
- Инфицированные в возрасте от шестнадцати до двадцати четырёх лет умирают в течение двух-трёх месяцев. Редко кто в таком возрасте доживает до полугода.
Ехали в тягостном молчании. Гэртнеру и Манке было тяжело видеть друга в таком состоянии, а Поль лихорадочно соображал, что же делать - месяц уже прошёл, в лучшем случае осталось два.

Криса предупредили, что хоть сознание и стало возвращаться к Мокзнаю, потребуется ещё некоторое время, прежде чем он начнёт более-менее адекватно мыслить. Но всё равно Полю было невыносимо наблюдать за тем, как Мокзнай, проснувшись, сполз с кровати и принялся обустраивать себе "логово" на полу.
Очнувшись, Гордон понял, что находится в другом месте. Здесь пахло совсем иначе и не было привычных стонов и воплей. Тут ему нравилось и возникало ощущение, что он здесь когда-то был. Лежать на чём-то мягком было очень больно, одежда прилипала к язвам. Сползя на пол, Гордон стащил за собой постельное и попытался забраться под кровать - там было ещё темнее, но не получилось, тогда он просто расстелил матрас и одеяло рядом. Послышались чьи-то тихие шаги, и дверь открылась. В глаза ударил свет, и Мокзнай недовольно зашипел, жмурясь. Дверь закрылась, и вновь воцарился приятный полумрак.
Поль осторожно опустился на корточки перед Гордоном. Его белая кожа резко выделялась в полутёмной комнате. Мокзнай тоже уставился на него, подёргивая головой. Запах… такой знакомый-знакомый… Внезапно, в голове словно взорвалась сверхновая, выхватывая из глубин памяти минувшие эпизоды.
- Крис?! - выпалил Гордон, дёрнувшись всем телом.
У Поля перехватило дыхание - узнал. Он протянул руку, чтобы убрать спутанные пряди, лезущие Мокзнаю в глаза, и вскрикнул от боли, когда тот зубами впился ему в ребро ладони, глухо зарычав. Криса предупреждали, что за короткими периодами прояснений будут следовать вспышки агрессии, и всё равно это оказалось неожиданно.
Мясо! Оно так вкусно пахло… Гордон не удержался и вцепился в протянутую ладонь, но мясо вскрикнуло, отчего в голове взметнулся рой боли, и вырвалось.
Поль обработал укус антисептиком, но наутро ранки загноились, и пришлось обращаться в больницу. А потом ехать на работу и долго выбивать разрешение выполнять чертежи дома, что всё-таки ему удалось.
После продажи собственной квартиры Крис перебрался к Мокзнаю. Находиться рядом с ним было мучительно: каждое мгновение напоминало о том, что всё произошло из-за его, Криса, глупости, но вместе с тем ему было спокойнее оттого, что Гордон находится дома.
***
Поль с отвращением разделал куриную тушку и, положив её в миску, отнёс в спальню. Мокзнай с жадностью набросился на еду, не обратив на Криса ни малейшего внимания. Рекомендовали тихонько разговаривать с зомби во время кормёжки, но тот не реагировал, остервенело вгрызаясь в свежее мясо.
Так прошло две недели. Поль исправно кормил "питомца", а тот не подавал признаков осмысленности - всё то же животное поведение, всё тот же мутный взгляд. Периодически Гордона рвало кровью. В такие моменты Крису становилось действительно страшно не успеть.

Мокзнай проснулся и резко поднялся с матраса, скривившись от боли. Он вспомнил, что его зовут Гордон и что он находится дома. Он заразился, но когда и почему? Спотыкаясь, Гордон начал прохаживаться по комнате, но не бесцельно, как раньше. Где компьютер, палас? Мокзнай по привычке толкнул дверь, но она оказалась заперта. Это ещё что за новости?
Поль вздрогнул и выронил стило, услышав поскрипывание двери. Скользнув взглядом по циферблату - два часа ночи - Крис осторожно разблокировал замок. Странно, что Гордон вдруг проявил интерес к двери…
Мокзнай зажмурился, когда свет из комнаты ударил в лицо.
- Блять, да что тут происходит? - он закрыл заслезившиеся глаза дрожащими руками.
Поль сглотнул - неужели он пришёл в себя?
- Горди, ты меня узнаёшь? - дрогнувшим голосом спросил Крис, прикрыв дверь так, чтобы в комнату проникала узкая полоска света.
Гордон судорожно дёрнул головой, отбрасывая с глаз волосы.
- Дебильный вопрос.
Говорил он немного невнятно, так как челюсти и губы непроизвольно судорожно дёргались, но связно.
Поль осторожно коснулся его плеча, и Мокзнай положил холодную ладонь на его пальцы.
- Я не понимаю, что произошло… - голова Гордона мотнулась из стороны в сторону. - Я не могу всего вспомнить…
Крис осторожно сжал его ладонь, стараясь не задеть мокнущие язвы, чтобы не причинить лишнюю боль.
- Я не помню… - дёрнувшейся, как у марионетки, рукой Мокзнай коснулся лба. - Мне страшно от этого.
- Хочешь, чтобы я рассказал? - тихо спросил Поль.
Гордон кивнул и пристально посмотрел на него:
- Не боишься остаться?
- Нет, - не задумываясь, ответил Крис.

Заснуть Поль не мог: Мокзнай во сне ворочался, приглушённо поскуливая. Невыносимо было понимать, что Гордон мучается из-за него. Задремал Крис только под утро, но его разбудил звонок от матери. Гордон заворчал и зажал уши руками. Поль быстро вышел из комнаты и ответил.
Похоже, Ида звонила из аэропорта - опять улетала по важным делам. Задав стандартные вопросы, женщина торопливо заговорила:
- Мне удалось кое-что выяснить… - Ида нервно куснула губу. - У Дирка есть инъекция. Он приобрёл её ещё когда я была беременна, но узнала я только сегодня, совершенно случайно…
Сердце Криса лихорадочно забилось, а ладони вспотели.
- Я вернусь через четыре дня, и мы что-нибудь придумаем, - слабо улыбнулась женщина. - Обещай, что без меня ты ничего предпринимать не будешь.
- Тогда зачем ты сказала мне это именно сейчас? - вздёрнул бровь Поль.
- Просто чтоб ты знал, что надежда есть. Тебе ведь стало спокойнее? - мать настороженно взглянула на него с экранчика.
- Да, мам. Спасибо.

Крис торопливо умылся, проглотил на ходу завтрак и разделал ещё одну тушку для Мокзная.
- Не хочу, - Гордон отодвинул миску.
- Как так? - насторожился Поль. - Тогда… я оставлю здесь, съешь, когда захочешь.
Мокзнай резко кивнул, как игрушечная собачка на бардачке.
- Горди…
- А? - он затряс головой и навострил правое ухо.
- Мне нужно уйти. Надеюсь, вернусь скоро…
- Буду ждать, - Гордон снова кивнул, и тут Крис заметил, что из его левой ушной раковины течёт кровь.
- Может быть, хочешь, чтобы с тобой побыл кто-нибудь из друзей?
Мокзнай прикрыл глаза и отрицательно передёрнулся.
- Не надо. Ты возвращайся быстрее, ладно?
Поль кивнул и осторожно погладил его по слипшимся волосам. Не хотелось оставлять Гордона одного, но Крис был намерен действовать прямо сейчас.
***
Поль достал телефон и глянул на часы - у охраны как раз пересменка. Надвинув поглубже капюшон ветровки, спасаясь от холодной мороси, он подошёл к решётке, ограждающей сад, и поискал старую лазейку за кустом смородины. Стук сердца казался оглушительным - вот-вот все сбегутся на звук. С трудом протиснувшись между мокрыми прутьями, Крис направился к служебному входу. Собак он не боялся: они все его знали, но не хотелось бы, чтоб их лай привлёк внимание. Откуда-то из кустов вынырнул Тодди и подбежал к Полю, весело повизгивая и виляя хвостом. Крис улыбнулся и потрепал бульмастифа по загривку. Пёс положил лапы на его плечи, оставляя грязные отпечатки, и лизнул в щёку. Немного повозившись с собакой, Поль, наконец, набрал код на двери и вошёл.
В особняке, как всегда, было тихо, вышколенная прислуга не сновала под ногами. Крис прошёл мимо камер, зная, что охрана не обращает внимания на данные изнутри особняка, но по спине всё равно бежали холодные мурашки. Каждый шорох, скрип своих же ботинок, заставлял вздрагивать, непроизвольно сжимать кулаки, ожидая нападения.

Дирк оторвал взгляд от планшета и холодно взглянул на сына.
- Тебе было сказано не появляться здесь.
Поль закрыл дверь и подошёл к столу, пропустив реплику мимо ушей.
- Я знаю, что у тебя есть инъекция.
- И ты её не получишь, - спокойно ответил отец, поднявшись из-за стола.
- Ну почему же? - хмыкнул Крис. - У меня есть большая часть суммы…
- Я не собираюсь с тобой торговаться, - Дирк угрожающе шагнул к нему. - Выметайся.
- А я хотел решить всё по-хорошему, - усмехнулся Поль и вскинул руку, выхватывая спрятанный в рукаве шокер. Отец не успел отклониться и упал, как подкошенный, слабо подёргиваясь от электрического разряда.
Крис с наслаждением пнул его в печень и, подхватив под мышки, подтащил грузное тело к сейфу. То, что в кабинете нет камер, а сейф настроен на отпечатки пальцев владельца, Поль знал ещё с детства. Всё было донельзя просто. То, что, очнувшись, папаша может прислать к нему кого-нибудь из охраны, Криса не волновало - он даже не задумывался об этом. Дверца сейфа щёлкнула, среагировав на прикладывание пальца отца к выемке.
Поль понимал, что действовать нужно быстро. Инъектор обнаружился во внутреннем отсеке. Крис сунул массивный шприц во внутренний карман куртки, и собирался было захлопнуть дверцу, но его привлекла стопка бумаг.
- Завещание, - пробормотал он себе под нос и вчитался. В случае смерти отца, имущество и сбережения распределялись между матерью и заместителем Дирка. О Крисе, конечно же, не было ни слова.
Поль захлопнул сейф и усадил бесчувственного отца в кресло, подавляя мучительное желание выбить ему зубы или сломать что-нибудь.
Выбрался из дома он тем же путём. Отойдя от особняка на достаточное расстояние, Крис вызвал аэротакси и отправился домой. Сердце билось так, что, казалось, сейчас выскочит из груди от ликования: всё прошло без помех, вакцина у него, а значит, Мокзнай скоро выздоровеет. И всё станет по-прежнему.
***
Гордон лежал на полу, подтянув колени к животу и тяжело, прерывисто дышал. Сегодня боль окончательно взбесилась - она рвала тело тупыми зазубринами крючьев, вызывая невыносимую тошноту, скручивала внутренности в узел холодными липкими пальцами. Звук хлопнувшей двери заставил Мокзная привстать и скорчиться в новом рвотном спазме.
Войдя в спальню, Крис сразу почувствовал, что запах крови с солоновато-рыбной примесью усилился. Пол был залит чем-то тёмным и вязким, тошнота немедленно сжала горло.
Гордон вытер губы тыльной стороной ладони, и посмотрел на решительно шагнувшего к нему Поля. Крис опустился на корточки и, скинув на грязный пол куртку, вынул из кармана инъектор.
- Я раздобыл его, - в голосе Поля звучала такая радость, что Мокзнай просто не мог ему сказать, что уже поздно - он чувствовал это.
Крис осторожно взял его руку и, приглядевшись, нашёл вену, выступающую на белой коже чёрной нитью. Всё просто: снять предохранитель, выкрутить иглу, нажать ребристый поршень и ввести всё серо-бурое содержимое.
Гордон молча наблюдал за его манипуляциями. Вакцина гарантировала выздоровление. А боль стучала в висках: "поздно-поздно-слишком-поздно". Дрожащими руками Поль ввёл препарат и отбросил пустой инъектор.
Мокзнай чувствовал, что дышать становится всё сложнее. Лёгкие как будто резали бритвой. Он задышал часто-часто, пытаясь удержаться в сознании.
- Тебе очень больно? - Крис осторожно взял его за плечи.
- Это скоро пройдёт, - тихо ответил Гордон, попытавшись улыбнуться.
Поль почувствовал, как к горлу подкатывает щемящий комок - он понял, что всё идёт не так. Крис осторожно коснулся щеки Мокзная, понимая, что должен сказать то, в чём боялся признаться даже самому себе:
- Горди, я теб…
- Не надо, - Гордон судорожно дёрнул головой, перекошено улыбнувшись - верхняя губа задралась, обнажая кривые резцы и почерневшие дёсны, и коснулся дрожащим пальцем губ Криса. - Я знаю.
Крис ничего не мог с собой поделать - слёзы разъедали глаза, плечи задрожали.
- Нуу, Крисси, только этого ещё не хватало, - Мокзнай осторожно погладил его по щеке, а в следующий момент судорожно вцепился кровоточащими пальцами в его плечи, целуя в губы.
Поль ответил на его поцелуй, окончательно потеряв контроль и стиснув Гордона в объятиях. Его слюна была горьковато-кислой, но Крис не чувствовал отвращения. Мокзнай содрогнулся, больно впившись пальцами в его плечи, и рот Поля наполнился вязкой кровью. Гордон резко отстранился, и его вырвало прямо на рубашку Криса. Пропитавшаяся кровью и слизью ткань мгновенно прилипла к коже.
Мокзнай отвернулся и, зажмурившийся Поль, сжимающий его ладонь, слышал, как вязкие сгустки с глухим стуком шлёпаются на пол. Его рвало внутренностями?
Гордон скорчился в последнем приступе и начал медленно заваливаться на бок, вогнав ногти под кожу Криса. Поль смотрел на него, широко раскрытыми глазами, не в силах поверить, что это произошло.
Не выпуская его ладонь из своей, он закрыл глаза Мокзная, и лёг рядом. В этот момент он совершенно ничего не соображал - будто видел со стороны, это происходило с кем-то, не с ним. Остановившимся взглядом, он смотрел в тёмный потолок, кусая губы до крови. "Всё зря" - пульсировало в висках. Он не смог помочь Гордону.
Крис не знал, сколько пролежал так - может, час, а может, сутки. Осознание того, что Мокзнай мёртв, приходило медленно и нехотя. Поль с трудом поднялся, чувствуя боль в затёкшей шее, и осторожно коснулся щеки Гордона. Его кожа на ощупь стала похожа на пергамент, с влажным треском она разошлась, и пальцы Криса провалились в пересохшую глотку. Поль выдохнул и отшатнулся. Только теперь до него окончательно дошло, что Мокзная больше нет. Судорожно он впился ногтями в своё лицо, содрогаясь всем телом.
Время остановилось.

There's something in my blood
Some kind of poison
It's running through my veins
Infects me from the inside
My skin begins to decay
My eyes are bloody
I can't speak anymore
I'm nothing but dying flesh

I see my body dying
I feel the sickness deep inside
I hear the angels crying
I know I'm dying in this night
Tumor “Sickness”

@темы: ANGST, SONGFIC, ROMANCE, NC-17, PWP, AU, Terminal Choice

---

TF95

[RossomahaaR]

Фэндом: Terminal Choice
Бета: Carrot Deirdre
Гамма: Nivek
Пейринг: Гордон Мокзнай/Крис Поль
Жанр: AU, романтика, драма, PWP, сонгфик
Предупреждение: нецензурная лексика
Комментарий: Самое главное AU-шное несоответствие: Гордон младше Криса на два года, а не на четыре. И RoadHunter существует в действительности
Тип/Вид: слэш
Рейтинг: NC-17
Дисклеймер: данный текст не есть истина в последней инстанции, описывающей реальную ситуацию. Это просто фик. Никаких прав на личную жизнь героев не имею. Выгоду не извлекаю.

There´s something in my blood
Some kind of poison
It´s running through my veins
Infects me from the inside
Tumor “Sickness”

141 год.
…В ходе Последней войны одной из сторон было применено биологическое оружие - вирус TF95 (выведен на основе эболы; доподлинно не известно, что означает аббревиатура "TF", по одной из версий – это сокращение от немецкого «totes fleisch»). Силы противника, поражённые вирусом, были разгромлены в кратчайшие сроки и…
Крис Поль нажал крестик на сенсорной панели и отодвинул электронный учебник подальше. К чему заучивать то, что и так всем известно?
Вирус вызывал расстройство работы вестибулярного аппарата и, как следствие, нарушение координации движений, дезориентацию в пространстве, ухудшение мыслительных процессов. Перебить заражённых бойцов ничего не стоило. Но даже спасшиеся с бойни ненадолго отсрочили свою гибель: помимо всего прочего, вирус вызывал некроз тканей, разжижение крови и нарушение работы внутренних органов. Заражённые солдаты напоминали зомби из фильмов ужасов: на подламывающихся ногах брели они, шатаясь и покачивая головами с отвисшими нижними челюстями, и вывалившимися почерневшими языками, мертвенно-бледные, испещрённые сочащимися язвами, отхаркивали кровавые сгустки. Они сходили с ума от невыносимой боли и в приступе неконтролируемой агрессии бросались на всё, что движется. Впрочем, отбиться от них было несложно.
Крис смотрел в окно, размышляя, задумывались ли те, кто разрабатывал TF95, и те, кто дал приказ его применить, о том, что всё может выйти из-под контроля?
За окном вовсю светило солнце, стада кучевых облаков неспешно плыли по небесному пастбищу, тёплый майский ветер ерошил изумрудно-зелёную траву, чирикали какие-то пичуги…
Конец учебного года – время, когда особенно не хочется учиться, а хочется гулять до утра и приползать домой, чтобы отоспаться перед очередной тусовкой, а не потому, что завтра очередная контрольная.
В памяти всплыла строчка из учебника: «вирус TF95 – плата за стабильность». Последняя война положила конец делению на государства и породила единую страну, при этом не уничтожив многообразие культур – человечество так долго мечтало об этом, но до сих пор продолжало расплачиваться.
Несомненно, повезло, что вирус удалось локализовать в Пустоши, где за век он успел мутировать и потерять былую смертоносность.
Изначально TF95 не действовал на животных, детей и стариков; в группе риска находились люди в возрасте от шестнадцати до пятидесяти лет. Заражённые женщины умирали сразу, мужчины – спустя два-три дня.
После окончания Войны прививка против вируса стала обязательной для всех. Исключение составляли лишь те, у кого обнаруживалась индивидуальная непереносимость компонентов инъекции, но таких граждан было немного – всего полтора процента.
Крису сделали прививку год назад, когда ему исполнилось пятнадцать лет. Мать до последнего волновалась, что у него может быть выявлена непереносимость, но всё обошлось.
Мутировавший вирус, уже не представляющий опасности для основной массы населения, распространялся за пределы Пустоши лишь в сезон пыльных бурь. Ветер разносил заражённый серый песок по близлежащим городам. В это время непривитым, чтобы не заразиться, достаточно было всего лишь не выходить на улицу без респиратора (хотя, основная масса населения этим средством защиты тоже не пренебрегала – мало приятного, когда пыль забивает дыхательные пути .
И, тем не менее, заразившиеся были. К счастью, от человека к человеку вирус не передавался. Инфицированные женщины по-прежнему умирали в течение суток, мужчины – через год. В первый месяц они совершенно не контролировали себя и могли нанести вред окружающим. Нападения на домашних животных не были редкостью. Не брезговали и каннибализмом – именно поэтому в народе инфицированных прозвали зомби. Отталкивающий внешний вид и способность питаться лишь сырым мясом вызывали естественные ассоциации с ожившими мертвецами из массовой культуры.
Заражённых отлавливали и помещали в специальное гетто. Организм боролся, разум и частичная память постепенно возвращались к больным. Тогда их отправляли на работы (в основном на очистные сооружения, бойни и т.д.) – это было гораздо выгоднее, чем усыплять их.
Впрочем, шанс излечиться был. Вакцина против вируса существовала и гарантировала выздоровление (хоть и не устраняла частичную амнезию), но стоила баснословно дорого и оказалась доступна лишь весьма состоятельным представителям общества.
Шестнадцатилетний парень поёжился, представив, что было бы, если б у него всё-таки выявили непереносимость. Каково это – жить в постоянном страхе, что один из августовских дней принесёт тебе медленную гибель? Неужели сотню лет назад люди совершенно не задумывались о том, что станется с потомками? Ведь TF95 вполне мог стать угрозой для всего человечества.
Но больше всего Криса злил даже не факт создания вируса, а традиция, появившаяся в годы Войны.
Сложилось так, что многие супружеские пары работали на опасных производствах и немалое их количество гибло. Чтобы стимулировать повышение безопасности труда, а заодно избавиться от проблемы переполнения детдомов, правительство обязало работодателей усыновлять сирот. Последняя война затянулась, и временная мера незаметно превратилась в традицию, сохранившуюся и через столетие.
Поль-старший являлся владельцем крупного завода, добывающего и перерабатывающего сланцевый газ. Несмотря на то, что процесс удалось сделать более экологичным, обеспечить полную безопасность производства так и не получилось, нередки были несчастные случаи, и в семьях некоторых одноклассников Криса, чьи отцы владели опасными производствами, имелось по нескольку приёмных детей. Особым уважением среди учеников элитного лицея пользовались те, кто не имел приемных братьев-сестёр, поэтому Крису многие завидовали, это было поводом для его гордости и одновременно вызывало боязнь того, что однажды ситуация может измениться.
- Это ж надо было придумать такое, - проворчал парень и поднялся из-за стола. Домашнего задания было много, но Криса это нисколько не волновало. Хорошая погода не способствовала написанию реферата по биологии и решению нескольких задач по геометрии.
Поль спускался по винтовой лестнице, насвистывая любимую песенку и прикидывая, кого бы из приятелей позвать прогуляться, как вдруг услышал голоса родителей, доносящиеся из гостиной. Это насторожило Криса: обычно те возвращались довольно поздно. В гостиную вошёл отец и размашистым шагом направился в кабинет, ослабляя тугой узел дорогого галстука, даже не взглянув на сына. Крис застыл на последней ступеньке, увидев мать с каким-то парнишкой.
- О, Крисси, - широко улыбнулась женщина, - иди к нам!
- «К нам»? – холодно переспросил Крис, чувствуя, как ноги становятся ватными.
Лопоухий парнишка мельком глянул на него и отвернулся.
- Посиди здесь, - Ида Поль усадила его на диван и подошла к сыну: - Я сейчас всё объясню.
***
Крис навалился спиной на дверь своей комнаты, хмуро глядя на мать, сидящую перед ним на стуле.
- Крисси, ты уже взрослый и всё…
- Я всё понимаю, - резко перебил женщину Поль. – Это случилось, да?
- Да, - вздохнув, кивнула она. – В одной из лабораторий произошла утеч…
- Какая мне разница, - отмахнулся парень.
Ида подошла к сыну и положила ладонь ему на плечо:
- Крис, откуда такой эгоизм? У ребёнка разом погибли отец и мать, ты понимаешь это?
- Если бы они погибли в аварии, его бы отправили в детдом, - зло прищурился парень, - но не-е-ет, из-за какой-то грёбанной традиции вы оказались вынуждены тащить его сюда!
- Ты не понимаешь, что говоришь, - покачала головой мать, печально взглянув на сына. – Пожалуй, сейчас нет смысла говорить с тобой об этом… Тебе нужно успокоиться.
- Да не успокоюсь я! – рявкнул Поль, сбрасывая ладонь матери со своего плеча. – Притащили непонятно кого, а я должен мириться с его присутствием?!
Женщина осуждающе взглянула на него:
- Ревность здесь неуместна.
- Да причём тут ревность?! – фыркнул Крис и принялся нервно расхаживать из угла в угол.
- Мы позже об этом поговорим, - твёрдо сказала Ида. – Но я тебя очень прошу… не смей его трогать.
- Жаль, - наигранно вздохнул Крис, - а я хотел спуститься и придушить его…
Мать наградила его ещё одним печально-осуждающим взглядом и вышла из комнаты.
Поль с маху завалился на кровать и зло уставился в потолок. Воображение ярко рисовало, как одноклассники завтра встретят его ехидно-сочувственными улыбками. С особым статусом можно было распрощаться.
***
Мать тихонько постучалась и вошла. Крис демонстративно отвернулся к стенке. Он понимал, что ведёт себя, как маленький капризный ребёнок, и от этого было тошно, но не мог с собой справиться.
- Крисси, идём ужинать, - женщина подошла к кровати и погладила его по плечу.
- Я не сяду за один стол с этим… приёмышем, - дёрнулся Поль. Последние слово прозвучало, как оскорбление.
Ида прикрыла глаза, тяжело вздохнув: она любила сына, и ей было тяжело признать, что он вырос таким избалованным эгоистом, совершенно не чувствительным к чужому горю.
- Его зовут Гордон, - миролюбиво пояснила она.
- Да мне плевать, - Крис накрыл голову подушкой, наглядно давая понять, что разговор окончен.
- Хорошо, я распоряжусь, чтобы тебе принесли ужин в комнату. Но только сегодня.
Когда за женщиной закрылась дверь, Поль швырнул подушку на пол и зло выругался. Из-за этого Гордона в одночасье всё пошло наперекосяк – Крис мгновенно съехал по негласной иерархической лестнице на пару ступенек ниже.
Он вспомнил, как посмеивался над теми одноклассниками, что радушно приняли приёмышей. Это же уму непостижимо – относиться, как к равному, к ребёнку лаборантки или водителя… Криса передёрнуло. Вот и он обзавёлся братцем.
Тяжёлые шаги по лестнице, бесцеремонно распахнутая дверь – отец навалился плечом на косяк и, прищурившись, взглянул на Криса:
- Или через минуту ты спустишься в столовую, или я приволоку тебя туда за шиворот.
Крис нехотя поднялся с кровати, и, опустив голову, поплёлся вниз, спиной ощущая колкий взгляд отца.
Поля-старшего боялись не только подчинённые и конкуренты, но и единственный сын. Крис ненавидел его.
Дирк Поль был слишком занят укреплением своего положения, и на сына у него не было времени. Никогда. Крис не помнил, чтобы отец хоть раз похвалил его или просто потрепал по волосам, зато наказать за малейшую провинность – на это у него время всегда находилось, и даже мать не могла помешать. До сих пор парень вздрагивал от фразы «отец хочет тебя видеть». В детстве он не понимал, за что отец так не любит его, и утешающая после очередного наказания мать тоже не могла найти ответ на этот вопрос. Крис не понимал и теперь – ведь он является единственным наследником, но Дирк изначально по каким-то ведомым лишь ему причинам не видел в сыне преемника.
«Наверняка назло мне папаша приблизит приёмыша к себе… Помощника будет воспитывать, натаскивать, как собаку», - думал Поль-младший входя в столовую.
Мать улыбнулась Крису и взглядом указала на стул рядом с собой. Гордон хмуро взглянул на парня и вновь уткнулся в тарелку. Крис сел на своё место и презрительно скривился, глядя на то, как парнишка орудует ножом и вилкой. Кусок в горло не лез. Вяло поковыряв мясо, Крис вышел из-за стола.
- Кристиан, сядь! – рявкнул отец, но тот даже не обернулся. Накажет? Пускай.
***
Шофёр привёз Криса в лицей, как всегда, вовремя, и у него оставалось ещё десять минут до начала занятий. Боясь расспросов, Поль хотел было улизнуть в ближайший парк и потом прийти в класс по звонку, но одноклассники его заметили. Крису ничего не оставалось, как подойти к ним с самым невозмутимым видом.
- Прими наши соболезнования, – оскалил белые ровные зубы Джейк. – Кто бы мог подумать, что и НПЗ твоего досточтимого отца не является безопасным предприятием…
Крис зло глянул на него и повернулся к нему спиной. Джейк всегда вызывал у него раздражение, хотя бы тем, что постоянно хвастался, мол, его папаша давно уже приготовил ему тёплое местечко на своём предприятии.
- Уже познакомился с братом? – улыбнулась Катарина, теребя пушистую чёлку.
- Нет, - сквозь зубы ответил Крис.
Катарина тоже его раздражала – больше, чем другие девчонки из их класса, да чего уж там, лицея, совала нос не в своё дело.
- Так мы тебя сейчас познакомим! – Эд хлопнул Поля по плечу и затараторил: - Гордон Мокзнай, четырнадцать лет, отец – химик-тех…
- Мне это не интересно, - фыркнул Крис, поправив галстук. Больше всего ему сейчас хотелось швырнуть кейс с ноутбуком на землю и уйти куда-нибудь подальше. Неважно куда, лишь бы не видеть эти злорадные ухмылки.
***
Последняя учебная неделя выдалась особенно напряжённой. Крис решил погрузиться с головой в учёбу, чтобы хоть как-то отвлечься от переживаний. После того, как он избил Джейка, всегда старавшегося задеть Поля почувствительнее, одноклассники окончательно усвоили, что лучше с ним не связываться. С ними у Криса и без того были прохладные отношения, поэтому на первый взгляд мало что изменилось, и всё равно ему было паршиво. Хорошо, хоть с приёмышем не пересекался – благо, особняк был большой.
- Тодди, не мешай, - Крис аккуратно подхватил щенка под брюшко и вынес за дверь, кинув ему пищалку.
Щенок никогда не убегал, возясь с игрушкой, и Поль не на шутку встревожился, не найдя его там через час, когда с подготовкой к контрольной было покончено.
В коридоре Тодди не было, попасть в запертые комнаты он никак не мог, значит… Крис похолодел, представив, что щенок мог свалиться с лестницы.
Поль сбежал вниз и обнаружил в гостиной Гордона, играющего с Тодди.
- Не трогай мою собаку! – рявкнул Крис, подскочив к парнишке, и выхватил щенка из его рук. Тодди жалобно пискнул.
Домработница, наблюдающая эту сцену, застыла в нерешительности: позвонить хозяйке или самой разнять, если что?
Гордон зло взглянул на Криса и сунул руки в карманы джинсов:
- А ты следи за ним получше. Он едва с лестни…
- Заткнись! - оскалился Поль. – И не смей его трогать.
Мокзнай хмыкнул и, демонстративно повернувшись спиной к Крису, ушёл из гостиной.

