близка к искусству, но далека от прекрасного (с)
1. Фандом: Lacrimosa
2. Пейринг: Tilo Wolff/JP Genkel
3. Рейтинг: PG
4. Жанр: romance
5. Комментарий: по мотивам новости от 10 апреля о крупном ДТП в Германии www.newsru.com/world/09apr2011/dtp4.html .
саундтрек к тексту Unheilig - Geboren Um Zu Leben (Рождены, чтобы жить)
мне захотелось создать что-то уж совсем романтичное. так я их вижу.
6. Предупреждение: не бечено!!! кривость фраз некоторых присутствует, но хотелось выплеснуть чувства. первая в жизни попытка ангста.
7. Дисклеймер: Данный текст не есть истина в последней инстанции, описывающей реальную ситуацию. Это просто фик. Никаких прав на личную жизнь героев не имею. Выгоду не извлекаю.
*Für Immer (Навсегда)*
читать дальшеТило проснулся, резко сев на кровати. Пару секунд осматривал обстановку, после чего его взгляд приобрел некую осмысленность. Дрожащей рукой нашарил часы на тумбочке. Времени было только семь утра, суббота, выходной. Откинув одеяло, мужчина встал и направился в ванную, но, едва сделав пару шагов, он был вынужден привалиться к стене. В глазах темнело, он ощущал капли пота на лбу, прилипшую мокрую челку... Кое-как войдя в ванную, он открутил кран и плеснул в лицо холодной водой. Стало легче. Опершись руками о раковину, он стоял, тяжело дыша, пытаясь справиться с непонятной слабостью. Однако помимо этого внутри него царил непонятный страх, давящее тяжелое чувство беды, которое появлялось у него крайне редко, но всегда неизменно правдиво, без ошибок. Вольфф не помнил, что ему снилось, но руки дрожали, и хриплое дыхание не хотело успокаиваться, равно как и бешено колотящееся сердце.
"Что за черт?" - прошептал мужчина сам себе, прикрывая глаза. Медленно он спустился на кухню, выпил воды, закурил, наблюдая за веселым солнечным лучом на подоконнике. Решив, что ложиться уже бессмысленно, он сделал себе крепкий кофе и опустился на стул. Горький вкус кофе немного успокоил Вольффа, однако страх в груди не желал уходить, сменившись тупой пульсирующей болью, словно предупреждая о чем-то. Злясь на самого себя, Тило щелкнул пультом от телевизора, решив отвлечься. Лениво он слушал диктора, наслаждаясь горячим напитком в какой-то непонятной отрешенности, когда внезапно его слух выхватил кусок новости.
"В результате крупнейшей автоаварии с участием более 80 машин на скоростной магистрали вблизи Ростока ночью в минувшую пятницу, по последним данным, пострадали 139, погибли 8 человек..." Тило похолодел, вглядываясь в экран, прибавляя звук. В телевизоре проносились изображения обгоревших и покореженных машин, слышались чьи-то крики... "Более 44 человек были сразу же доставлены в больницы, в том числе и на вертолетах, для оказания срочной медицинской помощи", - слова диктора за кадром словно каленым железом отпечатывались в сознании Вольффа. "ДТП произошло из-за минимальной видимости (до 10 метров), вызванной внезапной песчаной бурей на участке скоростной автодороги недалеко от побережья Балтийского моря, где не было скоростных ограничений. По данным полиции, всего столкнулись до 80 автомобилей, 20 из которых