Вернувшаяся вечером мать вошла в комнату Криса:
- Крисси, почему ты поругался с Горди?
Поль прикрыл крышку ноута и перевёл взгляд на Иду:
- О, он у нас уже Горди…
- Крис! – одёрнула его женщина. – Так в чём дело?
- Тебе же донесли, ты и так знаешь.
- Крис, ты ведёшь себя, как маленький.
- Горди воспитывай, - проворчал Поль и вновь уткнулся в широкоформатный монитор, - он же теперь твой сын.
***
Каникулы полетели к чертям: отец, будто издеваясь, не услал сына куда подальше, как обычно, а оставил дома.
Мать улетела в столицу на конференцию по проблемам экологии, Дирк почти не появлялся дома, и Крис думал, что всё не так уж и плохо, шляясь с приятелями по клубам, пускавшим их беспрепятственно. Зато теперь каждая встреча с приёмышем заканчивалась дракой – не из-за чего, просто неприязнь между ними искрила, подобно оголённому проводу. Две последних стычки даже пришлось разнимать начальнику охраны. Впрочем, за пределами особняка, если Поль и Гордон пересекались, то делали вид, что не знают друг друга.
Неожиданно для себя Крис понял, что завидует Мокзнаю. Да, тот был из простой семьи, которая не могла позволить себе многое из того, что доступно Полю, но наверняка там царили совсем иные взаимоотношения. Наверное, отец Гордона возился с ним, когда тот был совсем маленьким… И всей семьёй они ходили в парк… Ели мороженое, запускали змеев – обычных, бумажных, а не радиоуправляемых, катались на каруселях… Почему-то Крису всё представлялось именно так, он не задумывался о том, что всё могло быть иначе. У Мокзная было то, чего Крис так хотел, но чего у него не было никогда.
***
Поль сидел на холодных ступеньках лестницы, ведущей в подвал, и едва сдерживал злые слёзы обиды и боли, слизывая с пальцев кровь.
За ужином Дирк заметил длинные заточенные ногти сына – верный знак принадлежности к дарк-тусовке, и это вывело его из себя. Крис тут же был грубо схвачен за шиворот и уволочён в кабинет. К счастью, Ида вмешалась вовремя, иначе отец и впрямь вырвал бы ему ногти.
Пораненные подушечки пальцев нестерпимо болели, неровно обломанные кромки ногтей неприятно резали язык. Тодди сидел рядом, задрав морду к окну и тоскливо вздыхал, глядя на серое ноябрьское небо.
Внизу скрипнула дверь служебного входа. Пёс завилял хвостом и сбежал вниз, стуча когтями. Крис хотел было подняться и уйти, но не успел – по ступенькам поднялся Мокзнай, почёсывающий Тодди за ухом.
- Больно? – участливо поинтересовался Гордон, остановившись перед Крисом.
Поль брезгливо уставился на его грязные ботинки и проворчал:
- Тебе-то какая разница?
- Действительно, никакой, - дёрнул плечом парень и, обойдя Криса, начал подниматься наверх.
- Слушай, - вдруг окликнул его Поль, - ты… любил своего отца?
Мокзнай замер и, обернувшись, удивлённо взглянул на Криса.
- Да. Только понял это слишком поздно, - и быстро взбежав по лестнице, скрылся в коридоре.
***
Крис не хотел об этом думать, но навязчивые мысли каждый раз преследовали его перед сном. Прошло больше полугода, прежде чем Поль начал понимать, что пережил Гордон. Раньше была только злость, но теперь… Крис смотрел в темноту и думал, насколько же это страшно – в одночасье лишиться матери и отца, а потом оказаться у совершенно чужих людей, которые никогда не заменят родителей.
Всё чаще Крису нестерпимо хотелось ободряюще потрепать Гордона по плечу, но вместе с тем он злился на себя за эту «сентиментальность», поэтому старался задеть Мокзная побольнее, чтобы скрыть истинные эмоции.
Зажмурившись, Поль в который раз представил, как душит Гордона, сильнее сдавливая его горло, вонзая ногти глубоко под кожу, до крови… Но это больше не приносило облегчения. Чем дальше, тем больше Криса тянуло к нему – они были оба одиноки.
Зимой слишком сильно хочется тепла и понимания.
Сейчас, завернувшись в тёплое одеяло и прислушиваясь к завыванию февральского ветра за окном, Поль ощущал всю глубину своего одиночества. Фактически, у него никогда не было полноценной семьи. Да, мать любила его и всегда старалась провести каждую свободную минуту с ним, но таких свободных минут было немного, а нянькам и гувернанткам было не под силу её заменить. И друзей - настоящих друзей - у него тоже не было. Были те, кто пресмыкался перед ним из-за влиятельности отца, были те, с кем можно весело провести время, но и они не были по-настоящему близки. Девушки были. В семнадцать лет у Криса их было уже много, но ни одну он не любил – всё это было приятным развлечением, не более.
Так много людей рядом, и так пусто…

Гордон лежал на боку, глядя в стену, облицованную дорогими деревянными панелями, и изо всех сил пытался отогнать мысли, настырно лезущие в голову. Точнее, одну мысль. Ему нравился Крис. Это было так глупо, неправильно, стыдно и… притягательно.
Тогда, в ноябре, когда он увидел Криса, сидящим на полу с окровавленными пальцами и блестящими от так и не пролившихся слёз глазами, Гордону захотелось сесть с ним рядом и положить руку на плечо.
Он помнил, как отнёсся к словам Иды о том, что Крис на самом деле «хороший мальчик» - естественно, что мать выгораживает сына, каким бы засранцем он не был. Но теперь Гордон понимал, что Поль-младший действительно не самовлюблённый эгоист, каким показался сначала. Он просто одинок и имеет расплывчатое представление о нормальных человеческих отношениях.
Мокзнай тяжело перенёс потерю родителей, но у него были друзья. Настоящие друзья, поддерживающие его всё это время. А были ли такие у Криса? Что-то не похоже. Гордон злился на себя за сочувствие Полю и мечтал поскорее свалить из приютившего его дома. И плевать на идиотскую традицию, предписывающую содержать осиротевшего ребёнка до восемнадцати лет. Мокзнай уже говорил об этом Иде, и та сначала старалась его отговорить, но после согласилась и пообещала подарить на шестнадцатилетие квартиру. Гордон строил планы на будущее, прикидывая, как обустроит своё логово, куда поступит учиться, чем будет зарабатывать на жизнь – это помогало отогнать непрошеное сочувствие к Крису.
Мокзнай с нетерпением ждал момента, когда сможет покинуть особняк, но уже сейчас понимал, что, как ни странно, будет скучать по беспочвенным конфликтам с Полем-младшим.

145 год.
Мокзнай, не торопясь, шёл домой, наслаждаясь тёплой июльской ночью, и попивал пиво из банки, прокручивая в голове недавние события и образы: слэм перед сценой, Дарла, мотающая пони-тэйлом на выбритой голове в такт музыке, хитро прищуренные глаза с красными линзами…
Ближайшие кусты затрещали, и на тротуар буквально вывалился инфицированный. Протяжно взвыв, он ощерил жёлтые зубы и на четвереньках пополз в сторону Гордона, сверля его безумным взглядом воспалённых глаз.
Сезон пыльных бурь ещё не начался, но заражённых можно было встреть в любой другой месяц: всему виной транспортные маршруты, пролегающие рядом с Пустошью. Непривитым настоятельно рекомендовалось не снимать респираторы, проезжая опасные участки, но некоторые пренебрегали этим, мол, не сезон же. А иногда причиной заражения являлись засорившиеся фильтры.
Гордон выругался и, бросив банку, метнулся к парковой ограде, лихо вскарабкался наверх и спрыгнул по ту сторону. Прямо на двоих парней, навалившихся на железные прутья и наблюдавших за дракой.
- Совсем охуел? - один из парней быстро вскочил на ноги и схватил Мокзная за ворот футболки.
- Уж извини, - миролюбиво начал Гордон, видя, что заражённый просовывает руки сквозь прутья. Мгновение - и второй по-бабски взвизгнул, когда дрожащие белые пальцы впились в его локоть. Воспользовавшись замешательством, Мокзнай хотел было улизнуть, но тут раздался пронзительный звук сирены ловцов, и парни, вместе с троицей, старательно кого-то избивавшей, кинулись в глубь парка.
Крис с трудом приподнялся с земли, опираясь на руки, и тяжело дышал, пытаясь остаться в сознании. С одним нападающим он мог справиться, с двумя - куда ни шло, но трое - уже перебор. Неимоверно саднило под рёбрами и в ушах звенело так, словно внутри головы поселился взбесившийся комариный рой. Кто-то потряс Криса за плечо, но Поль никак не мог сфокусироваться: на глаза как будто наложили плотную сетку, за которой плавал красный искрящийся туман. Прежде чем окончательно отключиться, он понял, что его куда-то волокут.
Гордон не видел Поля года два, но узнал его сразу. Телефон оказался разряжен, поэтому Мокзнаю ничего не оставалось, как тащить бесчувственного Криса к себе домой, благо было недалеко.

- Тяжеленный, зараза! - выдохнул Гордон, свалив аморфное тело на диван.
Поль с трудом открыл глаза (ресницы левого глаза слиплись от крови, сочащейся из разбитой брови) и уставился в потолок. Всё плыло и качалось, вызывая тошноту. "Похоже, сильное сотрясение…", - Крис попытался приподняться, но в черепе как будто взорвалась петарда, рассыпая по всему телу искры боли. Как сквозь вату Поль слышал чей-то голос, диктующий адрес.
Потолок нависал всё ниже, а диван покачивался из стороны в сторону. Над Крисом склонился парень, почему-то показавшийся похожим на Мокзная.
- Гордон? - вырвалось у Поля. Чёрная бездна развернулась под ним внезапно, и он соскользнул в неё, успев за мгновение до падения вцепиться в ладонь Мокзная.
Тот вздрогнул, когда Крис резко сцапал его за руку, больно сжав пальцы. Зрачки его закатились, рот приоткрылся в беззвучном крике. Одновременно сработало оповещение о прибытии бригады скорой помощи, и Гордон, с трудом высвободив ладонь из хватки Криса, помчался открывать.
Под утро Мокзнай всё ещё не мог заснуть. С Крисом ничего серьёзного не случилось, это было ясно с самого начала. Но та интонация, с которой он назвал его по имени… Как будто надеялся, что не ошибся. И то, как Крис вцепился в его руку…
Они не виделись два года и не интересовались жизнью друг друга. Впрочем, Гордон и так знал немало: после окончания лицея Поль назло отцу поступил в архитектурный институт, и Дирк выгнал его из дома. Мгновенно Крис утратил все гласные и негласные статусы. Пресса с удовольствием бы раздула сенсацию из этого, но каким-то образом всё до сих пор держалось в тайне. Жил себе Поль-младший в шикарной (в этом Мокзнай не сомневался) квартире на деньги матери, но, видимо, умудрился ввязаться во что-то, забыв, что личной охраны у него нет, а противники - явно не холёные сынки богатеньких родителей, с которыми он привык иметь дело.
Сам Гордон покинул приютившую его семью, как и планировал, в шестнадцать лет, хотя без скандала не обошлось. Узнав, что после окончания школы Мокзнай не собирается выбирать профессию, связанную с работой на НПЗ Поля-старшего, тот прекратил оплачивать его обучение в старших классах и запретил это делать Иде. Впрочем, Гордона это не расстроило: он был уверен, что заработает на продолжение образования сам. Ида, как и обещала, подарила ему квартиру, правда, долго пришлось убеждать её, что шикарные апартаменты ни к чему, достаточно маленькой квартирки в спальном районе. На деньги, выделенные матерью Криса, Мокзнай купил микроавтобус и сколотил с друзьями мелкий бизнес, пускай и не сильно доходный, но им хватало. И дополнительную помощь от Иды он принимать был не намерен - она и так сделала для него многое.
Поворочавшись ещё некоторое время, Гордон решил на следующий день проведать Поля в больнице, но потом передумал - отлежавшись и придя в себя, Крис, конечно же, пошлёт его куда подальше - в этом парень не сомневался.
Поль объявился сам через два дня с бутылкой дорого пива из бельгийского округа.
- Не ожидал тебя увидеть, - Мокзнай даже отступил на шаг, пропуская Криса в квартиру. Выглядел тот как всегда хорошо: всё так же аккуратно нарисованные брови и подведенные глаза, всё те же колечки в ноздре, нижней губе и ушах. Разве что линия губ стала жёстче да взгляд растерянней. О недавней драке напоминал лишь шов на левой брови.
- Ну не мог же я тебя не поблагодарить! - широко улыбнулся Поль, демонстрируя заточенные клыки.
- С чего это ты? - хмыкнул Гордон, настороженно глядя на Криса.
- Ты мне всё-таки жизнь спас, - снова улыбнулся парень и уселся на тот самый диван. Впрочем, больше в гостиной усаживаться было не на что.
- Твоей жизни ничего не угрожало, - проворчал Мокзнай. Поведение Поля вводило его в замешательство.
- Не будь букой, - махнул рукой Крис и сунул бутылку Гордону. - Это тебе!
***
Мокзнай с наслаждением потягивал тёмное пиво и слушал Криса. Начал тот издалека, но ситуация вырисовывалась следующая: почти три года назад Крис и некий Джейк из-за чего-то крупно поссорились, и Поль ему тогда навалял. Но Джейк этот оказался мстительным типом и не преминул отплатить, как только представилась возможность. И даже повод нашёл - якобы Крис увёл его девушку.
- Она сама на меня вешалась, - ухмыльнулся Поль, - и откуда мне было знать, что она встречается с этим мудаком?
Впрочем, Джейк не стал бы нападать на него с друзьями, как простая шпана, если бы не знал, что отец выставил Криса из дома. Раньше бы он на это не решился, но теперь, когда Поль стал фактически никем, воспользовался шансом отплатить за старое унижение. С Джейком Крису уже не поквитаться - если раньше они были на равных, то теперь Поль абсолютно бесправен, и связываться с бывшим одноклассником равносильно самоубийству. Это злило. Зато однокурсники, мигом просёкшие, что у Криса водятся непозволительно большие для простого студента деньги, прыгали перед ним едва ли не на задних лапках, теша его самолюбие.
В первое время Крису, выселенному из родного особняка, было тяжело привыкнуть к резко изменившимся условиям быта и полной самостоятельности.
И сейчас, сидя в квартире Гордона, он ощущал себя никчёмным и абсолютно потерянным. Кем был раньше Кристиан Поль? О, он был сыном Дирка Поля, владельца крупного НПЗ, гарантирующего безопасность работников. А кто он теперь? Никто.
Темнота за окном казалась враждебной, а одиночество дышало в спину. Холодно.
Сидящий рядом Гордон слушал и сочувственно кивал. И, несмотря на полтора года вражды, сейчас Мокзнай казался ближе, чем кто-либо.
- Слушай, - Крис положил ладонь ему на плечо, - извини за то, что доставал тебя тогда…
Гордон удивлённо на него взглянул и отмахнулся:
- Забей, я б на твоём месте вёл себя точно так же.
Крис улыбнулся в ответ и нехотя убрал ладонь с плеча Мокзная. Как давно он хотел извиниться… но простая фраза всё равно комом застряла в горле. И эта мимолётная понимающая улыбка приёмыша, сказавшая всё сама за себя… В душе Криса шевельнулось что-то тёплое, щемящее, незнакомое. Нестерпимо захотелось обнять Гордона и поблагодарить неизвестно за что. На мгновение Поль разозлился на себя, не понимая, что происходит.
Всё это время он украдкой разглядывал приёмыша, отмечая, как он изменился за то время, пока они не виделись. Крису даже показалось, что Гордон выглядит значительно старше него, хотя, быть может, всё дело в короткой бородке и складках возле губ, придающих лицу своеобразное выражение. Аккуратно выщипанные и проколотые брови, пирсинг в губе, множество мелких колечек в ушах, выбритые виски, оставшиеся пряди выкрашены в чёрно-красный… Поль задавал себе вопрос, как тогда вообще смог узнать его.
- Эй, ты меня слушаешь? - Мокзнай помахал растопыренной пятернёй у него перед глазами.
- Ага, - рассеяно кивнул Крис, а в следующий момент подался вперёд и, коснувшись губ Гордона, отпрянул, сам испугавшись своих действий. Это было настолько спонтанно, будто кто-то толкнул его.
Мокзнай от неожиданности облился пивом и, не моргая, уставился на Криса круглыми от удивления глазами.
- И как это, блять, понимать?
Полю показалось, что темнота за окном стала чернильно-непроглядной, а тени в комнате сгустились, обретя плотность и осязаемость.
- Не знаю, - Крис пожал плечами, отводя взгляд. Нужно уходить.
Гордон взглянул на него с беспокойством: таким он Поля никогда не видел.
- Крис, с тобой всё в порядке?
Поль едва не вздрогнул - Мокзнай впервые назвал его по имени.
- Сам не знаю, - покачал он головой. - Я, пожалуй, пойду… Ещё раз спасибо за всё…
Гордон вновь удивлённо посмотрел на него и кивнул.
И снова Криса словно толкнула в спину какая-то непреодолимая сила. Он обнял Мокзная за плечи, порывисто, будто вновь боялся упасть в обморочную бездну. Гордон дёрнулся и замер.
Поль был каким-то странным. Сначала, вроде бы, всё шло нормально: он оживлённо трепался, но потом сделался потерянным, даже напуганным. И недопоцелуй, и эти объятия ни с того ни с сего… Мокзнай вспомнил, как судорожно Поль схватил его за руку, проваливаясь в обморок. Но тогда это было ещё хоть как-то объяснимо, а сейчас…
Когда Крис обнял его, у Гордона возникло инстинктивное желание оттолкнуть, но… Два года назад, когда Поль сидел на лестнице и облизывал окровавленные пальцы, Мокзнаю тоже хотелось обнять его.
А ещё тогда были сны - смутные, дробящиеся и усиливающие не проходящее чувство одиночества. В них Крис отбрасывал вдруг всю враждебность, и они вместе пытались спастись от теней.
Гордон нерешительно коснулся ладонями напряжённой спины Криса, положив подбородок на плечо. Всплыло неуместное воспоминание, как во время последней драки он цапнул Поля как раз за правое предплечье, зная, что под эластичным бинтом недавно набитая татуировка. Да какое цапнул - вгрызся в повязку. Крис тогда в долгу не остался и едва не выцарапал ему глаз вновь отращенными когтями.
Было неудобно сидеть вот так, упираясь коленями, и Поль подогнул ногу под себя, притягивая Мокзная ещё ближе. Его запах кружил голову, проникая в ноздри: ментоловый шампунь, табак, пот, дешёвый дезодорант… Крис отстранился и поцеловал Гордона, зажмурившись и ожидая удара.
Мокзнай вздрогнул, словно его прошило ударом тока, но ответил на поцелуй. Сколько раз, в последний год проживания с Крисом под одной крышей, ему хотелось одновременно и расколотить Полю башку, и впиться в губы, кривящиеся в презрительной ухмылке…
Этот поцелуй окончательно сорвал башню - глубокий, трепетный и вместе с тем властный. У Гордона возникло ощущение, будто до этого момента он никогда не целовался. Подружки в сравнении с Полем - ничто. Его язык с двумя штангами осторожно, словно боясь спугнуть, обшаривал полость рта. Ладонь переместилась на затылок, будто Крис боялся, что Гордон отстранится. Никогда ещё возбуждение не было настолько острым. Пульс бешено стучал в голове и паху.
Поль, тяжело дыша, оторвался от Мокзная. В глазах его плясали озорные искорки.
- Пожалуй, это слишком, - Крис игриво повёл бровью.
Гордон пригладил выбившуюся из хвоста прядь и рывком поднял Поля с дивана, увлекая его в спальню. Пять шагов, и они оказались в тёмной тесной комнатушке: шкаф, широкая кровать, низкая тумбочка с ноутом, окно - не до разглядывания.
Оба вращались в дарк-тусовке, где понятия о морали сглажены, а всевозможные эксперименты, в том числе и сексуальные - неотъемлемая её часть. Крис уже испробовал если не всё, то многое, да и Гордон, находящийся в начале пути, понимал, что переспать с другим парнем - лишь вопрос времени.
- Ты хорошо подумал? - горячий шёпот Криса в ухо, влажное дыхание на коже.
Подумал? В голове не было ни единой мысли, кроме "хочу-хочу-хочу". Вместо связного ответа Мокзнай залез Полю под футболку, жадно прикасаясь к его коже. Крис прикусил колечко в губе, томно прикрыв глаза, и опустился на колени перед Гордоном. Задрав его футболку, Поль скользнул языком по животу, судорожно втягивающемуся от поверхностного дыхания. Мокзнай замер, когда Крис расстегнул его джинсы и стянул их вместе с бельём - происходящее окончательно утратило связь с реальностью.
Поль слизнул смегму и заглотил эрегированный орган. Гордон машинально положил ладонь ему на затылок, чувствуя, как член упирается в горло Криса. Подружки опять же не шли ни в какое сравнение.
- Охуенно, - пробормотал Мокзнай, запрокинув голову. Ноги сделались ватными, а по позвоночнику пробегал строй наэлектризованных мурашек.
Крис неожиданно поднялся с колен и толкнул Гордона на кровать. Мокзнай окончательно высвободился из джинсов и, сдёрнув футболку, зашвырнул её куда-то в угол. Поль тоже освободился от своей и навис над Гордоном, проводя языком по скуле и расстёгивая бриджи, ставшие невыносимо давящими. На миг промелькнула мысль "что я делаю?", но инстинкты заглушили её. "Завтра" не существовало. Гордон точно так же не задумывался о том, что будет после этой ночи. Есть лишь "сейчас": дыхание Криса, его одурманивающий запах, горячая кожа, умелые прикосновения…
Поль больше не мог сдерживаться. Смазки под рукой не было, но это его уже мало заботило. Слюна - далеко не оптимальный вариант, но это лучше, чем ничего. Он лёг на бок, обхватив Гордона за плечи и прижав к себе, тот запрокинул голову на его плечо.
- Расслабься, - прошептал Крис на ухо Мокзнаю и коснулся его члена. Гордон выгнулся навстречу ладони, хрипло выдохнув.
Поль прижал парня покрепче к себе и осторожно проник согнутым пальцем вовнутрь, стараясь не царапнуть длинными ногтями. Мокзнай что-то прошипел и слабо дёрнулся. Крис прикусил мочку уха и начал поглаживать его по груди. Гордон немного расслабился. Теперь, главное, действовать осторожно и не торопиться - у Мокзная это явно первый раз.
Гордон выгнулся, прикусив губу, когда Крис задел простату. Новые ощущения давно заглушили голос рассудка, и парня не волновало, что вот-вот его отымеют. Причём сделает это тот, кого он два года назад был готов по стенке размазать за один лишь косой взгляд.
Крис вошёл с трудом и прижмурился от удовольствия - так тесно. В такой позиции член проникал не глубоко, Поль специально выбрал именно её, чтобы доставить Мокзнаю как можно меньше дискомфорта. Чтобы обеспечить нужный угол проникновения для соприкосновения с простатой, Крис приподнял его ногу, согнутую в колене и удерживал навесу.
Гордон жмурился, кусая губы и комкая пальцами простыню. Ничего подобного с ним ещё не происходило, и теперь он полностью растворился в ощущениях и эмоциях. Ногти, впивающиеся под кожу, сбивчивое дыхание, прикосновение губ к шее, нежное покусывание.
Поль выпустил ногу Мокзная и обхватил его член ладонью. Ему доводилось спать с парнями, пусть и не часто, но никогда ещё это не приносило такого удовольствия. Ощущение тонкой кожи под пальцами, венок - всё по-новому, как в первый раз. Крис впился зубами в плечо Гордона, чувствуя, что уже на пике и, прогнувшись, вошёл как можно глубже.
- Го-о-орди, - срывающимся голосом на выдохе.
Мокзнай кончил ему в ладонь, низко простонав, и запрокинул голову. Крис слизнул капельки крови из неглубокого укуса на плече и откинулся на подушку. Настолько удовлетворённым он себя ещё никогда не чувствовал.
Гордон лежал рядом, приходя в себя. Слишком хорошо. Не верилось, что Крис назвал его по имени, и от того, как назвал, даже дыхание перехватило.
- Ты в порядке? - Поль осторожно коснулся пальцами затылка Гордона, всё так же лежащего на боку. Тот утвердительно проворчал и зевнул. Крис устроился поудобнее, и прикрыл глаза - не хотелось ничего, даже курить - спать-спать-спать.
- Слушай, - слова сорвались с губ сами, прежде чем Мокзнай успел их удержать, - у меня через три дня днюха… Придёшь?
Предложение оказалось неожиданным. Поль улыбнулся и коснулся губами виска Гордона:
- Конечно!
Мокзнай устроился на уголке единственной подушки и быстро погрузился в сон.
Проснулся Крис от пинка в голень - Гордону стало тесно и он начал спинывать его, заодно перетянув одеяло на себя и замотавшись в него. Поль уселся на кровати и сонно уставился на Мокзная: события вчерашней ночи нехотя выстраивались в голове, и ему сделалось невыносимо стыдно - поблагодарил, называется. Нужно уйти, пока Гордон не проснулся. Крис боялся не его реакции, а посмотреть в глаза.
***
В клубе было, как всегда, шумно и душно. Друзья резвились на танцполе под жёсткую электронщину, а некоторые уже дрыхли, пуская слюни на исцарапанную столешницу. Мокзнай время от времени кидал взгляд на тонкую сенсорную пластинку телефона, но Поль так и не соизволил позвонить или написать. И вряд ли уже напишет - четвёртый час утра.
"Что и требовалось доказать, - усмехнулся Гордон. - Нужно быть полным идиотом, чтобы поверить, что он действительно вспомнит какой сегодня… вернее, вчера был день".
Дарла заёрзала у него на коленях:
- Нуу, Горди, о чём ты там задумался? - девушка потрепала его за щёку. - Улыба-а-айся!
Мокзнай оскалился, взглянув на неё. Дарла обвила его шею руками и смачно чмокнула в скулу липкими от фиолетового блеска губами:
- Ты такой няшка!
Гордон усмехнулся и, поддев пальцами тугую шнуровку, проник под виниловый топик. Девушка пьяно хихикнула и полезла ему в джинсы.

Крис не спал, хмуро глядя на номер, высвечивающийся на дисплее. Всего лишь щёлкнуть ногтем по опции "вызвать" и сказать пару незамысловатых фраз, но… не мог. Наверняка Мокзнай ждал его… а, может, забыл на утро? Как бы то ни было, Поль ощущал вину за нахлынувшую вдруг нерешительность.
Через пару дней он всё-таки не выдержал и приехал к Гордону. Было немного страшно нажимать на кнопку звонка: Крис не знал, как отреагирует Мокзнай, но Полю хотелось увидеть его. Плевать, что, скорее всего, его встретит удар в челюсть.
Гордон мазнул взглядом по дисплею, вделанному в стену рядом с дверью и, вздрогнув, взглянул ещё раз: за дверью стоял Поль.
Крис отметил, что Мокзнай впустил его в квартиру с неохотой, что было вполне понятно. Парень навалился на дверной косяк, скрестив руки на груди, и хмуро посмотрел на Поля. Тот замялся, уставившись себе под ноги и нервно облизывая пересохшие губы.
- Я извиниться хотел…
- Интере-е-есно, - протянул Гордон холодным тоном.
- Прости, что не пришёл и не позвонил, - Крис виновато посмотрел на него и принялся нервно покусывать колечко в губе, - я… собирался, но…
- Ну-ну, ты продолжай, - Мокзнай, прищурившись и поджав губы, пристально смотрел на него.
"Да какого хера я оправдываюсь перед ним?!" - мелькнула мысль, но тут же улетучилась - сейчас Поль ощущал перед Гордоном странную робость, и ему казалось, что тот старше него лет этак на шесть.
- Но не мог, - выдохнул Крис. - Я… не знал как ты отреагируешь и…
Гордон резко метнулся вперёд, врезавшись в Криса. Тот не ожидал и хорошенько приложился затылком об дверь. Мокзнай вгрызся в его губы жадным, грубым поцелуем и Поль даже не попытался оспаривать право на доминирование, чувствуя, как слабеют колени.
Гордон, не разрывая поцелуя, раздвинул ноги Криса коленом. Приподнял ногу чуть выше - ещё немного, и Полю будет довольно-таки больно. Крис положил руки на плечи парня и потёрся пахом об колено Гордона. Мокзнай резко отстранился от него и, сцапав за ворот рубашки, поволок в спальню. Мысли Криса сплелись в невообразимый комок, но он был не против того, что должно было произойти.
Гордон рванул его рубашку, не церемонясь с пуговицами, которые звонким градом осыпались на пол.
- Ты охерел? - попытался возмутиться Поль. - Как я домой поеду?!
- Мне похуй, - хмыкнул Мокзнай, толкая Криса на кровать. Безразличие в его тоне неприятно задело Криса. Так же нетерпеливо он освободил его от остальной одежды.
Так с Крисом ещё не обращались. Это заводило, но в то же время немного пугало. Эта демонстрация силы заставляла Поля почувствовать себя слабым и беззащитным, но вместе с тем, он прекрасно понимал, что может врезать Гордону в челюсть и прекратить всё это, но… не хотелось.
Крис привстал на постели и, обвив руками торс Мокзная, потёрся щекой о его грудь. Футболка - досадная помеха. Освободившись от неё, Гордон стряхнул руки Поля и, расстегнув ширинку, сцапал его за волосы.
- Эй, полегче, - Поль вырвался и укоризненно взглянул на парня.
Мокзнай наотмашь ударил Криса по лицу:
- Заткнись.
Больно и неожиданно. Поль прижал ладонь к горящей щеке. В ухе неприятно зазвенело, и на языке почувствовался привкус крови - нечаянно прикусил клыками слизистую. Сейчас бы разразиться матом, но вместо этого Крис расширившимися глазами смотрел на Гордона, будто впервые увидел. Злость, покорность, обида, вожделение переплелись в разноцветный клубок.
Поль зажмурился, когда Мокзнай снова сгрёб его за волосы на затылке, потянув вниз. И он понял, что не хочет сопротивляться. Жёсткие ладони зафиксировали положение головы. Крис упёрся в тазовые кости Гордона, пытаясь хоть немного регулировать глубину, но тот легонько хлестнул его тыльной стороной ладони по зажмуренным глазам:
- Не дёргайся.
Крису стало трудно дышать - член Мокзная проникал далеко в глотку. Челюсти онемели, слюна стекала по подбородку. Унижение во всей красе. От удушья на глаза наворачивались слёзы, и Поль едва сдерживал рвотный рефлекс.
Гордон ощутил, как злость на Криса и раздражение растворяются, уступая место иному чувству. Он разжал пальцы, выпуская пряди Поля и мягко его отстранил. Крис утёрся тыльной стороной ладони, не моргая, глядя на Гордона: что ещё он задумал? Сердце лихорадочно колотилось. Мокзнай опустился рядом и порывисто прижал его к себе, напористо поцеловав, и ощутив вкус собственной смазки.
- Ты меня выбесил, - усмехнулся Гордон, положив ладонь на загривок Поля.
- Уже понял, - дёрнул краем рта Крис, настороженно прислушиваясь к прикосновению.
- Я тебя тогда ждал, - Мокзнай внимательно посмотрел в глаза Криса.
- Прости, прости, - Поль виновато потёрся об его висок. - Я думал, что…
- Что я передумал? - фыркнул Гордон, стиснув Криса в объятиях. Тот кивнул.
Незачем больше сдерживаться. Пальцы впиваются в кожу, прерывистые дыхания сливаются в одно, объятия до хруста костей, поцелуи-укусы… Оба отметили существенный плюс: можно совершенно не контролировать себя (а девушку сожми чуть посильнее - уже ноет). Плевать, что назавтра останутся кровоподтёки и глубокие царапины.
Крис запрокинул голову, подставляя горло болезненным укусам и впиваясь длинными ногтями в спину Гордона. Не осталось ничего, кроме безумного, животного желания слиться воедино. Проникновение без смазки оказалось довольно неприятным, но Поль выгнулся навстречу, принимая эту короткую боль.
Мокзнаю казалось, что он окончательно растворяется в душной темноте спальни, подсвечиваемой холодным светом монитора ноутбука - растворяется в Крисе. Его исступлённый шёпот: "мой, мой, мой" заставлял сердце биться сильнее. Кольца обжигали кожу. Никого ещё Гордон не чувствовал настолько остро. Скрещенными ногами Поль надавливал на поясницу, заставляя проникать ещё глубже, но замедляя темп. Мокзнай отметил, что выражение его лица сейчас почти такое же, когда ему больно: изогнутые брови, закушенная нижняя губа… Крис впился ногтями в плечи Гордона, притягивая его ещё ближе. Чувствуя, что уже на грани, Мокзнай выдохнул ему в висок бесконтрольно сорвавшееся: "Крисси…".
Совершенно опустошённые, подрагивающие от оргазмических спазмов, они лежали, не в силах разомкнуть судорожные объятия. Тяжело дыша, Крис прижимался липким от пота лбом к острому плечу Гордона, желая, чтобы он ещё раз назвал его по имени.
Мокзнай нехотя отстранился и, свесившись с постели, порылся в кинутых на пол джинсах, выискивая сигареты и зажигалку, затем выдвинул из-под кровати банку из-под кофе, добросовестно выполнявшую роль пепельницы.
Поль довольно жмурился, куря одну сигарету на двоих и разглядывая пальцы Гордона, её сжимающие. Такой способ был непривычен, но приятен. Крис провёл подушечками пальцев по длинному белому шраму, тянущемуся вдоль рёбер Мокзная:
- Откуда он?
Вкрадчивое прикосновение к чувствительному рубцу было приятным и возбуждающим, но воспоминания мгновенно переключили мысли на другой лад.
- Мне вроде лет шесть было, - Гордон затянулся и продолжил, поднеся обслюнявленный фильтр к губам Поля: - только-только научился кататься на велике… Ну и наебнулся на какую-то железину, уж не помню. Или это оградка была со штырями? Не суть, - парень махнул свободной рукой. - Помню, мама так испугалась… наверное, даже больше, чем я…
Крис уловил в голосе Мокзная печальные нотки и осторожно сжал его пальцы. К чему та злость, которую он испытывал к нему полтора года? Всё показалось донельзя глупым и мелким. Гордон затушил сигарету в банке и откинулся на спину, глухо пробормотав:
- Давай спать…
Поль кивнул и накрыл его одеялом, поудобнее устроившись рядом.

Утром Крис проснулся от лёгких прикосновений к ключице. Из-под прикрытых ресниц он наблюдал, как Гордон кончиками пальцев проводит по свежим кровоподтёкам и следам от укусов.
- Хватит прикидываться, - усмехнулся Мокзнай, - вижу ведь, что не спишь.
- Не хочу вставать, - покачал головой Поль и перехватил его руку, переплетая пальцы.
Гордон улыбнулся и, склонившись над ним, провёл языком по свежим отметинам. Крис выдохнул, запустив пальцы в волосы Мокзная и прислушиваясь к лёгким прикосновениям проколотого языка, вычерчивающего узоры на тонкой коже. После вчерашнего яростного выплёскивания чувств и эмоций хотелось просто ощущать близость и тепло друг друга.
Неожиданно Гордон отстранился:
- Пошли есть.
- Ну вот, всё испортил, - рассмеялся Поль, дёрнув его за ухо.
- Вставай, - фыркнул Мокзнай и столкнул Криса с кровати.

Гордон захлопнул холодильник и развернулся к Полю, качающемуся на табуретке:
- Значит так, я сейчас сгоняю за жратвой…
- На кой фиг? - перебил его Крис. - Можно же заказать.
Мокзнай картинно закатил глаза, скрестив руки на груди:
- Напомню: я ограничен в денежных средствах, - Гордон замысловато выматерился, охарактеризовав своё отношение к нехватке финансов, и посмотрел на призадумавшегося Поля. - Так вот, пока я хожу, сделай доброе дело - пожарь этот, как его, омлет.
Крис с сомнением окинул взглядом плиту.
- Ну, чего ты так смотришь? Ты дома вообще готовишь?
- Готовлю, - кивнул Поль, - но у меня плита…
- Всё сама делает, - фыркнул Мокзнай, кладя в карман рваных джинсов карточку и ключи.
- Типа того, - почесал Крис переносицу, усмехнувшись.
- Ничё, разберёшься. Я скоро, - Гордон махнул рукой и умчался, оставив Криса в раздумье созерцать немногочисленную кухонную утварь.
Вернулся Мокзнай действительно быстро. И запах, исходящий с кухни ему не понравился. Заглянув туда, он никого не обнаружил. Сковорода стояла на плите, находившееся в ней агрессивно потрескивало. Гордон кинул пакет на стол и, разогнав голубоватый чад, заглянул в сковородку: на омлет обугленные останки походили мало.
- Крис, твою дивизию! - заорал Мокзнай.
Довольно лыбящийся Поль вошёл на кухню, но как только увидел, что стало с завтраком, лицо его вытянулось:
- Блять! - он выключил плиту и сцапал многострадальную сковородку, умудрившись обжечься. Зашипев, и сунув обожженный палец в рот, Крис со злостью пнул стену.
- Дебил, - проворчал Гордон, и, схватив его за руку, подтащил к мойке, включил холодную воду. - У тебя что, прогрессирующее рукожопие?
Понаблюдав за Крисом, явно не считающимся со счётчиком потребления воды, Мокзнай снял сковороду с конфорки, и придирчиво осмотрел чёрное нечто, намертво пригоревшее ко дну.
- Объясни мне, как ты умудрился? Это - единственная сковорода у меня в житье, и отдраивать её будешь ты. Похуй, что восстановлению она всё равно не подлежит, - добавил он со вздохом.
- Да отошёл буквально на минутку, - ответил Поль, разглядывая бледный ожог.
- Нахуя?! - рыкнул Гордон, взмахнув сковородой.
- Сюрприз хотел сделать, - проворчал Крис, лизнув побаливающий палец.
- Спасибо, блять, сделал… - буркнул Мокзнай.
Крис продолжил, не обратив на реплику внимания:
- В общем, связался с одним челом, и мне удалось достать билеты. В фэн-зону.
- Какие ещё билеты? - навострил уши Гордон.
- На Headshot.
Сковорода вместе с содержимым с грохотом отправилась в утилизатор. Мокзнай метнулся к Крису, сграбастав его в объятия.
- Серьёзно?!
- Ау, ты мне шею сломаешь, - с напускным раздражением проворчал Крис, пытаясь сдержать улыбку и высвободить шею из сгиба локтя Гордона, одновременно прижимаясь к нему плечом.

@темы: ANGST, SONGFIC, ROMANCE, NC-17, PWP, AU, Terminal Choice

---

[Helwyr Gwyrdd Dolydd]

Не совсем по теме сообщества, но я просто не знаю, куда ещё с этим вопросом ткнуться.
Что поёт дамочка в клубном ремиксе Destillat? В интернетах есть несколько версий текста, но именно этих восьми строк у меня нигде найти не получается.


Прослушать или скачать Das Ich Destillat бесплатно на Простоплеер

@темы: Das Ich, оффтоп

---

Иллюстрации

[Aidan Dreamsludge]

Здесь я хотел бы выложить несколько иллюстраций, нарисованных для Росс, к её замечательным фикам.

Снег

Ссылка на фик: Снег

Ichthys

Ссылка на фик: Ichthys

Последний шедевр

Ссылка на фик: Последний шедевр

п.с. Если есть тапки, скажите сразу)) Я всегда где-то тут)

@настроение: боевое

@темы: Das Ich

---

Замена

[RossomahaaR]

Фэндом: Terminal Choice (так же упоминается Staubkind и мельком Zeraphine)
Персонажи: Луис Манке, Гордон Мокзнай, Крис Поль, Йенс Гэртнер; Свен Фридрих мимо проходил
Жанр: ангст, PWP
Рейтинг: NC-17 с натяжкой
Дисклеймер: данный текст не есть истина в последней инстанции, описывающей реальную ситуацию. Это просто фик. Никаких прав на личную жизнь героев не имею. Выгоду не извлекаю.

В полдень кафе было забито до отказа и Луис Манке, держащий в руках нагруженный поднос, близоруко озирался в поисках свободного места. В дальнем углу зала, кажется, остался незанятый столик. Лавируя в толпе служащих, стёкшихся в кафе из соседних офисов, музыкант устремился к свободному месту, но подойдя ближе, заметил, что за столиком всё-таки сидит какой-то парень.
- Вы не против, если я…
- Конечно, нет, - улыбнулся Свен Фридрих, обернувшись.
Луис сгрузил поднос и уселся напротив коллеги по Шварц-сцене, ковыряющего пластиковой вилкой какой-то салат.
- Что, тоже не в восторге от гостиничной, с позволения сказать, пищи?
- Я такое не ем, - вновь улыбнулся Фридрих.
Манке торопливо поглощал обед, глядя в окно. Случайная встреча немного выбила его из колеи: несмотря на то, что отношения со Свеном были вполне приятельскими, мало приятного, когда Staubkind называют вторым Zeraphine, постоянно сравнивая два проекта друг с другом. И как бы то ни было на самом деле, в данный момент Луис ощущал себя копией, столкнувшейся с оригиналом, неудачной подделкой.
- Я вчера немного застал ваше выступление, - заговорил Фридрих, покончив с салатом и задумчиво глядя в кружку с чаем. - Мне нравится твой проект, добротно сделан.
Манке внимательно взглянул на Фридриха и улыбнулся:
- А как же наша… похожесть?
Свен пожал плечами и отпил из кружки, держа её как стакан.
- Ты же помнишь старую шутку о том, что нот всего семь. К тому же, мы играем в одном направлении… - Фридрих перевёл взгляд на Луиса: - Всегда найдутся те, кто будут утверждать, что проекты идентичны, равно как найдутся и те, кто будут отрицать и говорить, что они ничуть не похожи.
- Ты прав, - задумчиво кивнул Луис.
- Тебя это так волнует? - удивлённо приподнял бровь Свен.
Манке немного помолчал, задумчиво крутя в руке вилку и, наконец, ответил:
- Понимаешь, этот проект действительно многое для меня значит… - он вздохнул и посмотрел на внимательно слушающего Свена, - Я не претендую на самобытность, я просто не хочу, чтобы его сравнивали с чем-то ещё.
Фридрих кивнул, скрестив руки на груди.
- Мне нравится Zeraphine, но я всё равно не хочу, чтобы Staubkind сравнивали с ним. Да, мы играем в рамках одного направления, да и тексты фактически на одну и ту же тему, но… - снова вздохнул Луис, - но за ними стоят совершенно разные ситуации, разное восприятие, разные переживания. Естественно, я не хочу, чтобы наши группы воспринимались, как нечто одинаковое.
- Я понимаю, - снова кивнул Фридрих, - но знаешь что, Свен, прекрати думать об этом. Какая разница кто и что говорит?
- Это не так-то просто, когда речь заходит о любимом детище, - улыбнулся Манке.
- А ты постарайся. Делай то, что тебе нравится - и всё. Это не сложно. Думать надо о том, как сделать работу качественно, а не о том, что скажут о ней в итоге.
- Угу, ты прав…
Телефон Фридриха завибрировал, оповещая об СМС. Свен прочёл сообщение и поднялся из-за стола.
- Рад был увидеться. И подумай над тем, о чём мы говорили, - улыбнулся он.
- Обязательно! - кивнул Луис. - Эм… и я всё-таки напомню, не называй меня Свеном.
- А, чёрт, забываю периодически, - махнул рукой Фридрих, - извини. До скорого!
- Ага, до скорого, - улыбнулся в ответ Манке.
***
Случайная встреча и короткий разговор в шумном кафе подействовали на Луиса ободряюще. В конце концов, действительно, над обсуждениями нужно задумываться в самую последнюю очередь (хоть Крис и утверждает, что общественное мнение основополагающе для работы). Поднявшись в номер, который, как всегда, в целях экономии снимали на двоих, Манке обнаружил Йенса, сосредоточенно рассовывающего по карманам куртки документы, бумажник и ключи.
- Ты куда это?
- По работе срочно вызывают, - вздохнул клавишник. - Завтра к девяти утра приеду обратно.
- Вполне успеешь отоспаться перед выступлением, - прикинул Луис.
- Это радует, - снова вздохнул Гэртнер. - На всякий предупрежу: Крис опять не в духе, лучше ему сейчас вообще на глаза не попадаться.
- Спасиб, - Манке завалился в кресло. - А Мокзнай что?
Йенс положил мобильный в карман джинсов, и пожал плечами:
- Бегает где-то. Ладно, я поехал.
- Удачи, - махнул рукой Луис.
Новость Манке крайне не понравилась: наверняка, Поль и Гордон из-за чего-то поругались. И не придумали ничего лучше, чем сделать это накануне выступления.

Сцену оккупировали Seelenzorn. Крис скучающе наблюдал за их выступлением, лениво покуривая за кулисами.
- Ну и что у вас случилось? - поинтересовался стоящий рядом с ним Луис.
- Кое-кто опять злоупотребляет спиртным, а потом замыкает не те фазы и едва не портит оборудование, - пробурчал Поль.
- Не в первый раз, - хмыкнул Манке.
- Не в первый, - согласился Крис, стряхивая пепел себе под ноги, - но меня это уже за-е-ба-ло. Мы же с ним договаривались, но нет! Опять надо было меня довести.
- Он же не специально, - покачал головой Луис.
- Что значит "не специально"? - недовольно взглянул Крис на гитариста. - Должны же быть какие-то рамки!
- Тебе ли не знать, что без повода он не напивается, - возразил Манке, поправив очки.
- Угу… Только в последнее время поводы у него находятся всё чаще и чаще, - нахмурил аккуратно нарисованные брови Поль.
- По-моему, ты излишне к нему придираешься: на концертах же он не лажает… - Луис снизу вверх взглянул на Криса. - Тебе напомнить, как ты на стойке висел во время выступления, потому что ноги по синусоиде разъезжались?
Поль развернулся к Луису, зло прищурившись:
- Это было почти десять лет назад, Луи, и с тех пор я себе такого не позволяю. И с чего это ты так защищаешь Мокзная?
Манке прикрыл глаза, не в состоянии выдерживать сверлящий взгляд вокалиста, затем посмотрел ему прямо в лицо.
- Я его не защищаю, мне тоже не нравятся его периодические злоупотребления. Но, Крис, "почти десять лет назад" с тобою была та же самая история. Ты не спился только потому, что мы тебя от этого удержали. И Гордон в том числе. А теперь с ним происходит какая-то херня, а ты, вместо того, чтоб разобраться, грызёшься с ним.
Некоторое время Поль зло пыхтел, раздувая ноздри, но, наконец, ответил:
- Я уже устал разбираться. Знал бы ты, как устал…
***
Луиса разбудил стук в дверь. Шипя ругательства, музыкант надёрнул джинсы и поплёлся открывать.
- Ну и кого принесло?
За дверью обнаружился не кто иной, как Гордон Мокзнай.
- Ребят, можно я у вас переночую? - поинтересовался он, пытаясь протиснуться в номер между приоткрытой дверью и косяком. - У Поля опять тёлки, и меня не звали.
- Из крайности в крайность: не выпивка, так секс, - хмыкнул Луис.
- Чего? - не расслышал Гордон. - Я, это, не помешаю, вон, в кресле подрем…
- Йенне уехал, - перебил его Манке, - кровать свободна.
- Вот и отлично! - сразу приободрился Мокзнай, протопав вовнутрь и на ходу скидывая ботинки.

Гордону не спалось. Некоторое время он лежал, закинув руки за голову, и смотрел в потолок, затем перевернулся на бок.
На соседней кровати спал Луис, завернувшись в одеяло и свесив руку с края. Мокзнай пристально смотрел на него, пытаясь в темноте различить черты лица.
Они были знакомы столько лет… В памяти непроизвольно всплывали картины прошлого. Гордон поднялся, закурил и принялся расхаживать по номеру, периодически останавливаясь у окна и глядя на пустую улицу, залитую белым светом фонарей.

2001
Мокзнай валялся на диване, читая толстую книгу, и периодически хихикал. Поль с Гэртнером возились в микшерской, что-то настраивая в ожидании нового гитариста, который должен был вот-вот подъехать.
Дверь студии тихонько приоткрылась. Гордон оторвался от чтения и скользнул взглядом по вошедшему.
- О, привет!
- Привет, - будущий гитарист ТС прошёл в помещение, поедая банан и с интересом осматриваясь.
Из соседней комнаты отчётливо слышались голоса Криса и Йенса:
- Луис должен вот-вот приехать.
- Погоди, Йенне, - в голосе Поля было отчётливо различимо непонимание, - его ж Свеном зовут…
- Ну, он не любит это имя, поэтому зови его Луисом.
- А раздвоения личности у него нет? - фыркнул Крис.
- Не-а.
Гордон заржал то ли над прочитанным, то ли над диалогом. Манке хмыкнул и, подойдя к басисту, бесцеремонно забрал у него книгу.
- Де Сад "Сто двадцать дней Содома", - прочёл он на обложке. - О-о-очень смешно…
Мокзнай отобрал книгу обратно и бегло принялся зачитывать:
- "Сделав это, ей обнажают кости и в разных местах их перепиливают; потом обнажают нервы в четырех местах, образуя крест, кончик каждого из этих нервов привязывают к вертушке и крутят, отчего самые нежные части ее тела растягиваются...", так, дальше вот: ".. потом вновь возобновляют эту операцию: на этот раз ей царапают нервы перочинным ножиком - по мере того, как они вытягиваются". Скажешь, не смешно? Тоже мне, блять, классика… Это ж форменный пиздец!
Манке улыбнулся:
- Да читал, знаю. Но, даже не смотря на такой бред свихнувшегося графомана, очень мерзкая книжка.
- Ээм… вы знакомы? - поинтересовался вошедший Крис, искренне надеющийся, что стоящий к нему спиной Свен-Луис ничего не слышал.
- Конеш, - подтвердил Гордон.
Поль с сомнением окинул взглядом Манке, настойчиво рекомендованного Гэртнером в качестве замены ушедшему Зеллингу. Мужиков небольшого роста Крис всерьёз не воспринимал, а потому выразительно посмотрел на Йенса, но тот сделал вид, что не замечает немого вопроса "а он вообще в состоянии гитару поднять?". Некто низкорослый, с длинными вьющимися волосами, широко расставленными карими глазищами и большим ртом ассоциировался у Криса с лягушкой, но никак не с гитаристом Terminal Choice. Поль уже прикидывал, насколько странно этот Свен, или Луис, или кто он там, будет смотреться на фоне них, мужиков выше 180-и см.
- Что-то не так? - поинтересовался Луис, улыбнувшись, и откусил полбанана.