загорелись..." В кадре замелькали темные кадры-ночные съемки очевидцев с места событий. Лужи крови на асфальте, измятые куски металла, разбитый асфальт трассы. Камера сместилась немного вправо, показывая черную груду металла, где местами проглядывала серебристо-серая стальная краска. Еще правее и камера выхватывает погнутый значок *Мерседес* и полуобгоревший номер, а рядом с остатками шикарного автомобиля полицейских, врачей, окровавленных людей и черный пластиковый мешок на асфальте. До боли в глазах Тило вглядывался в цифры номерного знака. Две из них были не видны, но он и по начальным знакам знал этот номер. Чашка выскользнула из ослабевших пальцев мужчины, разлетаясь осколками по плитам пола, но Тило не обратил на это никакого внимания. В глазах у Вольффа потемнело, он почувствовал, как внутри него поднимается горячая волна и в следующий миг его буквально вывернуло наизнанку. Когда желудок перестал сжиматься спазмами, он отполз в сторону, прислонясь лбом к холодному железу плиты. "Не может быть, не может быть, это не мог быть он. Нет. Не может быть", - беззвучно шептал он одними губами, стиснув кулаки. Потом резко вскочил и кинулся в гостиную. Негнущимися пальцами он набрал знакомый номер. Секунды казались вечностью. "Die Nummer ist unzugänglich" бесстрастно сообщил механический голос в трубке. Вольфф почувствовал, что внутри разливается холод, сковывающий сердце, мешающий дышать. Номер недоступен. Он опустился на колени рядом со столом, заново набирая цифры."Die Nummer ist unzugänglich. Die Nummer ist unzugänglich. Die Nummer.." Безумный дикий крик мужчины совпал с громким звуком удара о стену разбившейся на мелкие части трубки телефона. Пару минут он сидел неподвижно, невидящим взглядом глядя в пространство, после чего столь же резко бросился наверх по лестнице. В спальне схватил мобильный, промахиваясь мимо кнопок. "Это ошибка. Это просто совпадение. Наверняка он давно дома и спит, а телефон как обычно забыл зарядить. Он должен быть дома, должен", - шептал Тило сам себе. Телефонные гудки как камни падали в трубке. Наконец на десятом гудке трубку сняли.
- Слушаю вас, - раздался в трубке спокойный голос домработницы, Августы Мюллер.
- Фрау Мюллер, - голос Тило срывался, но его это не волновало.
- Тило? - тон женщины потеплел. - Доброе утро. Что-то случилось?
Ее спокойствие подарило Вольффу надежду.
- Ян дома? - выпалил он, не заботясь о вежливости.
- Нет, - удивленно отозвалась домработница. - Он же вчера уехал в Росток на день рождения Альберта. Еще не вернулся. Я думаю скоро появится, он ведь никогда не задерживался там надолго...
Тило перестал слышать слова женщины, опуская телефон. Вокруг него словно образовался вакуум, мозг отказывался воспринимать услышанное, в ушах отдавался громом бешеный стук сердца. Для него словно померкло солнце и поблекли краски окружающего мира. Он стоял, чувствуя, что внутри все превратилось в один огромный кусок льда. Не сознавая себя, он на автомате поднес трубку к уху.
- Тило? Тило! Что произошло? Почему ты молчишь?
- Августа, включи телевизор, - прошептал Тило, - я вылетаю немедленно.