2002
- Что бы я без тебя делал, - пьяно улыбался Крис, обнимая Манке за шею, - с кем бы я музыку писал?
- Ну, целых восемь лет ты как-то писал её без моей помощи, - Луис и сам нетвёрдо стоял на ногах, поэтому старался вывернуться из захвата вокалиста.
- А теперь с тобо-о-ой, - протянул Поль, положив подбородок на макушку гитариста.
Манке пошатнулся и завалился вместе с Крисом на диван, на котором уже сидел Йенс, и полулежал, перекинув ноги через подлокотник, Гордон.
Луис с удивлением наблюдал за целующимися вокалистом и басистом. Одно дело их обнимашки на сцене - элемент шоу, но совсем другое - видеть это в реальной жизни.
- Тебя ещё что-то удивляет? - хмыкнул Гэртнер, помотав головой и пытаясь сфокусировать взгляд.
- А тебя - нет? - Луис попытался устроиться на диване поудобнее, и не обращать внимания на происходящее слева.
- После двух групповух с нашим участием меня не удивляет вообще ничего, - зевнул Йенс.
Манке недоверчиво уставился на него.
- О, кстати! - Поль оторвался от Мокзная и поднял палец вверх. - Йенне хорошую идею озвучил.
- Без меня, - Луис попытался подняться, но Йенс положил ладонь ему на плечо.
- Неужели тебе никогда не хотелось попробовать?
- Если с девушками, то почему бы и нет? - гитарист попытался убрать ладонь клавишника. - Но что-то я их тут не вижу…
- Девушки - это, конечно, хорошо-о-о, - протянул Гордон, - но и без них тоже круто.
Если бы Манке был чуть трезвее, он бы наверняка ушёл, а после делал вид, что ничего такого не видел и не слышал, но алкоголь в крови, как известно, отлично подавляет голос рассудка и настраивает на эксперименты.
Широкий студийный диван был разложен, Луис заворожено наблюдал за тем, как Крис и Гордон на нём освобождают друг друга от лишней одежды, и не противился, когда Гэртнер начал расстёгивать его рубашку.
Происходившее дальше помнилось смутно: горячее дыхание, переплетение рук… Скованность и убеждение, что всё это мерзко и неправильно, оказались окончательно подавлены.
- Хочешь, я отдам его тебе? - шепнул Поль на ухо Гордону, проводя длинными острыми ногтями по шее лежащего у него на коленях Луиса.
- А он хочет? - облизнулся Мокзнай.
Манке уже было хотел воспротивиться: не самое приятное, когда тебя обсуждают, как какую-то бессловесную скотинку, но желание разрядки стало уже таким нестерпимым, что хотелось скулить и униженно просить сделать хоть что-нибудь.
- Делайте, что хотите, - прохрипел он, прикрывая глаза.
Крис протяжно выдохнул, когда Йенс вошёл в него, с ходу задав жёсткий ритм. Луис наблюдал за этим из-под опущенных ресниц, и ему делалось немного не по себе. Наверное, зря он согласился…
- Я буду осторожней, - заверил Гордон.
Прикосновение холодной смазки показалось донельзя неприятным. Гитарист машинально попытался отстраниться, но Мокзнай его удержал, положив ладонь на плечо.
- Расслабься, это не больно.
Но Луис всё равно инстинктивно сжался, почувствовав проникающие вовнутрь пальцы. Мало приятного.
- Йенне… полегче, - простонал Поль и, склонившись, провёл языком по члену Манке. Вскоре Луис смог окончательно расслабиться, а прикосновение к простате заставило его выгнуться, что-то хрипло простонав.
Наконец, Гордон пристроился и вошёл, подхватив Луиса под колени. Проникновение оказалось болезненным, но очень быстро боль выцвела до неприятных ощущений, а потом и вовсе растворилась в новом, неизвестном до этого момента удовольствии. И всё-таки Манке заметил взгляд вокалиста - тот смотрел на Мокзная, как хозяин на любимого пса во время случки, разве что не приговаривал: "вот молодец, вот умница".
Гордон заурчал, плавно двигая бёдрами - что ни говори, а быть первым всегда приятно. Хотелось быстрее и жёстче, но он сдерживался, понимая, что иначе другу может быть больно, и ему совсем этого не хотелось.
***
Подобное развлечение повторялось ещё несколько раз, пока однажды не было принято решение, что пора бы уже остепениться.
Гордон курил у окна и испытывал странную неловкость за эти воспоминания. Тогда он не придавал большого значения происходящему - всем нравилось, все были довольны, но теперь пришло осознание того, насколько это было низко.
Он отошёл от окна и вновь начал ходить из угла в угол, пытаясь выкинуть из головы эти мысли.
- Слушай, ты заколебал уже! - Луис кинул в него подушкой. - Сколько можно топать?
Мокзнай зажал подушку под мышкой и уселся на постель Йенса.
- Чё-то не спится…
- Да я уже заметил, - проворчал Манке, усаживаясь на кровати и нашаривая на тумбочке зажигалку. - Ну, что с тобой такое?
- Надоело всё, - Гордон затушил сигарету о край тумбочки и принялся комкать чужую подушку.
- Что "всё"? - Луис закурил, вглядываясь в тёмный силуэт согруппника на фоне окна.
- Меня достал этот имидж придурка, достал Крис… - вздохнул Мокзнай. - Я сегодня, пока шарился по территории, всерьёз думал, не уйти ли.
- Да ты рехнулся! - Манке вскочил с кровати и принялся нервно расхаживать перед Гордоном.
- Я же говорю: достало, - раздражённо повторил басист. - Вот так вот, надеваешь маску, а она р-р-раз - и прирастает. И никто тебя без неё знать не хочет… А я устал кривляться. Я бы ушёл, но… кто я без Криса?
Луис сел на край своей постели, задумчиво уставившись в пол. Ему всегда казалось, что роль, которую Мокзнай играл на протяжении столь долгого времени, его вполне устраивает.
- Поль мне весь мозг из-за выпивки выел… А я просто уже не в состоянии, блять, разыгрывать эту грёбанную комедию трезвым… Навернёшь - и жить как-то веселее… - Гордон, не моргая, смотрел на тлеющий напротив огонёк сигареты, погрузившись в себя. - Следствие Крис видит, а вот причину разглядеть не в состоянии.
- А ты поговорить с ним не пробовал? - сочувственно поинтересовался Манке.
- Поговорить? - заторможено отозвался Мокзнай, - Ты думаешь, он воспринимает меня всерьёз? Помнишь, что он недавно сказал: "Тебе не идёт умничать".
-Ну-у, если б не воспринимал, то не злился бы так…
- Ну на хуй, - раздражённо отмахнулся басист, - меня уже никто не воспринимает. И, спрашивается, какого хрена я несу сейчас такую поебень? Просто… - он надолго замолчал, - мне плохо.
"Мне плохо". Меньше всего Луис ожидал услышать от Гордона эту фразу. Невозможно было поверить, что Мокзнай может находиться в таком состоянии. Это же их Горди, способный найти общий язык с кем угодно, поднять настроение любому… Что с ним случилось? Манке прекрасно знал: выведенный из себя Гордон - всё равно, что голодный питбуль, но в том и дело, что сейчас он не злился, он был подавлен. И это пугало.
Луис не знал, как реагировать на это неожиданное признание. Эмоции беспорядочно метались, жалость кольнула под рёбрами. Нужно что-то сказать, но что?
Затушив сигарету, он поднялся и пересел на постель рядом с Мокзнаем. Что обычно делают в таких ситуациях? Кладут руку на плечо и говорят, что всё будет в порядке? Нужные слова всё никак не находились. Вместо этого в голову лезли совсем непрошенные, неуместные воспоминания. Тот первый раз… С чего вдруг вспомнилось? Впрочем, сложно забыть, что трахался с другом. А теперь этот друг, сам не свой, сидит и смотрит в одну точку, склонив голову.
- Тебе всё равно нужно с ним поговорить, - вздохнул Манке.
- Угу, - кивнул басист, - я знаю… Знаю.
- И насчёт того, что никто больше не воспринимает тебя серьёзно, ты не прав, - Луис покровительственно положил ладонь на ссутуленную спину Гордона. - Можешь отмахнуться, но мы все видим, что… что-то с тобой не так и переживаем.
- Переживаете? - горько усмехнулся Мокзнай, искоса взглянув на Луиса.
- Мы же друзья, - совершенно серьёзно ответил Манке.
- Друзья, - улыбнулся Гордон кивнув, затем, тяжело вздохнул: - Слушай, Лу… прости меня, ну, за то…
- За которое? - тоже улыбнулся Манке, внимательно глядя на согруппника.
- Ну-у… тот первый раз… Я не особо соображал, что делаю…
- Ах, ты об этом… - Луис похлопал Гордона по плечу, - это было давно. И… всё в порядке.
- В порядке? - в голосе Мокзная прозвучали полувопросительные интонации. - Ты ведь тогда не хотел…
- Сначала - нет, - кивнул Манке. - Но потом… И с чего ты вспомнил?
- Да херня разная в голову лезет… - Гордон замотал головой, будто пытаясь вытряхнуть из неё неприятные мысли. - Периодически думаю, что всё вышло тогда как-то… по-свински, что ли. Осадок остался. Назавтра извиниться хотелось, но… блять, я не знал, как сказать.
Луис с удивлением посмотрел на друга: он и представить не мог, что Мокзнай может терзаться угрызениями совести из-за того случая.
- Тебе не за что просить прощения, - гитарист легонько сжал плечо Гордона. - Мы ведь тогда перепили, ничего не соображали. А что касается последующих разов… я уже был не против, - Манке немного помолчал, затем продолжил: - А вообще, странно немного… Считаешь себя стопроцентным натуралом, а потом выясняется, что не такой уж и натурал… и никаких терзаний по этому поводу не испытываешь, что удивительно.
- А мне казалось, что ты должен был на нас всех затаить… ну-у… обиду, - улыбнулся Мокзнай. От этого, в общем-то, бессмысленного разговора, стало чуть легче. - Крису тоже потом неловко было.
- Да брось, - усмехнулся Луис, - в конце концов, всё происходило по доброй воле, и я даже не думал кого-то винить. Всё-таки, тогда я был молод и склонен к экспериментам.
- Уфф, немного полегчало, - вздохнул Гордон и потрепал Луиса по распрямлённым волосам, как иногда делал во время выступления.
Манке не ожидал от себя такой реакции на знакомое прикосновение пальцев басиста к затылку. Не осознавая до конца, что делает, он подался вперёд, коснувшись губ Мокзная. Гордон машинально ответил на лёгкий поцелуй и отстранился:
- Назавтра это будет выглядеть так, будто я искал замену Крису.
Луис горько улыбнулся:
- Мне не привыкать быть чьей-то заменой, быть всегда втор…
- Что за хуйню ты несёшь, - прервал его Мокзнай, притягивая к себе. - Я так никогда не считал. Ты - это ты, а что я там про замену сболтнул… - Он не договорил и уже сам поцеловал Луиса.
До этой ночи они никогда не целовались, хотя во времена "активного времяпрепровождения" трахались друг с другом, меняясь ролями. Теперь же казалось, что это было так давно, впрочем, шесть-семь лет назад - немалый срок.
Это были странные, но приятные ощущения: проколотые обветренные губы с неизменным горьким привкусом табака, проникающий в рот пирсингованный язык, касающийся нёбных альвеол, поцелуй, одновременно осторожный и властный, заставляющий забыть о настырном вопросе "что, мать вашу, мы творим?!". Прикрыв глаза, Луис полностью отдался этим ощущениям, чувствуя нарастающее возбуждение. Пальцы Гордона зарывались в волосы, словно он опасался, что гитарист внезапно отстранится, другой рукой он гладил его по спине, вынуждая придвигаться всё ближе и ближе.
Когда поцелуй прервался, Манке обнаружил себя сидящим на коленях Мокзная, и обхватывающим коленями его торс. Голова кружилась от нахлынувших эмоций - происходящее было таким противоестественным и оттого таким притягательным.
- Ну что, продолжим? - хитро поинтересовался Гордон, и начал покусывать шею Луиса, жёсткая бородка покалывала кожу.
- И ты ещё спрашиваешь? - фыркнул Манке, положив ладони на плечи басиста.
В следующий момент они уже лежали рядом, изучающе касаясь друг друга. Мокзнай скользил ладонями по рёбрам Луиса, спускаясь ниже, и думая о том, что это не месть Полю, просто он видел, что Манке действительно беспокоится за него, поэтому происходящее сейчас - что-то вроде благодарности.
- Фак, чуть не забыл! - Гордон вскочил с постели и рванул в ванную, не включая свет. Луис удивлённо посмотрел ему вслед. Из ванной послышался грохот обрушиваемого с полок гостиничного ассортимента и мат Мокзная, но вскоре он вернулся и завалился на кровать, поставив на пол какой-то бутылёк.
- Это что? - настороженно поинтересовался Манке.
- Да хер знает, но сгодится.
- Уверен? - с сомнением поинтересовался гитарист.
- Ага, - кивнул головой Гордон, укладывая одногруппника на спину. - Ну, кто будет сверху в этот раз?
Этот простой вопрос немало смутил Луиса, не задумывавшегося об этом. Но ответа Мокзнай ждать не стал:
- Молчание - знак согласия.
- И на кой хер ты тогда спрашивал? - улыбнулся Манке, проводя ладонью по загривку басиста.
- Ну мало ли, вдруг у тебя планы были, - Гордон потянулся за принесённым, кажется, гелем для душа.
Как и в первый раз, Луис попытался отодвинуться от неприятного прикосновения чего-то холодного и скользкого, но Мокзнай прижал его к постели.
- Спокойно, Лу, - успокаивающе прошептал басист, - расслабься. - Он обхватил его член ладонью, большим пальцем касаясь уздечки. Вскоре, повинуясь этим прикосновениям, Манке подался навстречу ладони, приподняв бёдра, что обеспечило проникновение пальцев Гордона на нужную глубину.
- Отвык? - поинтересовался Мокзнай, улыбнувшись.
- Ну ещё бы, - подтвердил Луис, сбивчиво дыша.
Гитарист выругался, когда Гордон вошёл в него.
- Больно, что ли? - Мокзнай убрал прядь, лезущую в глаза Луису.
- Нет, просто… Давай уже, - выдохнул Манке.
- В этот раз я сдерживаться не собираюсь, - ухмыльнулся Мокзнай.
Почему-то Луису нравилось, когда Гордон гладил его по волосам. Или когда называл "Лу". Девушки делали то же самое, но это совсем другое - это естественно и правильно. Совсем иное, когда так делает друг.
- Как насчёт того, чтобы растянуть удовольствие? - облизнулся Мокзнай.
- Я не против, Горди, - выдохнул Манке, разжимая пальцы, судорожно впивающиеся в предплечья басиста. Пот заливал глаза после такого бешеного темпа.
Гордон немного отклонился назад и потянул Луиса на себя. Теперь они сидели лицом к лицу, и гитарист касался членом живота Мокзная, обхватив ногами его торс и положив ладони на плечи. Настала очередь плавного покачивания вперёд-назад. Луис осторожно прикусил центральное колечко в губе Гордона, чувствуя, как тот поглаживает его по крестцу. Мокзнай довольно проурчал, и провёл языком по скуле Манке, обняв его.
- Не ожидал от тебя такого, Лу, - улыбнулся Гордон, скользя пальцами по его позвоночнику.
- Я от тебя тоже не ожидал, - усмехнулся Луис, приникнув лбом ко лбу Мокзная.
Кончили они почти одновременно, и некоторое время валялись рядом, прикидывая, что скажут вернувшемуся утром Йенсу. Произошедшее казалось немного нереальным, но при этом таким ярким.
***
Манке проснулся от настойчивого стука в дверь. "Йенне вернулся", мелькнула первая мысль. Гордон размеренно дышал Луису в затылок и не намерен был просыпаться. Гитарист, обернувшись, улыбнулся, глядя на него, и нехотя снял ладонь Мокзная со своего живота. Поднялся, опрокинул оставленный возле кровати гель для душа, умудрился ступить в лужу, тихо выругался, быстро надёрнул джинсы и первую попавшуюся футболку, только возле порога сообразив, что она не его, а Гордона.
За дверью оказался Крис с явными следами недосыпа на лице.
- Слушай, ты Горди не… - Поль запнулся, заметив, во что одет Манке. - Видел, - уже констатировал Крис.
- Он спит, - Луис вышел в коридор, прикрыв за собой дверь.
- Я ж чуть с ума не сошёл, - выдохнул Поль, сползая по стенке и усаживаясь прямо на палас. - Мобильный он в номере забыл, и народ его после полуночи не видел…
- Крис, вообще-то ты его и не пустил, - напомнил Манке, скрестив руки на груди.
- Я помню, Луи, - вздохнул Поль, - но я тогда злился на Горди…
- И почему ты сразу не пошёл его искать, как только девочек выпроводил? - зевнув, поинтересовался гитарист.
- Я думал, - Крис искоса взглянул на стоящего рядом Луиса, и уставился себе под ноги. - И сделал вывод, что это я виноват в этой грёбаной ситуации…
Манке помотал головой, будто не веря услышанному. Вчера Мокзнай говорил, что ему плохо, сегодня Поль вдруг признал, что виноват… Кажется, мир перевернулся с ног на голову. Или наоборот.
- Я рад, что до тебя это дошло.
- Слушай, Лу, спасибо, что вчера высказал, - Крис улыбнулся, - иначе я и дальше бы откладывал этот разговор.
Манке пожал плечами, пригладив встрёпанные вьющиеся волосы:
- Не за что, вам давно следовало бы поговорить.
- И прекрати на меня так настороженно смотреть, - фыркнул Поль, поднимаясь на ноги, - я прекрасно вижу, как вы провели вчерашнюю ночь, но не собираюсь выяснять отношения, - он приобнял гитариста. Мысленно Луис облегчённо выдохнул. - Мы же взрослые мужики и в состоянии самостоятельно принимать решения, поэтому не вижу ничего страшного. Пожалуй, это даже неплохо.
Дверь номера отворилась, и в коридор вышел заспанный Мокзнай, застёгивающий ремень. Через плечо басиста была перекинута футболка Манке, очевидно, не налезшая:
- С каких это пор ты стал таскать мои шмо… - заметив Криса, он нахмурился.
- Горди, - Поль мгновенно оказался рядом и взял басиста за руку, - прости за вчерашнее.
Мокзнай удивлённо воззрился на Криса, не веря своим ушам: не каждый день этот эгоист просил прощения, и Гордон хорошо представлял, с каким трудом далась ему эта простая фраза. Он чувствовал, как дрожит ладонь Криса и крепко сжал тонкие пальцы.
Луис почувствовал себя посторонним, заметив, как басист и вокалист смотрят друг на друга. Нужно было потихоньку уйти, но Мокзнай, как назло, загородил проход. И совсем уж неловко стало, когда Манке поймал улыбку Поля, улыбку, предназначенную только одному человеку.
- Подожди, я оденусь, - Гордон выпустил ладонь Криса, и вошёл с Луисом в номер.
Быстро обменявшись футболками, Мокзнай потрепал Луиса по макушке и будто невзначай скользнул пальцами по его щеке.
- Лу, ты, наверное, опять думаешь, что ты теперь вроде как замена Крису?
- Да ничего я не… - начал было Манке, грустно улыбнувшись, но Гордон его перебил:
- Крис - это Крис, а ты - это ты. Ну как объяснить-то? - басист усмехнулся, и обнял Манке, как обычно делал на концертах, только чуть крепче.
Когда за Мокзнаем закрылась дверь, Луис уселся прямо на пол, довольно улыбаясь:
- Мы идиоты, но нам это нравится, - пробормотал он.

@темы: ANGST, NC-17, PWP, Terminal Choice

---

Талисман

[RossomahaaR]

Фэндом: Terminal Choice
Пэйринг: Крис Поль/Гордон Мокзнай
Жанр: ангст
Рейтинг: R
Предупреждения: нецензурная лексика
Размер: мини
Статус: закончен
Дисклеймер: данный текст не есть истина в последней инстанции, описывающей реальную ситуацию. Это просто фик. Никаких прав на личную жизнь героев не имею. Выгоду не извлекаю.

- Да где они, блять?! - Гордон нервно расшвыривал по столу листы, наушники, маркеры, моток проводков и прочее, на его поверхности находившееся.
- Что потерял-то? - вздохнул Йенне, отрываясь от ноутбука и оценивая масштаб разрушений.
- Струны! - раздражённо обернулся к нему Мокзнай, переключившись на ящики многострадального стола. - Точно помню, что оставил эту гадскую упаковку именно здесь.
Из-за стеллажа с мерчем показался Луис, деловито волочащий за собой пылесос.
- Лу-у-у! - взревел Гордон и сцапал гитариста за шиворот. - Грёбанный аккуратист, куда ты их дел?!
- Да в верхнем ящике, - Манке попытался отцепить Мокзная. - Ещё раз раскидаешь, я тебе этот шланг, знаешь, куда засуну?
- Куда? - лицо Гордона озарилось неподдельным интересом.
- О-о, кажется, ты подал идею для нового шоу Miss Construction, - подмигнул Луису Гэртнер.
Себастьян поперхнулся минералкой и отчаянно замахал руками:
- Не-не-не-не! Только пылесоса нам ещё не хватало! Хотя… - возвёл он очи к потолку, прикидывая, какое неожиданное применение можно найти бытовой технике.
Наблюдавший с порога за этой сценой Крис, не здороваясь, прошёл в студию бросив:
- Выметайтесь отсюда. Все.
Хохот мгновенно стих. Присутствующие переглянулись и послушно потянулись к выходу, сдёргивая с вешалки куртки.
- Чё-то он сегодня не в духе, - пробормотал Пелльманн, зажав в зубах сигарету и щёлкая зажигалкой.
- Какой ты наблюдательный, - хмыкнул Луис, с беспокойством глянув на закрывшуюся за ними дверь.

Гордон вернулся с полпути и тихонько приоткрыл дверь с информативной табличкой: "Хлопнуть в ладоши трижды, кашлянуть пять раз, повернуться вокруг своей оси один раз, затем сказать негромко: "привет!", в конце хлопнуть в ладоши ещё раз" и прошёл в микшерскую.
Крис сидел за пультом спиной к нему, нацепив наушники. Мокзнай, стараясь ступать неслышно, подошёл к нему и обнял, сцепив руки в замок. Поль вздрогнул, и сдёрнул наушники, резко оборачиваясь:
- С каких пор ты взял моду подкрадываться?
- Да что с тобой сегодня? - Гордон немного отстранился, пытаясь заглянуть Крису в глаза.
- Отцепись от меня, - прошипел Крис и вскочил со стула, вырываясь из объятий. - Я сказал ясно: выметайтесь отсюда все. И ты, - Поль ткнул пальцем Мокзная в лоб, - не исключение. Или у меня что-то не то с дикцией? Может, тебе по-английски продублировать?
Гордон порывисто развернулся и хлопнул дверью так, что висящая рядом доска для заметок отпала и раскололась. Крис выругался и со злостью швырнул наушники на пол.
***
Поль пришёл в студию рано. Позёвывая, запустил руку в карман мешковатых джинсов, выискивая ключи, но дверь оказалась не заперта. "Вашу мать… Я точно помню, что всё запер вчера", беспокойство царапнуло холодными коготками по позвоночнику: в воображении мигом пронеслось разгромленное помещение и полное отсутствие недешёвых аппаратуры и инструментов. Крис нажал на ручку сделавшейся неприятно влажной ладонью и, на миг зажмурившись, вошёл.
Гордон сидел на леопардовом стуле и наигрывал "Pet cemetery" Pain of Progress почему-то на гитаре Луиса. Поль навалился спиной на косяк и облегчённо выдохнул.
- Ты сегодня рано.
- Ага, - не оборачиваясь подтвердил Мокзнай.
- Не спится, что ли? - хмыкнул Крис и вынул из настенного шкафчика банку кофе.
- А сам-то чё пришёл? - поинтересовался басист, не переставая терзать чужой инструмент.
- Хотел поработать спокойно, - подавив зевок, ответил вокалист, - пока стадо дебилов не мешает.
Гордон отложил гитару и, подойдя к Полю, потянул за шнурок капюшона:
- Крис, с тобой всё в порядке?
- Угу, - Поль сосредоточенно размешивал сахар в кружке, не глядя Мокзная. - И сделай одолжение, не трогай меня.
Гордон выпустил шнурок из пальцев и скрестил руки на груди:
- И это всё?
- Да, - кивнул Крис.
- А, может, мне сразу уйти из группы? - Мокзнай склонил голову, будто заинтересованный пёс.
- Не пори ерунду! - Поль, наконец, взглянул на басиста и добавил доброжелательно: - Просто не трогай меня и всё. Хорошо?
- Да как скажешь, - неожиданно легко согласился Гордон и полез в холодильник за пивом.
Крис почувствовал, будто у него камень с плеч свалился - здоровенный такой каменюка, давящий на него последнюю неделю. Кажется, всё разрешилось легко - без скандала и мордобоя. "Отныне только рабочие отношения", дал себе установку Поль.
***
Три недели всё шло гладко. Даже слишком гладко. И, кажется, никто ни о чём не догадывался. Но Крис остро ощущал возникшую недосказанность. Нужно было поговорить с Мокзнаем, расставить все точки раз и навсегда.
- На сегодня все свободны, - бодро возвестил Поль.
- А ты разве не идёшь с нами? - поинтересовался Йенне, застёгивая куртку
- Нет, - покачал головой Крис, - я задержусь ненадолго. Горди, ты тоже останься на минутку.
- Извини, чувак, но мне некогда, - Мокзнай махнул на прощание и вышел.
Такого Поль не ожидал. Из ступора его вывели прощающиеся согруппники.
- Ага, до завтра… - заторможено отозвался Крис. - А это… чем Горди так занят?
- Ну-у, видимо, чем-то неотложным, - пожал плечами Манке.