Он отключился, понимая, что не может больше выдерживать спокойный тон. Глаза жгло от подступающих слез. Горячие дорожки потекли по щекам, словно прорывая незримую плотину чувств. Глухие рыдания вырывались из груди мужчины вместе с хрипом и стонами. Предчувствие, чертово предчувствие не обмануло его. Он не помнил, когда он плакал в последний раз. Это продолжалось не более пяти минут. Тило свернулся, подтянув колени к подбородку на прохладном полу, закрыв глаза. Внутри царила пустота. Он понимал, что надо вставать и лететь в Гамбург, но не мог заставить себя подняться. Наконец через полчаса он нечеловеческим усилием заставил себя двигаться. Натянув на себя первые попавшиеся вещи, он стянул волосы в хвост, не заботясь о внешнем виде, скрыл знаменитую выбеленную прядь под обычной черной кепкой а покрасневшие глаза за темными очками. Покидал в сумку необходимые мелочи, спустился на кухню. Внутри он не чуствовал ничего, никаких эмоций, просто пустота, безразличие. Он словно смотрел на самого себя со стороны. Как кукла, безвольная кукла, пустая и неживая. Скользнув взглядом по бардаку на полу, он положил в карман сигареты, взглянув на экран. В новостном выпуске уже говорили о других событиях, однако внизу шла красная полоса, сообщающая об экстренных происшествиях. Тило протянул руку, чтобы выключить экран, когда его взгляд выхватил белые буквы бегущей строки "Для получения сведения о погибших и пострадавших позвоните по номеру...". Медленно набрал указанные цифры. Механический голос вежливо сообщил, что следует подождать. Спустя несколько минут ему ответил усталый диспетчер. Ни на что не надеясь, он задал вопрос, назвал фамилию. Ян Петер Генкель. "Среди тех, чьи документы полиции удалось собрать, не значится. Но у большинства жертв документы сгорели или исчезли, еще не все данные обработаны.." Тило отключился, не дожидаясь окончания фразы. Как сомнамбула он вышел во двор, запер дверь и дошел до машины.
Взвизгнув шинами, черный джип вылетел на полупустую дорогу в направлении Цюриха. Безразлично глядя вперед, Тило утопил педаль газа в пол, наплевав на все правила и ограничения, а вместе с ними и на осторожность. Меньше чем за час он был у цюрихского аэропорта Клотен. Быстрым шагом дошел до касс, купил билет на ближайший рейс до Гамбурга, благо самолеты туда летали каждые несколько часов, прошел все необходимые процедуры, двигаясь словно на автопилоте. Вокруг него царил гул толпы, шум самолетов за окнами аэропорта, но Тило ничего не видел и не слышал. Перед глазами мужчины стояло только одно знакомое, родное и до боли любимое лицо. Вольфф словно не заметил полутора часов перелета. В Гамбурге он сел в такси, хрипло пообещав заплатить втрое, если возможно добраться быстрее. Через полчаса он был у дома Яна. Открыл дверь своим ключом и вошел, надеясь на чудо, однако ему навстречу вышла только плачущая Августа.
- Т-Тило...
Вольфф шагнул к пожилой женщине, обнимая ее. Слов не было.
- Есть новости? - прошептал он, отводя фрау Мюллер в гостиную и усаживая на диван.
Та отрицательно покачала головой.
- Говорят, не все известно...
- Я знаю, - он до боли сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели.
- Звонил Альберт. Он уехал от него вечером.., - тихие рыдания прервали неоконченое предложение.
Тило отошел к окну, стискивая зубы. Пытаясь окончательно не скатиться в бездну сумасшедствия, он сделал крепкий чай с коньяком, влил его в плачущую женщину и отправил ее домой, вызвав такси, пообещав немедленно позвонить, как только что-то узнает. Закрыв за Августой дверь, он прошел в спальню и обессиленно повалился на кровать. Часы на стене пробили 11 раз. 4 часа. 4 часа он ничего не знает. В немом отчаянии Тило сжимал пальцами одеяло, абсолютно не представляя, что делать. Наверное надо было узнать, в какие больницы доставляли пострадавших, объехать все, но сил двигаться не было. Внезапно его пальцы наткнулись на что-то мягкое. Махровая куртка от домашнего спортивного костюма Яна. Сколько раз он видел его в ней, сколько раз стаскивал ее, наблюдая, как друг пытается удержать сбивающееся дыхание... С тихим стоном Тило уткнулся носом в мягкую ткань, вдыхая знакомый свежий запах зеленого чая, чувствуя, как боль затапливает его с головой. Сейчас он чувствовал себя ничтожным, бессильным. Известность, признание, деньги...Ничто. В голове крутились картинки вчерашнего вечера.
-Я на пару минут, - подмигнул он Вольффу. - Skype требует слишком много зарядки, ноутбук садится. Да и все уже собрались.
- Поздравь его от меня, - лениво протянул Тило, сонно щурясь, - останешься там?