Гордон метался по комнате, словно запертый в клетке хищник. "Не трогай меня". "Останься на минутку". Да что этот мудак возомнил? Хотелось крушить всё, что попадётся под руку, но Мокзнай сдерживался из последних сил. Если он даст накопившейся ярости волю, ничем хорошим это не кончится.
Воспоминания вязким комом застревали в горле, перехватив дыхание. На глаза против воли наворачивались едкие слёзы.
…Полутёмная захламлённая гримёрка, липкие жадные поцелуи, отдающие алкоголем и горьким табачным привкусом, объятия до хруста костей, жёсткий, торопливый секс под мат согруппников за запертой дверью, низкие протяжные стоны Криса из-под зажимающей рот ладони со сколотым чёрным лаком…
За первым разом последовал второй, третий… Их затянуло в странные отношения. "Сексом дружбу не испортишь", любили шутить по этому поводу оба.
Иногда Гордон ощущал себя талисманом Криса - тот таскал его за собой всюду, даже на гастроли Blutengel в России. И Мокзная это вполне устраивало.
...Автобус медленно ползёт по дороге, за окнами - кисельная темнота. "Я так устал от всего…" - тяжело вздыхает Поль и, положив голову на плечо басиста, берёт его за руку. Гордон смотрит на его подрагивающие ресницы и ободряюще сжимает тонкие пальцы с холодными кольцами…
Ничего этого больше не будет. "Не трогай меня". Связь оборвана. Мокзнай чувствовал себя надоевшим псом, которого хозяин пока не прогнал, но выселил на улицу.
- Крис, почему? - вопрос срывающимся голосом в пустоту.
***
Поль стоял перед такой знакомой дверью в квартиру Гордона и не решался постучать. Все заготовленные фразы начисто испарились из головы. Остался лишь колкий страх.
Крис боялся привязываться к кому-либо, боялся ограничить свою свободу. Остаться с кем-то надолго - всё равно, что посадить себя на цепь. И чем дальше, тем яснее становилось, что он становится зависимым от Мокзная. Это не укладывалось в давно сформировавшуюся систему ценностей, рушило установленные принципы. Страшно было признать, что прикосновения "невзначай", преданный взгляд сделались необходимы.
…Три раза отрубавшийся звук за время выступления, тёрки с организаторами, несколько совершенно неадекватных фэнов и головная боль вызывали желание убить кого-нибудь или забиться подальше в тёмный угол. Поль чувствует, как его начинает потряхивать от нервного перенапряжения. Тёплое дыхание в затылок, объятия - Гордон. "Забей, всё не так уж плохо". Крис улыбается и накрывает его ладони своими. Всё хорошо…
…Взаимопритяжение. Если дистанция между вокалистом и басистом увеличивается на три метра, Крис ощущает дискомфорт. Плевать, как реагируют зрители на их полушутливые объятия, плевать, что об этом думают одногруппники. Важно быть близко друг к другу. Как можно ближе…
- Ты чуть дверь не выломал, - проворчал Мокзнай, недовольно глядя на стоящего на пороге Поля.
- Надо поговорить, - Крис по-хозяйски прошёл в квартиру.
И Гордон отчётливо понял, что Поль не прощения за срыв просить явился. Всё рухнуло, и осколки больно врезались в кожу.
- Позже, чувак. Лучше тебе уйти.
- Никуда я не уйду, - оскалил желтоватые клыки вокалист.
- Значит, ухожу я, - Мокзнай накинул куртку и принялся шнуровать ботинки.
- Прекрати выёбываться! - рыкнул Крис. - Я специально припёрся сюда…
- Потратил своё драгоценное время, - закивал Гордон, покончив с ботинками и распрямляясь в полный рост.
- Не паясничай, - процедил сквозь зубы Поль.
Мокзнаю хотелось многое сказать Крису, нет, наорать, брызжа слюной. Но челюсти будто свело судорогой.
"Привык считать меня своей собачкой: "Горди, ко мне! Горди, место!". Я не твой пёс, Крис. У меня, знаешь ли, помимо инстинктов есть чувства".
На какое-то мгновение захотелось не просто врезать Полю, а изуродовать, он ведь так горд своею внешностью… Гордон ударил Криса в печень. "За всё".
- Блять… - согнулся вокалист, в глазах потемнело от боли. - Совсем больной?!
Хлопок двери, топот удаляющихся шагов вниз по лестнице.
***
Утром Мокзнай в студии не появился. Мобильный был недоступен. "Боится, сучонок", с раздражением думал Поль. Не появился басист и назавтра, и на послезавтра.
- В запой, что ли ударился? - предположил Луис. - Впрочем, не-е … не в его духе.
- Этот придурок запись срывает, - психовал Крис, набирая один и тот же номер каждые полчаса.
Прошла неделя. Дома Гордон так и не объявился, общие друзья и знакомые ничего не знали, поиск по барам и клубам не принёс результатов. Все пытались делать вид, что ничего такого не произошло и блудный басист объявится, как ни в чём не бывало. По-прежнему дурачились, но в студии всё равно казалось тише, чем обычно.
- Здорово, - Себастьян просунул голову в дверь, оглядел помещение, затем вошёл. - Долбоёб этот так и не появился?
- Не-а, - тяжело вздохнул Йенне. - Подумываем вот в полицию обратиться…
- А у родителей поискать пробовали?
- Адрес давай, поищем, - меланхолично отозвался Манке, отрываясь от какой-то писанины.
- Да чё у вас с ним произошло-то? - поинтересовался внештатный участник ТС и по совместительству клавишник МС.
- Ничего, - ответил Поль, со злостью затушив сигарету в пепельнице. - Субботнее выступление Miss Construction отменяется.
- Даже если Горди объявится?
- Даже, - кивнул Крис, снова закуривая.
- Вернётся, мозги вышибу, - пробурчал Пелльманн.
- Я тебе спецом стремянку принесу, - усмехнулся Поль.

Поначалу Крис испытывал злость, не столько из-за болезненного и неожиданного удара, сколько из-за того, что Мокзнай ставил под угрозу рабочий процесс: пока обходились без него, но что если он не появится, когда нужно будет записывать бас-гитару и бэк-вокал? Что, если он вообще не появится?
Затем чувство вины взрезало душу острыми кромками. Очевидно, их отношения имели для Гордона значение, но Поль не понял этого сразу. Всему виной эгоистичная боязнь потерять свободу. Но разве Мокзнай собирался её ограничивать? Гордон ничего не требовал. Он просто всегда был рядом. А теперь стало пусто. И больно-больно, словно вырвали клещами кровоточащий кусок мяса.
- Мне не хватает тебя… - еле слышно, одними губами.
***
Сосредоточиться на работе не удавалось. Вторая неделя подходила к концу и в голову невольно закрадывались мрачные мысли. Крису казалось, что он собственными глазами видел, что произошло с басистом.
Красная вода, развороченное до костей запястье, кухонный нож на кафельном полу…
Нет, всё было совсем не так.
Мокзнай стоит на мосту по ту сторону перил, сжимая в руке полупустую бутылку пива. Под ногами - тёмно-серая река, вода похожа на грязную смятую простыню. Холодный ветер треплет отращённые пряди. Остановившийся взгляд обращён в никуда. Гордон покачивается и исчезает внизу. Всплеск.
Нет.
Разозлённый Гордон выскакивает из подъезда и, размашисто шагая, пересекает дорогу. Визг тормозов, удар. Размозжённый череп, вывернутые конечности и переломы, щерящиеся острыми обломками костей.
Не так.
Его убили в пьяной драке. Нож с зубчатой заточкой вошёл глубоко под рёбра. Затем ещё и ещё раз.
Неизвестность страшнее всего.

Поль не спеша шёл из магазина домой, нагруженный покупками. После расставания с очередной пассией домашние заботы вновь легли на него, а он, как всегда, успел от них отвыкнуть.
Взгляд зацепился за короткий хвостик на выбритой голове, потёртую кожаную куртку, брюки-милитари, заправленные в ботинки с высокой шнуровкой…
- Гордон! - окликнул Крис.
Басист не остановился, продолжая попивать на ходу пиво из банки.
- Мокзнай, твою мать! - Поль в три прыжка догнал его и схватил за локоть и одновременно сообразил, что походка совсем не та.
Молодой парень непонимающе уставился на него.
- И-извини… - Крис отступил на шаг, поудобнее перехватив пакеты.
- Крис Поль? - неуверенно пробормотал незнакомец.
- Нет, ты обознался, - вздохнул музыкант и понуро побрёл обратно.

Поль проснулся от лёгкого прикосновения холодных пальцев ко лбу. Сначала в поле зрения попала ладонь с обломанными и расщеплёнными ногтями, затем рукав, извоженный в земле и глине. Над Крисом склонилось лицо Гордона: губы его были изъедены, почерневший язык вывалился изо рта, в волосах запутались сухие травинки и листья. В пустых глазницах копошились белые черви. В ноздри Поля проник слабый запах сырости и разложения.
Мокзнай склонился ещё ниже и невнятно прошепелявил:
- Это всё из-за тебя, Крисси…
Черви из глазниц падали Крису на грудь - длинные белые слёзы, заползали под майку. Крик застрял в горле, а они, извиваясь, уже ползли в судорожно раскрытый рот.
Поль вскочил, вырываясь из липких щупалец кошмара. Некоторое время он сидел с болезненно колотящимся сердцем и с хрипом ловил ртом воздух. Ужас сдавливал грудную клетку не хуже заводского пресса.
Шлёпая босыми ступнями по неприятно холодному полу, отправился на кухню, везде включая свет, словно кошмарное видение могло прятаться где-то в темноте. Дрожащими руками Крис налил воду, но, немного подумав, залез в мини-бар и вернулся в спальню с бутылкой корна.
***
Поль так и не смог больше заснуть, выпивка тоже не помогла. С больной головой он приехал в студию - оставаться в пустой квартире было невыносимо. В шесть утра уж точно никто не мог помешать работе. Некоторое время он сидел, тупо уставившись в монитор, но буквы категорически отказывались складываться в слова, а голову будто набили ватой. Выругавшись, Крис завалился на диван и незаметно для себя уснул.
Его разбудило осторожное прикосновение к волосам. Поль приоткрыл глаза и едва не заорал - кошмар повторялся - на корточках перед диваном сидел Мокзнай. Но, приглядевшись, Крис обнаружил, что никаких следов тления, как и червей не наблюдается - Гордон, находящийся перед ним, был вполне живой и, вроде бы, здоровый.
- Горди! - Поль порывисто обнял его. Не ожидавший такого напора Мокзнай, покачнулся и оказался на полу, приложившись затылком, и придавленный сверху Крисом.
- Мокзнай, ёбанный насос, ты где был?! - Поль привстал и потряс басиста за ворот футболки с червивым зомби.
- Встань с меня для начала, - улыбнулся Гордон.
- Да я тебя, на хуй, в стену закатаю! - выпалил Крис, - Ты хоть знаешь, как мы… переживали?! Блять, мы даже в полицию обратились!
- Да ладно? - заулыбался Мокзнай, пытаясь разжать пальцы вокалиста.

Сейчас Крис настоящий. Гордону нравится, когда он такой. Они смотрят по телику футбол и орут так, что соседи стучат в стенку и грозятся вызвать копов.
- Ебать, ну кто так играет?! - возмущённо хлопает Мокзнай себя по колену.
- Стадо беременных коров, бля, - прибавляет Поль, закатывая глаза.
Через пять минут оба орут "го-о-ол!!!", брякают бутылками с холодным пивом и на радостях обнимаются.
Крис улыбается и кончиками когтей проводит по скуле басиста, затем осторожно наматывает выбившуюся из хвостика чёрно-красную прядь на палец.
- Отвали, я матч смотрю, - ворчит Гордон притворно-раздражённо.
- Ага, смотри-смотри, - ухмыляется Поль и прихватывает колечки в ушах губами, затем начинает слегка покусывать.
Мокзнай демонстративно не реагирует, сидит, скрестив руки на груди, и старательно делает вид, что следит за ходом игры. Крис легонько проводит пирсингованным языком по шее Гордона и тот не выдерживает, резко вскакивает и рывком поднимает Поля с дивана.
Оба с маху заваливаются на жалобно скрипнувший только что разложенный предмет мебели и, в перерывах между поцелуями, стаскивают друг с друга одежду. Оба знают, что нужно делать, чтобы доставить друг другу как можно больше удовольствия.
Ногти Криса впиваются в кожу до крови. Хорошо. Назойливые пряди лезут в глаза и рот, Гордон недовольно мотает головой и Крис убирает их, погладив любовника по щеке, а затем притягивает его за загривок ещё ближе и Мокзнай начинает покусывать его губы.
Спустя некоторое время, оба лежат тяжело дыша. Нет сил даже, чтоб подняться за сигаретами. Наконец, Поль привстаёт на локте, довольно жмурится, как сытый кот и ласково треплет Гордона по голове. Басист заглядывает в глаза Криса и перехватывает его руку, касается губами запястья.
Эти сны-воспоминания порядком измучили Мокзная за две недели. Глупо прятаться от неизбежного. Гордон оправдывал свой побег необходимостью окончательно всё осознать и хоть как-то успокоиться, иначе он просто придушил бы Поля (за это время он не раз представлял себе весь процесс в деталях) - его эгоизм оказался просто невыносимым и ранящим слишком глубоко.
***
Подняться с пола оказалось довольно затруднительно, так как Крис был не намерен отцепляться от Гордона. Он вцепился в него так, словно басист мог в любое мгновение исчезнуть, и в силах вокалиста его удержать.
- Горди, падла ты этакая, ещё раз только попробуй… - счастливо бормотал Крис, стискивая его в объятиях изо всех сил, словно тонущий в трясине — спасительную жердь.
Мокзнай обнимал его, чувствуя, как бешено колотится сердце Криса, и ему казалось, что это очередной сон. Только не сон-флэшбек, как раньше, а порождение измученного воспоминаниями мозга. Но дыхание возле уха и впивающиеся в спину ногти сквозь футболку более чем реальны.
- Кри-и-ис, - Гордон сделал попытку немного отстраниться, чтобы взглянуть в лицо вокалисту, - да чё с тобой такое?
- В смысле? - вздёрнул бровь Поль.
- Ну-у… я не ожидал такой… э… бурной встречи… Точнее, такого рода…
- Идиот, - фыркнул Крис, - "бурная встреча"… Да я тебя живым не ожидал увидеть!
Мокзнай внимательно взглянул на Поля. Неужели действительно так волновался? Крис и впрямь выглядел осунувшимся, и без привычного мейка каким-то блёклым. Не верилось, что Поль мог переживать за кого-то ещё, кроме себя. Но, кажется, переживал…
- Где ты пропадал-то? У меня к тебе серьёзный разговор вообщ…
- На хуй разговоры, потом всё, потом, - Гордон впился в губы Криса так, словно они не целовались, по меньшей мере, лет десять. Оба тяжело дышали, на мгновение оторвавшись друг от друга, но тут же продолжили с прежним остервенением.

- Мы тут лишние, - прошептал Луис Йенне, тихонько прикрывая дверь студии.
Во дворе они столкнулись с Себастьяном.
- Сегодня все свободны, - махнул рукой Гэртнер, усмехнувшись.
- Не понял, - подозрительно взглянул на него клавишник МС.
- Да Горди вернулся, - улыбаясь, пояснил Манке.
- Вернулся? - прищурился Пелльманн, закатывая рукава ветровки. - Да я этого мудака сейчас…
- Не-не-не, не сейчас! - Луис развернул приятеля в обратную сторону и легонько подтолкнул в спину. - Они там с Крисом…
- Разбираются, ага… - фыркнул Йенне.
- В таком случае, предлагаю выпить за упокой герра Мокзная, - усмехнулся Себастьян. Приятели с готовностью его поддержали.

@темы: ANGST, R, Terminal Choice

---

[RossomahaaR]

Фэндом: Terminal Choice
Персонажи: Крис Поль, Гордон Мокзнай
Жанр: смарм
Рейтинг: G
Размер: мини
Статус: закончен
Комментарий: это, скорее, не полноценный фик, а зарисовка, не обременённая смыслом. Натянуто и неправдоподобно (особенно не удались гопники, которым по задумке лет 16)
Дисклеймер: данный текст не есть истина в последней инстанции, описывающей реальную ситуацию. Это просто фик. Никаких прав на личную жизнь героев не имею. Выгоду не извлекаю.

Собственно, этому платью посвящается

Крис едва сдерживался, чтобы не побиться обо что-нибудь лбом, схватившись за голову: Terminal Choice только что отыграли, но пассия не давала уставшему вокалисту расслабиться.
- И на кого это ты смотрел, а? – этот вопрос девушка задавала уже в десятый раз за полчаса, и Поль утомился ей объяснять, что на сцене ему не до разглядывания девиц.
- Да на неё! – выпалил замученный Крис, обняв за талию ближайшую девушку, стоящую к нему спиной. Высоченная костлявая девица в чёрном платье и рваных белых чулках резко обернулась.
- Придурок! – оскорблённо фыркнула пассия и скрылась в толпе тусовщиков.
- Горди?! – Крис поперхнулся и отступил на шаг. – А чего ты не переоделся?
- Во что? – недовольно насупился Гордон, скрестив руки на груди.
- Ты приехал не в этом, - бросил Поль через плечо на ходу.
- Не в этом, - кивнул Мокзнай, следуя за ним. – Просто у кого-то, блять, специфическое и тупое чувство юмора.
- И даже не смотри на меня так, - всплеснул руками Крис, - я тут не причём.
В гримёрке было шумно и накурено. Себастьян валялся на изодранном диване и ржал в голос. Йенне что-то ему рассказывал с совершенно невозмутимым видом. Два техника в уголке крыли матом третьего, умудрившегося свалить кучу проводов здесь, а не в подсобке, но уносить их почему-то не торопились. Между Полем и Гордоном протиснулся вернувшийся с бутылкой пива Луис.
- О, все в сборе, - хмыкнул Мокзнай. – Я повторяю вопрос: где мои шмотки?
Манке уселся на стул и сочувственно посмотрел на басиста:
- Горди, остынь, ты и так уже всё перевернул… Мы их не трогали.
- Нет, мы, конечно, дурачились подобным образом, - кивнул Гэртнер, - но это уже не смешно.
- А тебе идёт, - Крис шутливо ткнул Гордона в бок.
- Да я уже заметил, - хмыкнул тот. – За полчаса пятеро подваливали познакомиться, из них двое – тёлки, да ты ещё…
- Ну и как, все телефончики оставили? – рассмеялся Луис, возясь с крышкой.
- Когда я оборачиваюсь, они все сбегают… Моей самооценке нанесён страшный удар! – скорчил несчастную физиономию Мокзнай, душераздирающе вздохнув.
Поль улыбнулся и похлопал басиста по плечу:
- В этом платье твои ноги смотрятся потрясно!
- Ну как твоя самооценка? – полюбопытствовал Йенне.
- Восстановлена, - удовлетворённо кивнул Гордон.
- Ну и на фига тебе переодеваться? – засмеялся Крис и завалился на диван, бесцеремонно сложив ноги на колени Себастьяна, принявшего, наконец, вертикальное положение.
Гордон кинул на Поля красноречивый взгляд, и в который раз заглянул в свой пустой рюкзак.
- Кошелёк, ключи на месте и то хорошо, - заключил он, закурив. – Но поймаю этого «шутничка»…
- Описывать не надо, - замахал свободной рукой Луис, - мы и так знаем. Лучше выпей, успокойся…
Техники, наконец, подхватив провода, потянулись к выходу.
- Гримёрка-то не запирается, вас пока не было, сюда кто только, может, не заходил…
- Вполне могли спереть, - кивнул второй уже в дверях.
- Да кто мог спиздить рваные джинсы и линялую футболку, - вздёрнул пирсингованную бровь Мокзнай, пуская колечки дыма.
- Мало ли, фанатка какая-нибудь… - снова заржал Себастьян.
- И не надо описывать, что ты с ней сделаешь, когда поймаешь, - нервно хихикнул Крис.
***
Поль возвращался домой, насвистывая какой-то незамысловатый мотивчик. Настроение находилось на отметке ниже ватерлинии: он предвкушал завтрашний разговор с отныне бывшей подружкой и истерику, которую она неизбежно закатит.
Короткий путь до дома нельзя было назвать безопасным и не потому, что пролегал он через пустырь, просто в темноте можно было наступить в выбоину и заполучить вывих или запнуться об остатки строительного мусора, что тоже чревато. Участок этот патрулировался, поэтому риск натолкнуться на каких-нибудь тёмных личностей был минимален.
Но Крису «повезло»: навстречу ему двигалась шумная троица, ещё больше оживившаяся, заметив одинокого прохожего. Поль мигом оказался окружён подвыпившей компанией.
- О, чува-а-ак, - протянул тощий парень, хватая Криса за рукав толстовки, - поспособствуй немно…
- Нечем, - Поль раздражённо выдернул рукав из пальцев парня и, покрепче вцепившись в болтающийся на плече рюкзак, шагнул вперёд.
- Не так быстро, - прошипел один из троицы и кинулся на Криса.
Поль понимал, что парней не интересует «добыча» как таковая, им просто охота помахаться, а значит, драки не избежать.
Увернувшись от удара солнечное сплетение, Крис врезал нападающему в челюсть. Кольца сгодились в качестве кастета. Противник по комплекции значительно уступал Полю, а потому оказался сбит с ног одним ударом.
- Да ты охуел?! – бритый сплюнул себе под ноги и начал наступать на Криса, закатывая рукава.
- Наоборот, - фыркнул Крис, прикидывая, что делать, если нападут все разом.
Проезжающий мимо патруль оказался как нельзя кстати.
- Э-э, куда вы меня тащите?! – Поль упирался изо всех сил, но стражи правопорядка непреклонно волокли его к машине, следом за троицей.
- Заткнись, - процедил лейтенант.
- Я вообще пострадавший, - шмыгнул разбитым носом Крис. – Эти ебланы на меня напали ни с того, ни с се…
- На месте разберёмся, - невозмутимо ответил полицейский, захлопнув за ним дверцу машины.
***
В участке с известным музыкантом тоже церемониться не стали.
- Посидишь тут, пока дежурный не освободится, - всё тот же невозмутимый коп втолкнул Криса в КПЗ.
- С ними?!
- Нет, слушай, персональную камеру тебе выделим! – раздражённо захлопнул решётку полицейский.
Выматерившись, Поль навалился на неё спиной, скрестив руки на груди, и мрачно огляделся.
Кроме него и компашки, очевидно, собирающейся продолжать потасовку, в камере находился наркоман, сидящий в углу и блаженно пускающей пузыри и…
- Горди?!
Лежащий на скамье Мокзнай раздражённо стащил косуху, которой был накрыт с головой и медленно спустил ноги в тяжёлых ботинках на пол:
- У меня дежавю…
Нехотя раскрыв глаза, он обнаружил перед собой потрёпанного Криса с разбитым носом.
- Опа, ты тут какими судьбами?
- На меня эти нап…
- Пасть заткни! – парень в полосатой толстовке угрожающе толкнул Поля в плечо.
- Руки убери! – хором рявкнули на него Гордон и Крис.
- А ты, пидор, вообще помалкивай! – оскалился лысый, подходя ближе. На лице его отчётливо виднелись глубокие кровоточащие следы ногтей.
Мокзнай медленно поднялся со скамьи, нависнув над оскорбителем. Тот смотрел на музыканта снизу вверх, угрюмо выпятив челюсть. Ждать, когда парень ударит первым, Гордон не стал, быстро перехватив занесённый кулак и делая подсечку. Лысый этого не ожидал и упал на колени, рука его оказалась заломлена за спину. Мокзнай упёрся массивной подошвой между его лопаток и потянул кисть на себя. Парень ойкнул от боли и заматерился.
- Если ещё хоть один откроет пасть, всем ручонки повырываю нахуй, - весело сообщил Гордон и потянул ещё чуть сильнее. Плечевой сустав предупреждающе захрустел, лысый заорал.
Самый мелкий из компании рыкнул и метнулся к Мокзнаю, но Крис сцапал его за волосы и с наслаждением приложил об стену, выкрашенную масляной краской в унылый зелёный цвет.
- Сели вон туда, - Поль указал на противоположную скамью, - и заглохли.
Мокзнай, наконец, отпустил парня и тот, обхватив вывихнутое плечо и тихонько всхлипывая, занял указанное место, остальные последовали за ним, зло глядя на музыкантов. Крис ответил им не менее злобным взглядом, эффектность которого была усилена так и не вынутыми белыми линзами и сел рядом с Гордоном.
- Что случилось? – Поль только теперь заметил, что бровь басиста рассечена.
- Да на остановке двое мужиков доебались… - поморщился Мокзнай. – Одному я башку пробил, а со вторым нас сюда приволокли, он щас у дежурного. Уёбок, блять …
Крис с беспокойством глянул на согруппника, привалившегося к стене и скрестившего лодыжки, выставив острые колени в ставших ещё более изодранными чулках.
- Тебе же предъявить могут…
- Это была самооборона, - процедил Гордон. – Хочешь сказать, я не должен был дать им, скажем так, сдачи?
- Ты прав… У меня нет запасного басиста, - улыбнулся Поль.
Мокзнай зевнул до хруста челюстей и вальяжно закинул ногу на ногу, вызвав новые враждебные взгляды троицы. Впрочем, нарываться они больше не решились.
- Я, пожалуй, посплю…
- Да как ты можешь дрыхнуть в такой ситуации? – всплеснул руками Крис.
- А что мне делать? Носиться по грёбанному периметру, заламывая руки и причитая? – Гордон сдул лезущую в глаза прядь и заснул руки в карманы косухи.
- Да спи уже, - раздражённо пробурчал Поль и отвернулся от него.
Время текло невыносимо медленно. Троица не спускала с них глаз, но пока сидела тихо. Крис с надеждой поглядывал на снующих по ту сторону решётки копов, но о нём как будто забыли. Голова раскалывалась, монотонное бурчание наркомана выводило из себя. Крису казалось, будто потолок опускается всё ниже и скоро раздавит запертых здесь. Зато Гордон спал, спокойно посапывая и медленно заваливаясь на бок.
Поль подставил плечо, на которое вскоре и опустилась голова пофигистичного басиста со спутанной чёлкой. Вокалист замер, боясь шевельнуться и разбудить согруппника. Через пару минут Мокзнай уже положил ладонь на бедро Криса, что-то сонно пробормотав. Крис хотел было убрать его руку, но потом вздохнул и прикрыл глаза. Эта ночь вымотала его, и было уже плевать на косые взгляды, монотонное бурчание и ощутимо горячую даже через плотную ткань джинсов ладонь.
Длинная тень легла на пол, звякнули ключи. Полицейский молча подцепил за шиворот ближайшего из тройки и поволок на выход.
- Эй, - дёрнулся Крис, но потом скосил взгляд на Гордона и умолк.
- Сиди и жди, - буркнул коп, запирая дверь камеры.
***
Крис и Гордон сидели на остановке, ожидая, когда автобусы пустят по маршруту. Утренняя сырость холодными пальцами забиралась под одежду. Поль поёжился и сунул руки в рукава толстовки.
- На, - Мокзнай стащил косуху и накинул её на плечи Криса.
- Не надо, - Крис попытался вернуть куртку владельцу, оставшемуся в тонком платье да капроновых рукавах, но тот замотал головой.
- Я не замёрзну.
- Не вредничай, - улыбнулся Поль, - ты же помнишь, что у меня нет запасного басиста.
Он придвинулся ближе и накинул полу косухи на плечи Гордону. Сидеть плечом к плечу, слишком близко, было непривычно.
- Вот бля, сигареты кончились… - Крис смял пустую упаковку и метко кинул в урну.
- У меня последняя, - Мокзнай подал пачку Крису.
Одна сигарета на двоих – ещё более странно, ещё более непривычно. Поль украдкой разглядывал профиль Гордона, и отчего-то хотелось улыбаться. Что-то тёплое и неуловимое, будто солнечный лучик вытеснило усталость, принеся на её место умиротворённость. Здорово было вот так вот молча курить, прижавшись к тёплому боку и разглядывать пустую улицу, залитую розоватым светом поднимающегося солнца.
Из-за поворота выкатил автобус, поблескивая стёклами.
- О, мой! – Мокзнай поднялся и закинул на плечо пустой кожаный рюкзак, звякнувший цепочками.
- Эй, а косуха! – вскочил Крис, хватая Гордона за локоть.
- Тебе ж ещё хер знает, сколько ждать, - улыбнулся тот, - забирай.
- Не-не-не, - отчаянно замотал головой Крис и накинул куртку на плечи согруппника.
Странно смотреть друг другу прямо в глаза и улыбаться. Будто увидели друг друга впервые.
Автобус остановился, распахивая двери.
- Адьё, - Гордон на ходу махнул Крису, в два прыжка достигнув долгожданного транспорта.
- Адью, - машинально поправил Поль.
Оба рассмеялись. Странное утро, не такое, как обычно. Запоминающееся.

@темы: G, Terminal Choice

---

Фотография

[RossomahaaR]

Фэндом: Das Ich
Пэйринг: Бруно Крамм/Даниэль Гальда, Штефан Акерманн/Даниэль Гальда
Жанр: слэш, ангст
Рейтинг: G
Предупреждения: закравшаяся нелогичность
Комментарий: написано в 2010 году. Раз по DI нет ничего нового, пройдусь по старому.
Дисклеймер: данный текст не есть истина в последней инстанции, описывающей реальную ситуацию. Это просто фик. Никаких прав на личную жизнь героев не имею. Выгоду не извлекаю.

Работа над альбомом Anti’Christ продвигалась тяжело – Крамма постоянно что-то не устраивало, материал перезаписывался по нескольку раз и Штефан с Каином были вынуждены безвылазно находиться в Коттенау.
Измотанный бесконечными придирками и нервотрёпкой Марк ушёл спать, не обращая внимания на колкости Акерманна.
Штефан курил в коридоре возле распахнутого окна и наблюдал, как Бруно в своём кабинете что-то выискивает в ящиках стола. Крамм не обращал внимания на то, что Акерманн наблюдает за ним в приоткрытую дверь – за годы присутствие Штефана сделалось привычным и… незаметным.
Бруно нашёл папку со старыми наработками, так и оставшимися на бумаге и принялся перебирать листы. На пол выпал прямоугольник фотографии. Крамм поднял фото и взглянул на него: он сам в центре, приобнимает ехидно улыбающегося Штефана за острые плечи, а слева – Даниэль. Улыбается, чуть склонив голову, тонкие косички выбились из хвоста. Ладонь Бруно по-свойски поглаживает его торс.
Крамм тяжело сглотнул. Нужно было отложить фото куда-нибудь подальше, но он продолжал сжимать его дрожащими пальцами и вглядываться в запечатлённые лица. 1998 год… а кажется, будто прошла целая вечность.
Штефан настороженно наблюдал за Бруно, что-то сосредоточенно разглядывающим. За столько лет Акерманн научился чувствовать друга на расстоянии. Очевидно, обнаружил он что-то не слишком приятное. Очередные призраки прошлого?
Вышедший из кабинета Крамм хлопнул Штефана по плечу и наигранно бодро улыбнулся:
- Докуривай, и в студию.
Штефан молча кивнул, скользнув взглядом по стопке листов в его пухлых руках. Что-то напевая, Бруно спустился вниз. Дверь кабинета осталась приоткрыта, из щели пробивался яркий жёлтый свет.
Докурив, Акерманн толкнул деревянную дверь и потянулся к выключателю, но колкое любопытство заставило преступить порог. Крамм не терпел беспорядка и небрежно брошенная папка выглядела на столе сиротливо. Чужеродно. Штефан протянул к ней руку и тут его взгляд зацепился за белый уголок, торчащий из-под неё. Акерманн вытянул фото. 1998 год… Его словно обожгло изнутри. Некоторое время Штефан сжимал в руках фото, разрываясь между желанием забрать его или положить обратно. Нет, забрать уже нельзя – Бруно сразу догадается, куда оно делось. Штефан с сожалением положил фотографию на место и погасил свет.
***
Крамм остервенело щёлкал мышью, что-то подгоняя в настройках. В глаза словно насыпали песок, но по-прежнему упрямо смотрел в монитор. Строчки расплывались перед глазами, но он боялся покинуть студию – там, за дверью, в темноте коридоров таятся воспоминания. И как только он ляжет в постель, они растерзают его. Тина спит крепко и не сможет им помешать.
Акерманн шипел в микрофон о боли и безысходности, скаля острые мелкие зубы. Бруно тяжело вздохнул и вновь уткнулся в монитор.
Любовь проходит, а дружбе мешают рабочие отношения. Если бы в 1989 Крамму сказали об этом, он бы лишь рассмеялся. Но он уже давно не тот. Поначалу ему было больно это осознавать – Штефан стал для него преданным псом, инструментом, чувства ушли. А потом появился Даниэль…
Бруно тяжело вздохнул и зажмурился, почувствовав, как на глаза наворачиваются слёзы. Он никогда не стеснялся плакать, даже несмотря на ехидство Штефана по этому поводу.
Крамма никогда не интересовало, что чувствует Даниэль. Он всегда был послушен и безмолвен. И лишь после того, как Гальда покинул проект, Бруно понял, что привязался к нему. По-настоящему привязался. Но было уже слишком поздно. Бессмысленно вставать на колени и просить запоздалое прощение.
Крамм закурил, отчаянно пытаясь успокоиться. Боль и раскаяние сплелись в тяжёлый ком внутри, где-то рядом с сердцем и мешали дышать.
Четыре года назад Бруно не задумывался о том, что чувствуют Штефан и Даниэль. От Акерманна он к тому времени уже отдалился, не испытав раскаяния или вины – ему казалось, что Штефан перенёс это так же легко.
Почему Даниэль не оттолкнул его тогда, в тёмном, задымлённом чреве клуба? Почему он всегда подчинялся? Игрушка, находящаяся в полной власти хозяина. Бесправная и безгласная.
Крамм закусил губу и отвернулся, словно боялся, что Штефан может заметить.
- Устал? – сочувственно поинтересовался Бруно у развалившегося в кресле Акерманна. Тот упрямо помотал головой.
- Сейчас выровняю, ты перепоёшь вот эту часть, и пойдём спать.
- А смысл? – усмехнулся Штефан, перекидывая ноги через подлокотник кресла. – Уже четыре утра.
- Ты как хочешь, а я всё-таки посплю, - буркнул Крамм и нацепил наушники, нырнув в бездну созданных звуков, чтобы поймать за хвост ошибку.
Штефан смотрел в потолок, и перед глазами отчётливо вставала та фотография. Незваный призрак из прошлого.
***
В 1998-м Акерманн с Бруно связывали лишь рабочие отношения. Никто из окружающих не замечал, что отныне они чужие друг другу люди. Крамм без сожаления оборвал связывающие нити и поначалу Штефан думал, что погибнет. Но это оказалось не смертельно. Просто больно. Саднило где-то за грудиной, ныло днём и ночью, превращало душу в кровавые лохмотья. А Бруно этого не видел – он был слишком занят Гальдой. И тогда Акерманну захотелось отомстить. Нанести по-настоящему болезненный удар рука не поднималась, но почему бы не сделать мелкую пакость? Даниэль – игрушка Крамма. А что, если поиграть с нею… и сломать?
Даниэль шагнул к выходу из гримёрки. «Небось, Бруно побежал искать», - подумал Штефан, смывающий грим. Гальда даже отпрянул назад, когда путь ему преградил бесшумно переместившийся из противоположного угла Акерманн. Даниэль был значительно выше и крупнее него, но безотчётно побаивался «тщедушного уродца».
- Ради чего ты спишь с Краммом? – вопрос в лоб, как удар под дых.
Акерманн ожидал ответа «не твоё дело», откровенного хамства, но Даниэль побледнел, и губы его задрожали. С удивлением Штефан обнаружил в его взгляде страх.
- О…он тебе сказал? – Гальда тяжело сглотнул и опустился на ближайший стул, низко склонив голову.
- И что с того? – прищурился Штефан. Конечно, Крамм ничего ему не говорил, но слепым или идиотом Акерманн не был.
Даниэль молчал, кусая губы.
- Ну, - прошипел Штефан, скаля желтоватые зубы, - я задал вопрос.
Гальда обречённо посмотрел на него и ответил еле слышно:
- Иначе он выгонит меня. Понимаешь, участие в этом проекте многое значит для м…
- «Многое значит», - передразнил его Акерманн. – А для меня Das Ich – жизнь. Ты понимаешь? – склонился он над Даниэлем.
Несмотря на своё физическое превосходство, Даниэль затравлено смотрел на Штефана, как кролик на бигля, проникшего в его нору.
- Да что ты за тряпка такая? – брезгливо скривился Акерманн.
- Тряпка, да… - обречённо вздохнул Гальда и потёр лоб. – Я никогда не умел твёрдо сказать «нет». В тот момент я просто боялся, что Крамм укажет мне на дверь. И что мне тогда было бы делать? Возвращаться в Kalte Farben?
Штефан прекрасно понимал, что это значит: до Даниэля снизошли, вытянули на вершину, о которой он и помыслить не смел. А потом вернули обратно, под предлогом, что не сработались. И тем самым, заклеймили бы как неудачника. Гальда боялся этого и неудивительно, что переступил через себя.
- Ты ведь никому не расскажешь? – Даниэль взглянул на Акерманна с надеждой. Тот горько усмехнулся: когда-то Бруно задавал тот же вопрос.
Штефан покачал головой и ободряюще хлопнул Гальду по плечу.
- А не напиться ли нам?
Крамм уехал сразу же, сославшись на простуду. Акерманн и Даниэль сидели за столиком в тёмном углу и молча опрокидывали в себя стопку за стопкой.
Как они оказались у Штефана дома, вспомнить не смогли. И точно так же оба не помнили, было ли что-то ночью между ними, но проснулись они в одной постели.
Как ни странно, но после того злополучного вечера Даниэль проникся доверием к Штефану. Акерманн сочувствовал ему. Гальда ощущал исходящую от него молчаливую поддержку. Штефан вновь почувствовал, что нужен кому-то и был благодарен Даниэлю за это. У них было кое-что общее – они оба являлись бесправными игрушками в руках Бруно, который не понимал, что делает что-то дурное.
Когда они впервые переспали, Акерманн не мог вспомнить. Зато он отчётливо помнил последний вечер. Это было в квартире Даниэля. Они лежали в одной постели и курили. Штефан навалился на спинку кровати и хмуро посмотрел на Гальду. Повисшее в комнате молчание было уж слишком напряжённым.
- Говори.
Даниэль тяжело вздохнул и затушил сигарету в стоящей на полу пепельнице. От Акерманна ничего невозможно скрыть, он слишком остро всё ощущает.
- Завтра я скажу Крамму, что ухожу из группы.
Штефан прикрыл глаза и кивнул. Теперь Гальде есть куда пойти – его совместный с Хёттнером проект набирает обороты.
- Я понимаю, что подвожу его… тебя, но… - Даниэль сглотнул и виновато взглянул на Акерманна, - мне надоело быть вещью.
- Не оправдывайся передо мной, - Штефан жестом попросил подать пепельницу, - делай так, как считаешь нужным.
- Спасибо, - Гальда с чувством пожал его ладонь. – Знаешь, я много раз думал, что и тебе стоило бы уйти…
- Ты же знаешь, что это невозможно, - усмехнулся Акерманн. – Мне уже не вырваться.
Даниэль ушёл не чувствуя злости или обиды на Крамма – Бруно несколько лет был его хозяином и Гальда не испытывал к нему ненависти. Лишь сожаление о том, что сломан.
***
Бруно сидел в кресле и смотрел на фото так, словно пытался запомнить каждую, даже самую мельчайшую деталь. Пальцы, сжимающие зажигалку, будто стали ватными, отказывались слушаться. Нужно всего лишь щёлкнуть, но сил не осталось.
Штефан замер на пороге, оцепенев – сейчас в руках Крамма их прошлое, но Бруно его не замечал. Огонь медленно пожирал фото. Крамм держал снимок в руках, пока огонь не лизнул его пальцы.
Акерманн не моргая смотрел, как оставшийся уголок корчится и чернеет в пепельнице. Уничтожить фото – всё равно, что прижечь кровоточащую рану. С этого дня они больше не будут вспоминать, чтобы не содрать коросту. Штефан бесшумно закрыл за собой дверь, оставляя Бруно с пеплом воспоминаний.

@темы: ANGST, Das Ich, G

---

Зависимость

[RossomahaaR]

1. Фэндом: Dreadful Shadows, Terminal Choice
2. Пэйринг: по факту нет
3. Рейтинг: NC-17
4. Жанр: кроссовер, ангст, AU
5. Бета: Carrot Deirdre
6. Комментарий: эпичная сцена при знакомстве действительно имела место быть. Имеются небольшие отсылки к фф Анны Rosenrot. AU, т.к. Гордон присоединился к ТС только в 2000 году
7. Предупреждения: мат
8. Дисклеймер: данный текст не есть истина в последней инстанции, описывающей реальную ситуацию. Это просто фик. Никаких прав на личную жизнь героев не имею. Выгоду не извлекаю.