- Нет, вечером поеду обратно.
- Что так?
- Просто. Не хочу. А что за вопросы, опять ревнуешь?
Тило улыбнулся, закуривая сигарету.
- Скучаю...
- Приезжай завтра У меня что-то вроде нескольких дней отдыха. Манне улетел с семьей куда-то на Бали, в студии все закончено...
- Не могу, прости. Проблемы в лейбле требуют моего присутствия.
- Ясно, - Ян на минуту нахмурился, - я понимаю. Ну я пойду тогда.
- Хорошего вечера. А я спать. День был долгим. Жаль, что ты так далеко, - хитро сообщил он, вызвав у Генкеля теплую улыбку.
- Ложись. Давай до завтра.
- Эй, - позвал его Тило, чувствуя, что улыбка безнадеждно приклеилась к его лицу.
- Ммм?
- Я люблю тебя, Генкель.
И сколько они уже вместе, а всегда, произнося эти слова, напевая или печатая, Тило ощущал тот самый холодок под ребрами, как в первый раз... И Ян, он был уверен, чувствовал то же самое. То самое еканье, сладко растекающееся внутри.
- Мой Вольфф.., - вебкамера отчетливо передает, как меняется выражение глаз мужчины.
- Твой... Веди себя прилично, - Тило шутливо потыкал пальцем в экран.
- Обязательно буду, - хмыкнул Ян, как бы невзначай прокручивая простой золотой ободок на безымянном пальце левой руки. - Доброй ночи.
- И тебе. До завтра.
Тило отключился от сети, не мудрствуя лукаво спихнул ноутбук прямо на пол вместе с бокалом, и через несколько минут он уже спал.
- Ты держись, слышишь? - хрипло крикнул он ему.
Но тот снова был без сознания. Объятый страхом и отчанияем, Штольц сжал пальцы человека перед ним.
- Эй, быстрее, сюда! - крикнул он бегущим к ним людям. - Здесь человеку нужна помощь!
И только когда рядом с ним оказался медик, вкалывая ему в вену что-то прозрачное, он позволил своему сознанию отключиться, краем глаза отмечая, как суетятся врачи рядом с мужчиной на земле.
Превозмогая боль в груди, Ян поднялся, усаживаясь на кровати. С удивлением он отметил, что одет в собственную одежду, а не больничную пижаму. За окном светило солнце, из чего Генкель сделал вывод, что уже утро и он провел здесь всю ночь. Кое-как поднявшись на ноги, он медленно сделал несколько шагов по направлению к двери, как та раскрылась и в палату вошел врач.
- Рад видеть, что вы пришли в себя, герр Генкель, - серьезно обратился он к нему.
- Мои документы целы? - удивился Ян.
- Не знаю. Всю ночь полиция вела операцию по ликвидации последствий автокатастрофы, сейчас царит жуткая неразбериха. Все перепутано, множество пострадавших, есть погибшие, несколько десятков машин сгорело. Просто вы-известный человек. Был бы рад попросить автограф, но, боюсь, не время, - без улыбки сообщил мужчина, подходя к нему.
Ян опустился на кровать, обхватывая голову руками.
- Что это было? Откуда это взялось на трассе? - пробормотал он больше себе, нежели его собеседнику.
- Узнаете из новостей. Вам неслыханно повезло, я даже склонен назвать это чудом, - бесстрастно выдавил из себя врач, присаживаясь рядом с ним. Вас вытащил из горящего автомобиля какой-то мужчина, как мне сообщили мои коллеги, приехавшие на вызов. При масштабах аварии вы вышли сухим из воды, если это так можно назвать. Сильный ушиб грудной клетки, крайне легкое незначительное сотрясение мозга, пара глубоких царапин и все.
Генкель вспомнил цифры на спидометре, несработавшую систему защиты...
- Действительно, чудо, - протянул он, чувствуя, что мозг просто отказывается воспринимать информацию.