Скачать бесплатно Terminal Choice - Der Schwarze Mann на Muzebra.com.
Part 1.
Крис Поль продирался сквозь толпу по узкому клубному коридору. После выступления одногруппники разбрелись, и теперь немалого труда стоило отыскать их среди почти одинаковых синтетических шмоток и забритых висков. Надёжнее всего было найти гримёрку, проверить сохранность аппаратуры и дождаться там остальных. Но, похоже, проектировщики клуба мало того, что находились под «кислотой», так ещё и полировали алкоголем – чрево клуба имело сходство с упрощённым вариантом лабиринта Минотавра. Поль облегчённо вздохнул, обнаружив искомое помещение.
- Ну и какого чёрта вы… - Крис прервал заготовленную тираду.
Перед ним стоял фронтмен Dreadful Shadows в одних трусах-боксерах. В руках он сжимал чёрные потёртые джинсы и недоумённо взирал на застывшего на пороге Поля. Крис усмехнулся и шагнул вперёд, прикрыв дверь.
- Может, закроешь с той стороны? – хмуро поинтересовался готик-металлист. Крис снова хихикнул, заметив, как покраснели его уши.
- Да ладно тебе, все свои, - махнул рукой Поль, неотрывно следя за процессом застёгивания джинсов, кои были велики парню размера этак на два, и облачения в ещё более мешковатую футболку с лого The Cure. – Я узнать хотел, ты моих парней не видел?
Вокалист DS покачал головой и принялся зашнуровывать ботинки. «Интересно, а они тоже на несколько размеров ему велики?» - едва не рассмеялся Крис.
- Вы отлично выступали, - Поль покачался на носках, оглядывая гримёрку. Немногочисленные инструменты Terminal Choice покоились в углу, уже упакованные – верный признак того, что согруппники скоро подтянутся.
- Спасибо, - парень взглянул на индустриальщика и ответил искренне: - Вы тоже.
Крис протянул руку покончившему с зашнуровыванием готу:
- Крис Поль.
- Свен Фридрих.
Поль улыбнулся, заметив, с каким любопытством новый знакомый взглянул на его ногти.
- Я давно наслышан о твоей группе, жаль, что мы не познакомились раньше. Кстати, а твои где?
- Уехали только что, - вздохнул Фридрих.
- Неужели их это выступление вымотало больше, чем тебя? – улыбнулся Крис.
- Нет, - Свен покачал головой, - обстоятельства.
Дверь гримёрки с шумом распахнулась, и вовнутрь протопал высоченный костлявый тип с хвостом на забритой голове, умудрившись по пути задеть плечом косяк.
- Кри-и-ис! – долговязый широко развёл длиннопалыми руками, - вот ты где-е-е! – казалось, Фридриха он не видел в упор.
Поль картинно закатил глаза:
- Знакомься, наш басист – Горди.
Заслышав эту фразу, Гордон Мокзнай притормозил и, наконец, заметил, что в помещении Крис находится не один.
Фридрих и сам был немаленького роста, но стоя между Крисом, который был хоть и не на много, но заметно выше, и почти двухметровым Мокзнаем, он ощущал себя неуютно – непривычно было смотреть на кого-либо снизу вверх.
Гордон пристально поглядел на Свена, словно тот только что попытался залезть в карман его куртки, а теперь делает вид, что ничего такого не было, потом точно таким же взглядом окинул Криса. Затем бесцеремонно сцапал ладонь Фридриха и крепко пожал:
- Ну, будем знакомы! – жизнерадостно выпалил он. – Ты ж из «Теней»?
- Да, это Свен, - встрял Крис. – Выпьем за знакомство?
- Почему бы и нет? – улыбнулся Свен, собирая волосы в хвостик.
Гордон вновь окинул Криса и нового знакомого странным взглядом, покачав головой:
- Не-е, мне хватит. Ребята тоже вымотались нахер, - Мокзнай скорчил измученную физиономию, - едем отсыпаться.
Гордон показался Фридриху забавным типом: наверняка, он и трезвый гримасничал и жестикулировал точно так же, не заботясь о том, какое впечатление производит на окружающих.
- Крис, - тихонько позвал Мокзнай, вцепившись в рукав его сетки.
Поль отметил, что идущий впереди Свен не заметил этот жест, и шутливо дёрнул басиста за оттопыренное ухо, проткнутое в нескольких местах:
- Всё будет в порядке, езжай домой.
***
Поль и Фридрих перебрались в другой клуб, чтобы не привлекать лишнего внимания поклонников. Terminal Choice и Dreadful Shadows только начали свой путь, внимание уже появившихся фанов льстило, но после ответственного выступления на фесте хотелось расслабиться и потусить там, где названий их групп никто не слышал.
Взяв пиво, новые знакомые заняли угловой столик. Музыка гремела так, что приходилось перегибаться через столешницу и орать друг другу в ухо, но оживлённому разговору это не мешало. «А этот Фридрих вовсе не такой бука, каким показался вначале», - отметил про себя Крис.
В кармане Свена заверещал мобильник, и вокалист DS отправился на поиски относительно тихого угла. Поль облизал пересохшие губы и закинул под язык синтетическую «витаминку», начав выбивать когтями нервный ритм по столешнице.
Фридрих понравился ему. Во всех отношениях. Скверно, но Гордон это почувствовал. Он словно прочёл все намерения Криса, но как всегда не стал отговаривать, зная, что не под силу. «Я всегда получаю то, что хочу», - прошептал Поль и нашарил в накладных карманах бутират в небольшой стомиллилитровой бутылочке из тёмного стекла, скинутый вчера приятелем. Надо же, пригодилась… Содержимого пары крышечек в чужое пиво достаточно. А теперь хорошенько взболтать. Крис впервые действовал таким путём, но это был единственный выход, раз новый знакомый не был намерен ему «помогать» - Свен принципиально не употреблял никаких веществ, хоть немного изменяющих сознание. Постепенно тело наполнила приятная лёгкость, вытеснившая мысли о последствиях.
Вернувшийся Фридрих обнаружил Поля с какими-то двумя подвыпившими девицами. Завидев Свена, девушки переключили внимание на него, но Фридрих брезгливо поджал губы, сделав вид, будто размалёванной парочки здесь не существует и оскорблённые таким демонстративным пренебрежением девицы быстро отстали.
Отхлебнув из бутылки, Свен поморщился:
- Отвратное пиво.
Крис удивлённо приподнял подведённую бровь:
- Обычное тёмное…
Фридрих вновь придвинул бутылку к себе и сделал ещё пару глотков:
- Нет, я это пить не буду.
Поль протянул ему своё, но Свен улыбнулся и покачал головой. Постепенно он начал ощущать опьянение. Опьянение? После трёх глотков пива? Фридрих тряхнул головой. Ему стало неловко перед сочувственно улыбающимся Крисом, потягивающим, как ни в чём не бывало, своё пиво из точно такой же бутылки.
- А пойдём на танцпол? – Крис пружинисто поднялся, и не успел Свен ничего ответить, как был подхвачен под локоть и затащен в самую гущу дёргающихся под ломаный ритм тел.
Фридрих не помнил, когда с ним такое было: музыка проникала под кожу, смешивалась с кровью, становилась частью костного мозга. Звуковые волны невидимыми лапками скользили по телу. Лучи стробоскопов – это, оказывается, нити, с помощью которых кто-то незримый управляет танцующими и обнимающимися марионетками. Забавное открытие… Впервые он понял, что значит по-настоящему чувствовать музыку, и каково это, когда она бурлит в венах.
В тревожном красноватом мигании Поль смог различить, что зрачки зелёных глаз Свена расширились. Крис ободряюще улыбнулся приятелю, и тот ответил ему радостной улыбкой, словно ребёнок, открывший новый и интересный мир. Ребёнок, не задающийся вопросом, что с ним происходит.
Проведя эту аналогию, Крис вновь улыбнулся. На этот раз демонстрируя длинные острые клыки. Свен был младше всего на три года, но значительно наивнее. И чище. Это привлекало.
Поль притянул Фридриха ближе к себе, провёл кончиками ногтей по внутренней стороне запястья. Свен прикрыл глаза, почувствовав, как желание вкрадчиво сворачивается внизу живота. Он считал себя натуралом, а Криса знал не более полутора часов, но сейчас его это не волновало. Пульс стучал в ушах, вливаясь в мелодию, дыхание участилось. Единственное, чего хотелось - прикасаться к Крису, ощущать запах его одеколона и пота, вкус кожи.
Поль запустил пальцы в уже распущенные волосы Свена, требовательно запрокидывая его голову. Незащищённое горло. Бьющаяся под кожей артерия. Сводит с ума. Длинные пальцы проникли под футболку, заскользили вдоль позвоночника.
Фридрих прикусил губу, глубоко и часто-часто дыша. Крис осторожно прикусывал тонкую кожу на шее, по-змеиному скользил пирсингованным языком. Эти касания будто погружали Свена в вязкий бархатный водоворот. Хотелось утонуть в нём, сделаться его частью.
Фридрих не помнил, как оказался вместе с Крисом на заднем сидении такси. Требовательные поцелуи Поля словно оставляли ожоги на коже. Хотелось ещё. Одежда – досадная помеха, но пока нельзя от неё избавиться. Почему? Мешает… Душно…
Крис сжимал податливое тело, словно змея, обвив ногами колени Свена, длинными ногтями впившись в узкие плечи. Вокалист ТС нагло ухмылялся, ловя в зеркале заднего вида недовольно-брезгливый взгляд таксиста.
***
Пару раз запнувшись о раскиданную перед уходом по полу обувь, Крис дотащил Фридриха до спальни. Вспыхнул красноватый свет. Кровать – логово хищника. От одежды оба освободились быстро. Поль навис над Свеном, скользя взглядом по длинным, подрагивающим ресницам, приоткрытым губам. Бледная кожа без росчерков татуировок, тонкие выступающие ключицы, мелкие родинки на груди. Крис прогнулся в пояснице, прижавшись бёдрами к бёдрам приятеля. Сегодняшней жертвы. Свен запрокинул голову, подаваясь навстречу новому ощущению. Поль склонился к его уху, провёл по извивам раковины языком, затем принялся покусывать мочку острыми клыками. Усмехнулся, когда пальцы Фридриха легли на плечи. Крис качнулся вперёд, надавив на член партнёра своим, потом чуть приподнялся и снова надавил. Свен простонал и закатил мутные от препарата и похоти глаза.
Поль ощутил, что время пришло. Жажда иных сильных ощущений иссушала глотку. Он отстранился от Фридриха и нашарил в ящике под кроватью широкий плотный ошейник.
- Ты ведь будешь хорошей собачкой? – Крис лизнул выбритый висок Свена и затянул ошейник.
Внезапно стало трудно дышать. Фридрих раскрыл глаза и увидел над собою едва уловимо покачивающийся потолок с трещинками, похожими на паучьи лапы. Затем возникло чьё-то склонившееся лицо. Голубые кошачьи глаза смотрят с холодным любопытством. Подвижный проколотый язык призывно облизывает клыки. Кто это?
С трудом Свен осознал, что не помнит, кто он сам и что здесь происходит. Ошейник больно впивался в горло, мешал глотать. Фридрих потянулся к нему, но тут же получил болезненный удар по рукам.
- Нельзя! – строгий окрик больно резанул слух. Свен непроизвольно зажмурился. Что-то щёлкнуло и холодом скользнуло по груди.
Поль надёжно закрепил цепь и дёрнул – пса нужно дрессировать.
Фридрих не понял, как оказался на полу, упав на левую руку и больно ударившись коленями. Перед глазами всё поплыло от удушья.
- Будь хорошим пёсиком и больно не будет, - Крис улыбнулся и погладил его по щеке.
Свен оскалился и попытался приподняться, но Поль ударил его по лицу:
- Первое: знай своё место.
От этого повелительного тона внутренности сжимались в комок. Хотелось сорваться с поводка и бежать без оглядки. Привкус крови на языке. Неосознанно Фридрих попытался отползти и тут же получил болезненный пинок под рёбра.
- Второе: правила здесь устанавливаю я, - по-кошачьи вкрадчиво промурлыкал Поль.
- Да пошёл ты… - прохрипел Свен.
Острые края наручников больно врезались в запястья.
Крис думал, что Свен окажется гораздо покладистей и, почувствовав на себе ошейник, с готовностью примет правила игры и будет с радостью лизать руки своего Господина. Увы, он ошибся. Но пса можно заставить подчиняться силой.
Цепь натянулась. Перед глазами расплылись красно-зелёные пятна от недостатка кислорода. Уши словно заложило: Свен слышал лишь своё затруднённое дыхание, лихорадочное биение сердца и назойливый звон. Свист флогера оказался для него неразличим, и он дёрнулся, взвыв, когда плечо обжёг хлёсткий удар.
Крис прикусил губу, ощущая то особое наслаждение от причинения страданий. Фридрих сейчас полностью в его власти: задыхающийся, дезориентированный, страдающий от боли.
- Ну как, ты будешь слушаться? – Поль опустился перед ним на корточки и потрепал по щеке. Свен, не осознавая, что делает, цапнул его за руку до крови, но не глубоко.
- Зря, - Крис решительно поднялся. – Я мог быть заботливым хозяином.
Удары флогера наотмашь, куда придётся. Прикусив колечко в губе, Поль наблюдал, как бледная кожа покрывается длинными вспухшими отметинами.
Боль затопила всё пространство. Дышать невозможно. Ошейник мешает глотать. Вязкая слюна стекает по подбородку, смешиваясь со слезами. Страшно смотреть в голубые, аккуратно подведённые глаза. Что нужно этому человеку? И человеку ли вообще?
Кровь. Слёзы. Хриплое дыхание. Предобморочное состояние. Сколько это уже продолжается? Крис чувствовал, что вот-вот кончит от одного лишь вида своей жертвы. Чьи-то пальцы до боли сжали запястье, предотвращая новый удар.
Поль порывисто развернулся и столкнулся лицом к лицу с Гордоном, вены на висках которого вздулись от едва сдерживаемой ярости.
- Крис, какого хуя ты творишь, сучка недоёбанная? – Мокзнай вырвал из пальцев вокалиста флогер и отшвырнул в дальний угол.
Поль зашипел, как разъярённый кот. Какого чёрта Гордон вмешивается? Как он посмел?
- Руку отпусти, - неожиданно спокойно попросил Крис. Мокзнай немедленно повиновался, отступив на шаг: нельзя причинять боль хозяину, если он сам об этом не просит.
Поль ослабил натяжение поводка и отвёл взгляд. Внутренний зверь, требующий боли, вновь взял верх, и Крис снова поддался ему. А теперь было погано. Гордон понимающе взглянул на Криса и опустился на колени перед Фридрихом.
- Э, парень, ты живой? – Мокзнай легонько похлопал его по щекам. Свен шевельнул побелевшими губами. Гордон освободил его от ошейника и не успел отстраниться – Фридриха вырвало желчью прямо ему в колени.
- Блядь! – взвился Мокзнай, брезгливо скривившись. – Да что за ёбаная хуйня?!
Крис хотел съязвить, но промолчал и принёс свои джинсы:
- На, переодень.
- Это ещё чё? – Гордон схватил его за руку и принялся рассматривать укус.
- Догадайся, - скривился Поль.
Мокзнай глянул на скорчившегося в новом приступе рвоты Свена и усмехнулся:
- Ну молодец, чё.
Поль кинул ему ключ от наручников и завалился на смятую постель:
- Сам управишься, а то ещё и на меня… - он вновь поморщился, как кот.
Фридрих потёр глубокие тёмные отметины на запястьях, потом зачем-то коснулся языком, словно пытался зализать.
Крис проследил за взглядом Гордона:
- Послезавтра ни единого следа не останется. Я же знаю толк…
- Хвастливый засранец, - беззлобно пробурчал Мокзнай, пытаясь поднять аморфное тело с пола. – Помогай, мудак, чего развалился?
- А кто его домой доставит? – свесив ногу с кровати, поинтересовался Крис, которого начинала мучить полупридушенная совесть.
- Сам довезу, если он, конеш, в состоянии вспомнить адрес, - пробурчал Гордон. - Иначе ты его ещё раз по дороге выебешь.
- Я не успел.
- Ах, прости дорогой, я вам, кажется, блять, помешал, - огрызнулся Мокзнай.
***
Свен с трудом понимал, кто он и что происходит вокруг. Кажется, его куда-то везли. Всё тело нестерпимо болело и в целом было неимоверно погано, словно искупался в сточной канаве. Произошло что-то мерзкое, унизительное… Словно в тумане: голубые глаза, плётка, тускло блестящие наручники…
Фридрих медленно поднёс руку к лицу и тыльной стороной ладони стёр выступившие слёзы. Неправильно… нельзя плакать… Свен прижался к сиденью щекой, стараясь прийти в себя. Рядом кто-то был. Фридрих ощутил на лице дыхание, с примесью лёгкого перегара. С трудом сфокусировав взгляд, он различил, что рядом с ним сидит высоченный парень, ноги которого неловко подогнуты, чтоб не упирались в переднее сидение. Свен его уже где-то видел сегодня. И у него голубые глаза… Тоже голубые глаза.
- Ладно тебе, - махнул рукой Гордон, - не стесняйся. Больно блядски. Во всех грёбанных смыслах.
Фридрих сглотнул и уставился на него: он знает, что произошло?
- Мне в первый раз и самому так досталось, - усмехнулся Мокзнай. – Тебе повезло, что он не стал следы оставлять, - басист закатал рукав джинсовой куртки и сдвинул напульсник. Уличные фонари высветили на коже шрам от укуса.
Свен попытался вдохнуть побольше воздуха, чтобы избавиться от призрака удушья, но получился лишь сдавленный всхлип. По щеке скатилась ещё одна слеза, словно выжегшая кислотный след на коже, и сгинула в уголке рта.
- Ничё, парень, пройдёт всё, - Гордон осторожно приобнял Фридриха за плечи и прижал к себе.
Свен устало уткнулся лицом в джинсовку, пропахшую потом и дешёвыми сигаретами. Кто-то тёплый. От его ровного дыхания клонит в сон. Ничего плохого больше не случится?
Мокзнай прислушался: кажется, крисова жертва задремала. Гордон осторожно убрал с лица Фридриха спутанные пряди, кончиками пальцев коснувшись его щеки. Поймал взгляд таксиста, и показал фак, злобно пробурчав:
- Чё палишь, рули!
Водитель скривился и перевёл взгляд на дорогу. Связываться – себе дороже. А того парня, дрыхнущего на плече страшного, как смертный грех, верзилы он сегодня уже видел, только с другим. Первый выглядел значительно лучше. «Грёбанные нарки», - брезгливо поджал губы таксист.
***
Пол под ногами, казалось, встал на дыбы. Свену чудилось, будто он идёт по отвесной стене. Ещё немного… Каждый шаг давался с огромным трудом, но он шёл, подчиняясь тому, кто грубовато волок его за руку.
- Которая твоя, помнишь? – Мокзнай остановился на нужном этаже, вертя головой. Чистенькая лестничная клетка. Одинаковые двери квартир.
Фридрих тряхнул головой и уверенно шагнул к двери напротив. Нашарил ключи в кармане.
- Дай сюда, - Гордон бесцеремонно выхватил их и сам открыл дверь. Затем включил свет и поволок вокалиста Dreadful Shadows в ванную.
Свен фыркал и вырывался, захлёбываясь потоком холодной воды. Мутная пелена спадала с реальности, мозг заработал в привычном режиме.
Почувствовав, что парень приходит в себя, Гордон завернул кран и аккуратно хлопнул Фридриха по плечу:
- Бывай. Ещё свидимся. И, это… на Криса не злись… - Мокзнай замолчал и раздражённо махнул рукой: - Чё за хуйню я несу? Понятно, что ты на него блядски зол…
Прежде чем Свен успел обернуться, в прихожей щёлкнул автоматический замок. Фридрих тяжело вздохнул и попытался подняться с колен. С мокрых волос нещадно капало, футболка быстро намокла и противно прилипла к телу. Свен с омерзением сбросил её и кое-как дотянулся до полотенца.
Тело покрывали длинные розовые полосы, нестерпимо болящие. Там, где они пересекались, тонкой коркой засохла кровь.
Фридрих тяжело повалился на постель, накрывшись одеялом с головой. Смутные образы и призраки ощущений теснились, наползали друг на друга, мучительно давили на виски. Понемногу осознавалось, что произошло. Свен прикусил разбитую губу и со злостью ударил стену в изголовье, сдирая кожу с костяшек пальцев.
***
Крис сидел на кухне и потягивал виски со льдом из квадратного стакана. Время тянулось медленно, текло обжигающими каплями по пищеводу. Поль вздохнул и потёр выбритый висок. Зачем он так с Фридрихом? Свен понравился ему, и они могли стать приятелями, а теперь… Всё из-за неконтролируемых эгоистичных желаний Поля. Если Крис чего-то хочет, он это получит, плевав на всё. И теперь от этого мерзко. Нужно было остановиться ещё тогда, когда Крис узнал, что новый знакомый не употребляет. Но, с другой стороны, это его и подстегнуло…
Вернувшийся Мокзнай раздражённо захлопнул за собой дверь и завозился с ботинками. Поль вышел ему навстречу.
- Отвёз?
- Отъебись, - процедил Гордон сквозь зубы и скрылся в спальне.
Ошейник с цепью, наручники и заблёванные джинсы по-прежнему валялись на полу. Мокзнай с раздражением распинал всё по углам, скинул джинсовку. Футболка полетела в другой угол. Крисовы джинсы, которые оказались Мокзнаю широки и коротковаты, отправились под кровать.
Гордон понимал, что Крису сейчас плохо, и от этого ему тоже делалось паршиво. Но Поль сам виноват и не дождётся жалости, как бы самому Гордону не хотелось сейчас ободряюще сжать его длинные пальцы и попросить обещания больше так не делать.
Крис сидел на кухне, не торопясь усмирять Мокзная, который вёл себя так, будто находился дома. Поль прекрасно понимал всю его злость, ведь он обещал Горди контролировать себя.
- Придурок, какой я придурок… - зашипел Крис, до крови впившись в предплечье когтями.
Когда он вошёл в спальню, Гордон спал, выставив острые коленки из-под одеяла. Крис лёг рядом и осторожно обнял его. Мокзнай что-то недовольно пробурчал во сне, но обхватил его руку. Поль прижался щекой к его виску и закрыл глаза.
Сколько Крис знал Гордона, тот всегда был неловким, шумным и подвыпившим. От него рябило в ушах, а от манеры изъясняться вяли уши. Но только рядом с ним Поль чувствовал себя совершенно спокойно. Уютно. Он был зависим от боли, не важно, своей или чужой, и только Мокзнай помогал справиться с этой зависимостью. И Крис был бесконечно ему за это благодарен. Уже было не нужно, чтоб Гордон вдавливал длинные пальцы в крисово горло, и не нужно хлестать Мокзная плетью – они оставили друг на друге немало шрамов; теперь достаточно просто быть рядом. После многочисленных интрижек на одну ночь (нежелание ограничивать себя и иллюзия свободы), оба неизменно возвращались в одну постель и засыпали, слушая такое родное дыхание друг друга.
Part 2.
Ещё никогда Фридрих не чувствовал себя настолько разбитым и опустошённым. Болело всё, и было хуже, чем после драки со скинами. Отметины от хвостов флогера всё ещё оставались хорошо различимы и саднили, но уже стало ясно, что шрамов не останется.
Свен никогда не думал, что с ним может произойти подобное вчерашнему. Вдвойне было обидно от того, что Крис не вызвал вначале недоверия или отторжения.
Найти адрес Поля оказалось гораздо легче, чем Фридрих полагал.
***
Вокалист ТС чертыхнулся, услышав настойчивый стук в дверь. Небось, Горди опять забыл ключи от своей квартиры…
- Не ожидал тебя увидеть, - Крис удивлённо приподнял брови, обнаружив на пороге Свена Фридриха. Тот улыбнулся краем губ и вошёл в квартиру, не дожидаясь приглашения.
- Кажется, вчера я забыл у тебя вещи. – Свен бесцеремонно направился в сторону спальни, игнорируя не ожидавшего такой наглости Поля.
Крис припомнил, что действительно у Фридриха был вчера пакет с концертными шмотками, но он остался в том злополучном клубе.
- Их здесь нет, - покачал головой Поль и последовал за Свеном, стараясь не пустить его в спальню.
Фридрих кивнул. И ударил Криса кулаком по зубам. Было не столько больно, сколько неожиданно. Поль, хоть и немного, но массивнее Фридриха, и легко мог дать отпор, но… зачем? Он понимал, что заслужил. Рано или поздно это должно было случиться.
Свен ударил его ещё раз, уже сильнее. Крис пошатнулся и сплюнул кровавую слюну на пол. Провёл языком по зубам – к счастью, на месте. Но если так пойдёт и дальше – ненадолго.
Фридриху было плевать, почему его мучитель не сопротивляется. Сейчас им двигало лишь одно желание – отомстить за вчерашнее унижение и причинённую боль.
Оказавшись на полу, Крис понял, что Свен просто забьёт его, находясь в состоянии аффекта. Он попытался подняться, но пинок тяжёлым ботинком в живот заставил его скорчиться. Перед глазами вспыхивали жёлтые круги. Боль заставляла чувствовать, вдохновляла, но сегодня она вышла из-под контроля.
- Прекрати! – прохрипел Поль, со страхом глядя в искажённое злостью лицо Фридриха.
- Прекратить? – Свен склонился к нему и вцепился в волосы, заставляя смотреть в глаза. – За что ты вчера так со мной?
- Я сожалею…
Фридрих не ожидал услышать в голосе Поля искренность, но это лишь ещё больше разозлило его. Поздно сожалеть. Вчерашняя ночь перечеркнула всё.
Око за око, зуб за зуб – он думал, ему станет от этого легче. Ошибся. Свен впервые поднял руку на человека не в целях самообороны. Он никогда не стремился причинить кому-либо боль, и теперь на душе стало ещё гаже, чем вчера. Но остановиться он просто не мог – слабое сопротивление Криса будило в нём инстинкты. Наверное, было бы легче, если б Крис дрался в полную силу, но он как будто боялся нанести Фридриху добавочные повреждения.
- Я, как всегда, вовремя , - усмехнулся Гордон, отталкивая Свена в сторону.
Фридрих, тяжело дыша, смотрел на Мокзная, не зная, чего от него ожидать.
Крис улыбнулся разбитыми губами: всё-таки забыл ключи. Медленно он сел на полу, тут же схватившись за живот – во внутренностях будто скреблась крыса, стараясь выбраться наружу.
Гордон опустился перед ним на корточки и осторожно приподнял окровавленное лицо за подбородок. Ничего страшного – зубы целы, нос не сломан; умоется, и всё будет выглядеть не настолько пугающе.
Больше всего Свену хотелось провалиться сквозь все этажи прямо под землю. Он тяжело сглотнул, и медленно разжал пальцы, до сих пор сжатые в кулак.
Крис кожей чувствовал, как Фридриху тяжело. Странно, почему он не чувствует удовлетворение? Он же отомстил…
Свен порывисто развернулся и выскочил из спальни – сил не было находиться здесь.
Мокзнай проводил его понимающим взглядом и вновь обернулся к Крису:
- Чё, блять, дождался?
Поль поморщился и встал, держась за живот:
- Не ожидал от него.
Гордон подставил ему плечо, вздохнув:
- Надеюсь, это тебя хоть чему-то научило.
***
Свен курил, болтая с Роном и ожидая, когда остальные согрупники вернутся из бара. Первым вернулся Йенс, и начал рассказывать, как три девицы не поделили какого-то парня. Наваляли друг другу и парню заодно. Фридрих усмехнулся: о времена, о нравы. Подтянулись остальные. Сегодня Dreadful Shadows выступали на разогреве у именитых коллег, и внимания им перепадало значительно меньше, но это не заботило Фридриха – он был доволен выступлением своей команды и теперь просто отдыхал.
- Здравствуй.
Свен обернулся и едва не подавился сигаретой: за его спиной стояли Крис Поль, демонстрирующий фирменную клыкастую улыбку, и Гордон Мокзнай, у которого прибавилось железа не только в оттопыренных ушах, но и в выщипанных бровях. События трёхмесячной давности молнией промелькнули в мозгу, и Фридрих неосознанно шарахнулся в сторону, наступив на ногу Йенса.
- Всё в порядке? – Редигер с беспокойством переводил взгляд со Свена на парней из Terminal Choice.
- Да, - вздохнул Свен и хмуро взглянул на Криса. Тот схватил его за руку и потащил в сторону:
- Надо поговорить!
- Да никуда я… - начал было Фридрих, но заметил, что за ними недоумённо наблюдают согрупники и последовал за Полем.
Крис держал направление к относительно тихому закутку возле неработающей раздевалки.
- Пусти, - Свен с раздражением вырвал руку из его крепкой хватки. – Что тебе нужно?
- Поговорить, - Поль, наконец, достиг выбранного места и прислонился спиной к стене, скрестив руки на груди.
Фридрих внимательно слушал извинения Криса. Было заметно, что просить прощения он не привык, но делает это искренне. Свен ощутил, что у него будто камень с души свалился – слова Поля снимали вину за неконтролируемую агрессию. Теперь тоже можно попросить прощения.
- Я знаю, это звучит глупо, но… давай всё забудем?
Произнося эти слова, Крис был уверен, что заметит в зелёных глазах искорки ярости: разве такое забывается?
- Я вёл себя, как мудак и не рассчитываю на твоё прощение, но всё же…
- Тяжело быть виноватым, - кивнул Свен, - я тоже повёл себя как последний идиот.
Злополучная ночь давно прошла. Нет смысла отравлять себя злобой и сожалением. Он уже понял, что выступать с Крисом на одной сцене или где-то пересекаться придётся часто: постоянно избегать его, прокручивать болезненные обрывочные воспоминания? Это измотает. Простить – рационально. Ошибаются все, а вражда не приведёт ни к чему.
Фридрих улыбнулся и подал Крису руку. На секунду Поль остолбенел: такого исхода он не ожидал. Все эти месяцы он уговаривал себя сделать первый шаг, чтоб избавиться от назойливого чувства вины. И боялся. Всё оказалось проще. Крис широко улыбнулся и крепко пожал протянутую ладонь.
- Отметим? – хитро прищурился Поль.
- Конечно!
Когда помирившиеся фронтмены вернулись, они обнаружили, что Мокзнай успел неплохо поладить с участниками DS: Гордон что-то увлечённо рассказывал, размахивая банкой с пивом, готик-металлисты смеялись.
- Горди с кем угодно общий язык найдёт, - с гордостью сообщил Крис.
Свен улыбнулся и согласно кивнул. Впервые за три месяца ему было легко. Всё встало на свои места.

@темы: CROSSOVER, ANGST, Terminal Choice, проекты Свена Фридриха, NC-17

---

С днём влюбленных!

[Anna Rosenrot]

Надеюсь, два милых зомби Gordon Mocznay и Sascha Sborowski порадуют вас


636x960(191.92 kB)
хостинг картинок



960x636(196.07 kB)
хостинг картинок



636x960(200.79 kB)
хостинг картинок



636x960(203.77 kB)
хостинг картинок



636x960(208.85 kB)
хостинг картинок



636x960(208.87 kB)
хостинг картинок

@темы: R

---

Последний шедевр

[RossomahaaR]

1. Фэндом: Zeraphine, Das Ich
2. Пэйринг: нет
3. Рейтинг: R
4. Жанр: кроссовер, ангст, дезфик
5. Бета: Carrot Deirdre
6. Комментарий: уже год вынашивала эту идею, но она никак не вырисовывалась, и наконец это произошло.
7. Предупреждения: нецензурное слово
8. Дисклеймер: ни на что не претендую, всего лишь плод моего воображения

Комплекс (от лат. complexus — связь, сочетание) — соединение отдельных психических процессов в целое, отличное от суммы своих элементов <...> Специфическая интерпретация комплекса дана в психоанализе, где комплекс понимается как группа психических процессов, объединенная единым аффектом, сформировавшаяся на основе глубинных филогенетических структур <...>. Комплекс в психоанализе — неосознаваемое образование, обусловливающее структуру и направленность сознания; одна из задач психотерапии понимается как доведение компдекса до сознания пациента <...>.
"Краткий словарь психологических терминов"

Фестиваль Amphi 2008 подошёл к концу. Вопли бурно отмечающих закрытие шварцсценовцев разлетались по Танцбруннену, распугивая редких цивильных прохожих. Да и основная масса посетителей феста не отставала от музыкантов.
Оставив согруппников веселиться и отдыхать от размеренной семейной жизни, Свен Фридрих отправился на поиски такси, чтобы добраться до вокзала. Подвыпившие толпы неформалов не докучали ему вниманием, видимо, не узнавая, чему он был только рад.
Тёплый летний ветерок трепал волосы, мягко скользил по коже. Прозрачные сумерки неслышно опускались на улицы, но фонари ещё не зажглись. Свен не спеша шагал по улице, наслаждаясь вечером и отсутствием назойливого внимания. Рядом мягко притормозила серебристая хонда, стекло опустилось ниже, и из окна высунулся Штефан Акерманн.
- Эй, ты на вокзал?
Свен остановился и утвердительно кивнул.
- Я туда же, - Штефан кивнул на пассажирское сиденье.
Поблагодарив Акерманна, Фридрих устроился на переднем сидении, и машина не спеша покатилась по кёльнским улочкам.
- Решил не оставаться? - спросил Свен, мельком глянув на молчащего Штефана.
- Надоело, - усмехнулся тот. - Из года в год одно и то же. После тридцати от этого начинаешь уставать.
- Бруно тебя не потеряет? - улыбнулся Фридрих, знающий, что Акерманн неразлучен с Краммом, словно тень.
Штефан обернулся к нему, улыбнувшись:
- Нет, он и попросил кого-то из знакомых дать мне машину напрокат.
Свен кивнул, и музыканты вновь замолчали. Негромко бормочущее радио и сгущающиеся за окном сумерки убаюкивали. Штефан курил и не навязывался с разговорами. Фридрих почувствовал, как наваливается усталость, скопившаяся за несколько фестивальных дней. Тело налилось свинцовой тяжестью, а веки начали предательски слипаться. Свен зевнул и смутился, поймав ухмылку Штефана.
- Да ты поспи, ещё больше часа ехать. А если в пробку попадём, так и все два.
Фридрих улыбнулся вокалисту культовой группы и устроился на сиденье поудобнее, упёршись подбородком в грудь.
С Акерманном он был знаком не очень близко - Штефан всегда предпочитал оставаться в тени общительного Крамма, с которым у Фридриха были неплохие отношения. Свен давно заметил, что Штефан чётко делит коллег по Шварц-сцене на друзей и конкурентов Бруно, к которым относится с нескрываемой неприязнью, и порадовался, что не попадает в эту категорию.

Свен выпутался из тенёт дрёмы и сонно уставился в лобовое стекло. Постепенно до него доходило, что машина никуда не едет, а снаружи сгустились сиреневые сумерки. Ничего похожего на вокзал поблизости не наблюдалось - хонда стояла посреди пустыря, в зеркале заднего вида маячил обветшалый фасад заброшенного то ли завода, то ли комбината. Акерманн куда-то исчез. Фридрих прикрыл глаза, надеясь, что это ему снится, но нет - видение не рассеялось. Ворча ругательства, Свен отстегнул ремень безопасности и вылез из машины.
Он обошёл автомобиль вокруг, совершенно сбитый с толку.
- И что это значит? - вопрос остался без ответа.
Свена не покидало ощущение, что за ним кто-то наблюдает. Следит пристальным взглядом, от которого мурашки бегут по спине, и ждёт удобного случая, чтоб напасть. Фридрих резко обернулся, заслышав шум за спиной. Никого.
"Что произошло, пока я спал?" - ответ он найти не мог. Точно так же не было ответа на вопросы "где Штеф?" и "что это за место?". Свен раздражённо нахмурился и открыл дверцу хонды, намереваясь взять телефон, небрежно кинутый на приборную панель. Затылок взорвался болью, и сознание мгновенно ухнуло вниз по скользкому склону в бездну.

Фридрих не знал, сколько пробыл в отключке, оглушённый. Придя в себя, он машинально потянулся к кровоточащему затылку. Звякнула цепь. Осознание ситуации приходило медленно, нехотя проясняясь, взгляд с трудом фокусировался. Обрывочно до Свена доходило, что он висит, едва касаясь носками ботинок выщербленного пола, подвешенный за руки, опутанные цепью, которая и крепилась к крюку какой-то конструкции, смутно похожей на стрелу башенного крана - разглядеть её не получалось не только из-за расплывающихся кругов перед глазами, но и потому что основная её часть скрывалась в темноте.
Фридрих дёрнулся и тут же скривился от тягучей боли в плечах и спине. Невыносимо хотелось опереться на пол всею стопой, но это грозило вывихами и растяжениями и без того ноющих суставов и мышц.
Прошипев ругательства, Фридрих помотал отчаянно болящей головой, стараясь отогнать дурноту. Стало ещё хуже - тошнота цепко сжала горло.
Взгляд сфокусировался на источнике света - сквозь небольшой пролом в стене и зарешёченное окно с выбитыми стёклами проникал слабый свет фар. Свен поёжился, скривившись от звука звякнувшей цепи, и только тогда осознал, что ветровка его куда-то исчезла. В футболке становилось ощутимо прохладно. Страх скручивал внутренности в узел, липкими пальцами скользил по позвоночнику.
Скрежет разорвал мёртвую тишь заброшенного здания. Фридрих с трудом поднял голову, подавляя сопротивление затёкшей шеи. Откуда-то из темноты сорвалась заржавленная конструкция, похожая на упрощённую версию арбалета - очевидно, проржавевшие крепления не выдержали, но падения не последовало, так как она зацепилась за нечто, напоминающее рычаг (очевидно, некогда приводившим механизм в движение), да так и зависла. Остриё "арбалетного" винта оказалось нацелено прямо в лоб готик-музыканта. Свен судорожно сглотнул, невольно попытавшись отстраниться подальше, неловко переступив в поисках точки опоры, и едва не вскрикнул от колкой боли, пронзившей онемевшие руки и спину.

Осыпавшаяся с потолка штукатурка захрустела под чьими-то неспешными шагами. Сердце Фридриха пропустило удар и забилось часто-часто, словно надеялось проломить грудную клетку. Тело невыносимо ломило под собственным весом, но сейчас это ощущение отступило на задний план, вытесненное страхом.
Штефан встал перед Свеном, небрежно сдвинув винт чуть в сторону. Полутьма и едва проникающий свет фар делали его похожим на экорше*.
Внезапно Свен осознал, где находится: "арбалет", кафель, какие-то решётчатые перегородки по сторонам, желоба в полу - это скотобойня.
- Акерманн! - рявкнул он, качнувшись на цепи. - Живо отцепи меня и объясни, какого хера ты устроил?!
- Побереги связки, - усмехнулся Штефан. - К чему тебе знать, что я устроил, - саркастически передразнил он, - ты всё равно не поймёшь.
Злость захлестнула Фридриха мутным потоком, утопив в себе страх. Оскалившись, Свен рванул цепь, готовый придушить явно съехавшего с катушек Акерманна. Что-то в левой руке предупреждающе хрустнуло, а мышцы словно облизали горячим шершавым языком. Пальцев Фридрих уже не чувствовал.
Штефан смотрел на него, холодно усмехаясь. Фридрих вызывал банальную ассоциацию с пойманной бабочкой, которой оборвали крылышки. Акерманн подумал, что может наблюдать за этой бессильной злостью, смешанной с горьким непониманием, бесконечно.
- Акерманн, чёрт бы тебя побрал, - прошипел Свен, повиснув на крюке - ноги подламывались от напряжения.
Штефан склонил голову, оглядывая своего пленника с ног до головы, запоминая каждую деталь. До спазма хотелось растоптать эту красоту, чтобы, наконец, перестать чувствовать себя отвратительным уродцем. Акерманн улавливал страх Фридриха и испытывал мстительное удовольствие. Знает ли он, что значит ловить на себе полубрезгливые взгляды или слышать в шёпоте за спиной "ну и уро-о-од"? Больше невозможно держать это в себе - год за годом комплексы пожирают изнутри. Свену сейчас больно физически, но знает ли он, что такое боль душевная? Раны от неё никогда не затягиваются, постепенно нагнаиваясь. И сейчас весь гной прорвался наружу.
Акерманн сунул руку в карман куртки и наткнулся пальцами на тоненький прямоугольничек, затянутый в бумагу - бритва. Когда-то давно он покупал целую упаковку таких, были для чего-то нужны. Одна из них так и осталась в кармане, отделившись от упаковочной сцепки. Штефан постоянно натыкался на неё, но не выкладывал, словно приберегая. Губы искривились в довольной усмешке. Он шагнул к напряжённо замершему Свену, и рванул его футболку.
- Ты охуел? - вскинулся Фридрих и попытался пнуть вокалиста Das Ich.
Штефан усмехнулся: если бы не скованные руки, Свен бы точно ему врезал.
- Помолчи, - сухо усмехнулся Акерманн, - не пристало серафиму употреблять такие выражения, - и наотмашь ударил его по губам.
Фридрих слизнул выступившую кровь, с опаской наблюдая, как Штефан методично избавляет его от футболки. В голове беспорядочно метались мысли - сталкивались, сплетались в клубок, давили на стенки черепа.
- Слушай, отпусти меня и забудем обо всём, что тут произошло, - Свен старался говорить твёрдо, не собираясь опускаться до мольбы.
- Я знаю, что ты никому бы не сказал об этом, - кивнул Акерманн, - но поворачивать назад уже слишком поздно.
- Что ты имеешь в виду? - похолодел Фридрих.
- Ты не поймёшь, - неожиданно ласково, словно несмышлёному ребёнку, ответил Штефан и покачал головой, горестно прикрыв льдисто-голубые глаза.
- Постарайся объяснить, раз уж привёз сюда, - Свен попытался улыбнуться, нервно дёрнув губами.
Акерманн повертел бритву в пальцах, рассматривая бумажную оболочку. Фридрих пристально наблюдал за его манипуляциями, тяжело сглатывая.
- Прекрасное создание, - прошипел Акерманн, вплотную подойдя к Свену, и провёл пальцами по линии рёбер, - ты поможешь мне создать шедевр. Да… - Штефан немного помолчал, погрузившись в задумчивость. - Благодаря тебе он приобретёт законченность.
Фридрих пытался осмыслить услышанное. То, что Акерманн не в себе, было очевидно. Шкура демона, в которую он влезал на концертах, прочно приросла к нему, пропустила мельчайшие капилляры под его кожу. Это совсем не тот человек, которого Свен знал когда-то. И это было самым страшным.
Боль в вывернутых плечевых суставах стала почти невыносимой. Фридрих глубоко дышал, чтобы не потерять сознание, не раствориться в красном мареве, застилающем глаза.
Даже при столь скудном освещении Штефан видел, как Свен побледнел, балансируя на грани обморока. Акерманн распаковал бритву и отступил в тень. Не видя его больше в поле зрения, Фридрих вновь начал задыхаться от напряжённого ожидания. Казалось, все его чувства обострились до предела: он слышал ровное дыхание Штефана, поскрипывание ветхой арматуры, мог различить потёки застарелой крови на винте, которым когда-то пробивали черепа несчастных коров. И обжигающее прикосновение стали. Маленькая острая пластинка металла рассекала кожу на спине чуть ниже сведённых лопаток. Острая боль от порезов сплеталась с глубоко-тягучей болью в мышцах. Свен инстинктивно отдёрнулся, и локтевой сустав не выдержал, неприятно хрустнув.

Штефан сосредоточенно выводил текст песни, которой не суждено быть положенной на музыку, но она обязательно войдёт в историю. Он ощущал экстаз художника, завершающего гениальное полотно. Вырезанные буквы кровоточили, тёмные капли медленно ползли вниз. Акерманн прикрыл глаза и слизнул кровь, словно причащаясь.
Фридрих мелко вздрагивал, когда бритва врезалась в плоть. Закусил губу - заорать от боли казалось слишком унизительным. Слёзы душили, но что-то сдерживало их изнутри, не давая скатываться по щекам.
Штефан поднял с пола обрывок футболки и осторожно стёр кровь. Вырезанные буквы были хорошо различимы. Мужчина улыбнулся и принялся дописывать последнюю строку.
Свен всхлипнул от боли, чувствуя, как теряет самоконтроль и сознание - перед глазами всё расплывалось, в ушах звенел осиный рой. Он понимал, что не вернётся отсюда, и в голове метались беспорядочные мысли, почти бессвязные, на уровне образов. Для родителей это станет большим горем. Невыносимо было видеть рыдающую мать, пусть и в воображении. И Элли… Фридрих представил, как она понуро слоняется из комнаты в комнату, а потом садится возле двери, ожидая, когда же вернётся хозяин.
Акерманн с удовлетворением взглянул на плод своих трудов - текст вполне читабелен, всё получилось так, как и было задумано. Он подошёл вплотную к Свену, привстав на цыпочки, коснулся его щеки. Балансируя на грани потери сознания, Свен прижался щёкой к его ладони, неосознанно пытаясь зацепиться за это неожиданно нежное прикосновение, чтобы удержаться, не соскользнуть в холодную и страшную темноту, похожую на воды Стикса.
- Я подарил тебе благо, - тихо произнёс Штефан, осторожно проводя кончиками пальцев по скуле Фридриха.
- Благо? - беззвучно, одними губами переспросил Свен.
- Да, - кивнул Акерманн, глядя в затуманенные зелёные глаза. - Ты станешь мучеником, новым символом готики, вместо Яна Кёртиса. Но самое главное, серафим, умерев, ты вернёшь себе утраченные крылья, вознесёшься к Вечному Свету…
Фридрих покачал головой:
- Но что будет с тобой?
- Сойду в ад, где мне и место, - тихо рассмеялся Штефан.
- Бруно тебе этого не простит, - попытался улыбнуться Свен.
- Нет, - прикрыл глаза Акерманн, - Крамм порыдает некоторое время, а затем придумает, как лучше продать мою смерть. Я обеспечу ему безбедное существование, и он будет мне благодарен.
- Как мило с твоей стороны, - прохрипел Фридрих, из последних сил борясь с новым приступом боли, вызывающим тошноту.
- По-моему, это естественно - заботиться о тех, кто дорог.
Боль мутировала в абсолютно невыносимую, она затопила собою всё, стиснула стальными загнутыми когтями тяжело вздымающуюся грудную клетку. Свен больше не мог сдерживать рвущийся из горла стон.
- Ты помог мне закончить шедевр, и я подарю тебе освобождение.
Штефан подобрал с пола давно запримеченное остриё прута погонщиков и с размаху вонзил его в подключичную артерию Фридриха. Светлая артериальная кровь, в полутьме, разбавленной зыбким светом фар, приобрётшая чёрный цвет, ударила в лицо. Свен дёрнулся всем телом и затих, запрокинув голову. Взгляд остекленевших зелёных глаз был направлен в пролом крыши - на бархатное ночное небо.

Акерманн стёр с лица кровь и коснулся ладонью рёбер Фридриха, словно оставив отпечаток на память. Не оборачиваясь, он покинул бойню, сунув руки в карманы джинсов и ссутулившись, будто содеянное давило на плечи.
Штефан не стал прикрывать дверцу машины, боясь нарушить царящую вокруг тишину. Он завёл мотор, думая о том, что поступает как сатанисты, над которыми откровенно насмехался - отвергает дар Божий, добровольно уходит из жизни.
Разгон. И мгновение до столкновения с серой безучастной стеной бойни, которого хватит сполна, чтобы осмыслить произошедшее. Нет раскаяния. Нет сомнений. Есть уверенность в том, что он создал непревзойдённый шедевр.

*экорше (фр. «ободранный») — введённое французским ваятелем Ж. А. Гудоном скульптурное изображение фигуры человека без кожного покрова, с обнажённой мышечной структурой, в качестве анатомического пособия для обучения начинающих художников.

@темы: CROSSOVER, DEATHFIC, проекты Свена Фридриха, R, Das Ich

---

Рождественская сказка

[Carrot Deirdre]

1. Фандом: Solar Fake
2. Пейринг: Sven Friedrich / Frank Arnold
3. Рейтинг: R
4. Жанр: PWP
5. Комментарий: это первая попытка написать что-то высокорейтинговое, так что критика и обоснованные кактусы приветствуются
6. Предупреждение:
7. Дисклеймер: все, включая адский снегопад на Рождество-08 – плод больного воображения, ни на что не претендую

Рождественский концерт в Лейпциге, в котором участвовал и Solar Fake, завершился. Свен подошел к сматывающему провода аппаратуры Франку, что-то тихо напевающему себе под нос.
- Ну что, вот и подходит к концу очередной год, - пробормотал Арнольд, увидев Свена.
- Да, мы столько выступали… - задумчиво отвечал Фридрих.
- Зато теперь Рождество, начало нового года. Праздновать будешь?
- Ты же знаешь, я не люблю праздники, - поморщился в ответ Свен. – А ты?
- Скорее всего, проведу праздничную ночь в подготовке к очередному экзамену, – улыбнулся Франк, - мне не хочется вылететь за год до написания диплома. Чуть-чуть же осталось.
- Но в Рождество, Франк? – непонимающе шевельнул бровью Свен.
- Да. Или завалюсь спать. Что еще делать?
- Не знаю, - искренне ответил Фридрих и начал помогать упаковывать аппаратуру.
Музыканты загрузили синтезаторы и ноутбук в багажник машины Свена, попрощались, пожелали друг другу удачи в новом году и разошлись.
«Странно, - думал Свен, аккуратно ведя машину по неожиданно заснеженному шоссе до Берлина, - всегда считал, что это так естественно – не любить праздники, не любить излишнее внимание к чему-либо. Но когда встречаешь другого человека, также не придающего особым дням значения – он вводит тебя в ступор. Да, наверно, надо было подвезти Франка. Хотя если он устал, то все равно попросил бы оставить его одного».
Фридрих включил запись с несколькими версиями кавера на «Spit it out », и, пытаясь выбрать звучавшую лучше всех, сосредоточился на дороге.

Франк ехал в полупустом автобусе, с безразличием глядя на проносящийся мимо снежный пейзаж. Впереди сидящие люди обсуждали прошедший концерт; кто-то, к немалому удивлению Арнольда, напевал мотив «Hero & Conqueror». Франк улыбнулся – чувство неуверенности в себе, приходящее к нему на концертах, потихоньку сходило на нет. А еще Арнольду наконец-то начало нравиться то, чем он занимался.
Автобус доехал до конечной остановки, и Франку пришлось пересесть на другой – уже до дома. Но как назло, по расписанию в это время был достаточно большой перерыв, а Арнольд был одет слишком легко. Автобус приехал, когда клавишник уже совсем продрог.
«Лишь бы не заболеть», - промелькнуло в голове у Франка, когда он заходил внутрь. После чего Арнольд вновь вернулся к раздумьям о своем нынешнем занятии. На его фоне завершение обучения в университете уже не казалось таким важным. Но Франк все же заставил себя собраться и морально приготовиться к подготовке к зимней сессии.
Автобус медленно полз по улицам Берлина, тормозя то из-за снегоуборочной техники, то из-за ее отсутствия и мешающих сугробов. Снег достигал уже примерно до середины колес автомобилей.
«По прогнозу на завтра температура намного выше нуля. Что же будет, когда все растает?» – ужаснулся Франк. Но потом он отвлекся от проблем погоды и начал рассматривать толпы снующих по улицам людей: кто-то лихорадочно искал подарки, кто-то просто прогуливался, радуясь выпавшему снегу. Жизнь города била ключом в любое время суток, а в автобусе царили тишина и спокойствие. Было уже достаточно поздно, и Франк чувствовал, как вокруг сгущается темнота. На миг ему показалось, что, несмотря на яркий свет ламп, все вокруг затянула какая-то черная пелена. Арнольд встрепенулся и посмотрел в окно. Как выяснилось, не зря: автобус подъезжал к его остановке почти на окраине города, хотя мгновение назад он был еще в центре.
«Я просто уснул. Я устал. Так хочется спать дальше и не выходить никуда… Так бы и ехал… Температура поднимается, наверно. Срочно домой, выпить горячего и лечь спать…»

***

Свен бросил взгляд на небольшую украшенную шариками искусственную ель, установленную на столе. Потом посмотрел на книгу рядом – подарок для Франка. Задумался:
«Сказки… Не слишком ли? Но он такой грустный в последнее время…»
Фридрих подошел к окну, и некоторое время наблюдал, как медленно падает снег. Свен с детства верил, что желания, загаданные на Рождество, должны сбываться. Но они все не сбывались и не сбывались. А время шло. И постепенно Свен начал осознавать всю бессмысленность праздников, одаривания друг друга какими-то безделушками и фальшивых пожеланий успехов. Но Франк? Что-то тревожило Свена, не давало ему покоя. Фридриху никак не верилось, что кто-то еще может понять его, хотя бы частично. Или у Франка есть свои причины не любить праздники?
«Если я не выеду прямо сейчас, дорогу до шоссе совсем заметет и добраться до Берлина будет практически невозможно», – осознав это, Фридрих задернул шторы и пошел собираться. Он не стал предупреждать Франка о том, что заедет.
Собравшись, Свен взял подарок и, подумав, елку.
- С него станется и елку не нарядить, - бурчал Фридрих себе под нос, спускаясь к машине. Напрасно проискав лопату для снега в течение некоторого времени, Свен решил положиться на судьбу и погоду, и выехал в сторону города.

Франк лежал в кровати и пытался читать конспект сквозь пелену слез, выступивших от недавнего кашля. Температуры пока не было, но горло немилосердно саднило, а глаза слезились. Арнольд грустно посмотрел на чашку чая, стоящую на тумбочке возле кровати.
«Вот тебе и Рождество», - с тоской подумал он.
Раздался звонок в дверь, Франк нехотя вылез из-под теплого одеяла и пошел открывать. На пороге стояла…
- Елка? – ошарашено спросил Франк, не сразу сфокусировавшись на том, кто держал дерево.
- Свен, - обиженно ответила ель голосом Фридриха, проходя внутрь. – А ты чего в пижаме?
- Заболел, - хлюпнул носом Франк, - пока ехал домой.
- Знал же, что нужно было подвезти! – начал сокрушаться Свен, - Лекарства есть? Живо в постель!
Франк лег под одеяло, с наслаждением подумав о том, что Свен пришел очень вовремя: температура поднималась, а ходить, трясясь, за лекарствами и чаем, не хотелось. Фридрих возился на кухне, что-то напевая под нос, Арнольд попробовал сосредоточиться на записях в тетради.
- С ума сошел? – ужаснулся неожиданно вернувшийся Свен. Он аккуратно вытащил конспект из рук Франка и положил так, чтобы клавишник до него не дотянулся. – Зрение ухудшится. Оно тебе надо? Да и мозг твой сейчас ничего не запомнит. Поспи лучше.
Франк послушно выпил предложенный чай, откинулся на подушки и, немного поворочавшись, погрузился в сон.
Когда он проснулся, в комнате царила темнота. Только яркое пятно света торшера освещало Свена, сидевшего на диване у стены и читающего какую-то книгу. Арнольд залюбовался красивым профилем Фридриха: большой нос, уравновешивающий его четко очерченный волевой подбородок … Идеален? Иногда Франку казалось, что красивых людей уже совсем не осталось. Лица существ в транспорте внушали отвращение. Но сейчас Арнольд рассматривал сидящего на диване, убеждаясь в том, что истинная красота тем и прекрасна, что встречается не в каждом.
-Что читаешь? – хриплым спросонья голосом поинтересовался Франк.
- Твой подарок, - мрачно заявил Свен, оторвавшись от книги. – Тебе лучше? Как самочувствие? – обеспокоенно спросил он.
-Лучше. А что за подарок? – высунулся из-под одеяла Франк, но, дрожа, тут же спрятался обратно.
Свен встал с дивана и принес книгу Франку. Тот удивленно спросил:
- Сказки? Ты ничего не путаешь?
- Нет. Температура есть? – спросил Фридрих, глядя на градусник в руках у Франка.
- Всего лишь 37.5. Нормально, скоро вылечусь. Но, Свен, сказки?
- В последнее время ты весь в себе и в учебе. Давай, расшевелись, экзамены еще не скоро…
- Отдай конспект, - мрачно перебил Фридриха Франк.
- Не отдам, - спокойно ответил Свен и, забрав тетрадь, ушел на кухню.

***

Франк проснулся глубоко за полночь.
«Я проспал все Рождество», - с каким-то удовольствием подумал Арнольд.
Температура вроде бы совсем спала, клавишник вылез из-под одеяла и пошел на кухню. Там, за столом, спал Свен, надев наушники Франка и положив голову на руки. Рядом с ним лежала книга – подарок для Арнольда. Клавишник взял ее, пролистал и подумал о том, как все-таки трогательно со стороны Свена было обеспокоиться его душевным состоянием. Арнольд поежился: на кухне было достаточно прохладно. Подумав, он сходил за пледом и укрыл Свена, случайно сбив при этом наушники. Фридрих приподнял голову и сонно уставился на Франка. Арнольд не сразу осознал, что делает, а когда понял, Свен уже, покачнувшись на табурете, оттолкнул Франка в сторону.
- Ты. Меня. Поцеловал. – Медленно, делая акцент на каждом слове, проговорил Фридрих.
Франк вздохнул и, смутившись, забубнил:
- Да… Но… Не знаю, что на меня нашло. Но ты… И…
Свен не дал ему договорить.
- И это повод меня целовать?
Франк понурился и пожал плечами, стараясь не смотреть в глаза Свену. Он пытался не показывать двойственные эмоции, бушующие где-то в душе. С одной стороны, «так нельзя», и Арнольд прекрасно понимал, что правильные люди друзей не хотят. Особенно если друг одного с ним пола. Но с другой стороны… Идеальность Свена так притягательна. Франк совсем запутался в своих мыслях и сник, лепеча какие-то дурацкие оправдания.
Свен терпеливо слушал сбивчивую речь Арнольда, смотрел на него и параллельно думал, что же заставило его выбраться из дома в непогоду, с елкой и подарком. К человеку, к которому он испытывал настолько дружеские чувства, что узнав о нелюбви того к Рождеству, незамедлительно решил вмешаться и подарить угасшую веру в праздничную атмосферу, в чудеса, которые так и не случились. В голове что-то перемкнуло, и Фридрих решил для себя, что раз начал, этот путь он пройдет до конца, с любыми жертвами. Даже если какой-то из многочисленных принципов, управляющих Свеном, умрет.
Фридрих вздохнул, подошел к Франку, взял его руки в свои и начал их рассматривать так, словно все еще не верил в реальность происходящего, как будто все происходило не с ним, а Свен – просто сторонний наблюдатель, которому лучше было бы сейчас отвернуться. Арнольд замолк и с надеждой поднял голову. Свен замялся, не зная, что делать дальше. Но он уже подавил внутренне сопротивление, когда Франк осторожно поцеловал его шершавыми и горячими от вновь поднявшейся температуры губами. Не противился Свен и когда Франк вел его в спальню. Волна протеста уже поднялась было, когда Арнольд смущенно начал раздеваться, но потом вспомнилось решение сделать все возможное, и Свен сам скинул рубашку, думая о том, что надо было хотя бы захватить по дороге масло – в аптеку за смазкой Фридрих сейчас точно не пойдет: слишком велик шанс передумать (или попранные принципы вернутся, или просто не хватит решимости).
Но Франк уже увел Свена из кухни. Оглянувшись по дороге в спальню, Арнольд снова на миг залюбовался Фридрихом. Зайдя в комнату, Франк развернулся и положил руки на плечи Свена. Провел по рукам, задержавшись на запястьях. Фридрих вздрогнул, как будто он все еще старался не принимать происходящее, но клавишник своим прикосновением разрушил все: нет, Свену больше не вообразить, что это происходит не с ним. «Чертов Франк со своим Рождеством и простудой», - мелькнуло у Свена в голове, пока он наблюдал за осторожно касающимся его Арнольдом, параллельно прислушиваясь к своим ощущениям.
Франк смущенно посмотрел на Свена. На мгновение ему удавалось забыть о нормах морали, но потом его начинали атаковать мысли о том, что все это неправильно и что здесь, под покровом темноты, происходит то, за что потом будет крайне стыдно. Или не будет? Арнольд потихоньку начинал надеяться на то, что все, произошедшее в Рождество, так или иначе выпадает из общего течения жизни, и потом будет рассматриваться, как странный сон.
Свен очнулся от размышлений и аккуратно подтолкнул Франка в сторону кровати. Арнольд нерешительно поцеловал Фридриха и послушно отступил в сторону постели. Присев на краешек, он медленно расстегнул ширинку на джинсах Свена, потянул брюки с трусами вниз…
Фридрих молча наблюдал, как Франк провел по его все еще не возбужденному члену языком, словно привыкая к своим ощущениям, осторожно и неумело взял его в рот. Свен, все еще не веря в происходящее, попытался мысленно отойти от всего, абстрагироваться. Но мысль о неправильности его поступка упрямо возвращала Свена в темную комнату, где перед ним на кровати сидел клавишник его проекта. Постепенно волна возбуждения накрыла Фридриха, и он положил ладонь на затылок Франка, притягивая к себе и заставляя заглотить глубже. Но Арнольд что-то промычал, сопротивляясь, и рывком отшатнулся.
Франк, смутившись, быстро стянул пижаму и, приобняв Свена за торс, потянул на себя. Фридрих склонился над Арнольдом, снова пожалев о том, что не прихватил с собой ничего, более скользкого, чем слюна. Хотя, кто ж знал, что уютный рождественский вечер закончится именно так?
Свен аккуратно ввёл смоченный слюной палец вовнутрь. Франк поморщился и попытался отодвинуться, Свен попытался успокоить его и начал нашептывать:
- Потерпи, потом будет легче.
Фридриху было стыдно за то, что Франк испытывал столько неудобств. Но ведь Арнольд сам этого хотел. Во всяком случае, эта ночь не будет длиться вечно, а потом… Потом они постараются все забыть.
Свен провел губами по шее Франка, спустился ниже, провел языком по ключице, стараясь прочувствовать, как клавишник откликается на каждое его движение. В голове упрямо вертелась мысль о том, что пора бы остановиться и уйти, но Фридрих старался не слушать себя и голос рассудка.
Франк запрокинул голову и зажмурился, но постепенно неприятные чувства прошли, и Арнольд вновь посмотрел на Свена. Из-за того, что в комнате горела только лампа над диваном, самого Фридриха почти было не видно, и Франк разглядывал только ярко освещенную половину лица, пугающе расчерченную тенями. Но все равно это лицо было настолько родным и… желанным? Второй палец вновь заставил Франка поморщиться. Арнольд перевел взгляд на электронные часы, стоящие на тумбочке у кровати. Излишне яркие светящиеся цифры с непривычки расплывались перед глазами, но потом зрение пришло в норму. «Четыре часа, - пронеслось в голове у Франка, - Какая бесконечная ночь…»
Арнольд не сразу осознал, что Свен убрал пальцы. Он вздохнул, подумав, что со стороны Фридриха опять же было весьма трогательно озаботиться тем, как почувствует себя Франк, дав немного привыкнуть к ощущениям. Клавишник простонал что-то вроде «Скорее, Свен», немало смутив этим Фридриха. Но Арнольда уже мало заботило то, что подумал Свен – его волновали свои собственные чувства, ощущения и желания.
Свен попросил Франка перевернуться. Ему не хотелось увидеть боль, которая, возможно, отразится на лице Арнольда. Фридрих вошел, стараясь причинять как можно меньше неприятных ощущений. Но благодаря неопытности обоих, Франк все же зашипел и дернулся. Тем не менее, Арнольд затих, когда Фридрих начал двигаться, постепенно наращивая темп. Франк привык к неприятным ощущениям и теперь постанывал от наслаждения, когда Свен задевал членом его простату.
Франк прогнулся в спине, инстинктивно стараясь прижаться ближе к Фридриху, Свен наклонился к партнеру, провел губами по плечу и между лопаток. Но и этого оказалось достаточно: Арнольд что-то довольно простонал и кончил, расслабившись и обмякнув под Свеном. Но Фридрих по-прежнему крепко сжимал его тазовую кость. В голове Франка пронеслись смутные мысли о возможных синяках, но они были настолько незначительны, что клавишник полностью отдался ощущениям, перестав думать о подобных мелочах. Арнольд почувствовал, как ему на спину кончил Свен. Через пару секунд и сам Фридрих завалился на кровать рядом с Франком. Он избегал смотреть Арнольду в глаза. Повисло напряженное молчание. Франк хотел что-то сказать, ободряюще улыбнуться, но вместо этого встал и пошел в душ.

***

Свен проснулся, когда уже совсем рассвело. Часы показывали час дня. Франк спал рядом, уткнувшись носом в грудь Свена и почти свернувшись клубочком. Фридрих аккуратно, стараясь его не разбудить, поднялся, подобрал так и не собранную с пола одежду, неторопливо оделся. Уже собравшись уходить, он прошел на кухню, взял книгу, елку и, переставив ее в спальню, положил подарок вниз, под деревце. Улыбнувшись, посмотрел на спящего, накинул куртку и, порадовавшись тому, что дверь в квартиру Арнольда оснащена автоматическим замком, вышел.
Утренний Берлин спал, укутанный снежной периной. Уже по дороге к машине Свен думал, как же он будет откапывать заметенный подъезд к дому – лопату-то он так и не взял. Но решив, что все проблемы он будет решать по мере их поступления, Фридрих улыбнулся, сел в машину и, пытаясь убедить себя в том, что этой ночи, да и самого Рождества, не было, медленно поехал домой.

@темы: новогодний фест, проекты Свена Фридриха, PWP, R