Медик видимо понял его состояние по выражению его лица.
- Мы провели полное обследование. Я дал вам снотоворное, вы проспали всю ночь. Как вы себя чувствуете?
Только сейчас Ян окинул взглядом бинты на руках и прислушался к себе.
- Слабость и грудь болит. А так вполне сносно.
- Это пройдет. Вам необходим отдых. Конечно по-хорошему я должен оставить вас здесь минимум на несколько дней, но я думаю вы захотите отправиться домой...
Ян согласно кивнул, благодарно улыбаясь мужчине.
- Вам действительно повезло. Я специально распорядился устроить вас в отдельной палате и никого не пускал сюда, чтобы избежать огласки. Вы можете уехать сейчас, если будете соблюдать постельный режим первые дни и через неделю явитесь сюда для осмотра. Внизу у администратора заберете пропуск и необходимые рецепты. Увы, когда вас доставили к нам при вас не было документов и иных вещей, но у больницы дежурят такси, готовые отвезти пострадавших бесплатно.
- Мой бумажник в кармане, - тихо сказал Генкель, осматривая залитые кровью брюки. - Спасибо Вам.
- Не за что, - махнул рукой врач, поднимаясь. - Мне пора, у нас еще множество пострадавших. Жду вас через неделю.
Он пожал Яну руку и вышел, оставляя мужчину наедине со своими мыслями. Очень медленно Ян спустился вниз в холл, борясь со слабостью и болью во всем теле. Уже выходя из здания больницы, он бросил взгляд в зеркальные двери. Всклокоченные волосы, рассеченая бровь, разбитые губы, сквозь рубашку проглядывают бинты, одежда в крови... Тот еще видок. Нахмурившись, он максимально быстро дошел до такси и назвал адрес, обессиленно откидываясь на мягкое сиденье и прикрывая глаза. Домой.
Через два часа такси подъехало к дому Генкеля. Он попытался расплатиться с таксистом, но тот наотрез отказывался брать деньги, а сил спорить с ним у мужчины уже не осталось. Поблагодарив его, Ян, шатаясь, дошел до двери и ввалился в прохладный коридор. Слегка удивившись, что Августы не было, он сбросил перепачканный кровью и дорожной грязью пиджак, как внезапно его стрелой пронзила мысль, что сюжет о катастрофе уже был показан на всех каналах, а его мобильник вместе со всеми документами сгорел в машине. Сколько людей ищет его сейчас?..и Тило. Тило! " О боже, Вольфф", - пробормотал Ян себе под нос. Быстрыми шагами он двинулся в спальню, намереваясь позвонить Вольффу, Августе и Альберту. К счастью больше никто не знал, что он вчера куда-то ездил, иначе сейчас ему не удалось бы избежать массовой паники. Войдя в спальню он застыл как вкопанный, не веря своим глазам. На его кровати свернулся... Тило. Он спал, подтянув колени к груди. Поза отчаяния. Ян подошел ближе, тихо опускаясь на кровать рядом со спящим мужчиной, вглядываясь в любимое лицо. Лихорадочно горящие щеки, опухшие покрасневшие веки, искусанные до крови губы, знаменитая прическа в беспорядке. Приглядевшись, Генкель заметил, что Вольфф спит, сжимая в пальцах его кофту. Ян испытал порыв всепоглощающей нежности к этому человеку. Их отношениям было уже более пятнадцати лет, но до сих пор между ними горел огонь, целый пожар. Тило был открыт и искренен в своих чувствах и порывах, он отдавал себя без остатка и Ян зачастую под взглядом карих глаз буквально кожей чувствовал его любовь. И сам он любил этого мальчишку, мужчину... Любил безумно, хотя это и противоречило всем правилам, берег сильнее, чем самого себя, хотел больше, чем кого-либо иного... Об их отношениях знали толькое самые близкие их люди - родители, ближайшие друзья, состав Lacrimosa, и в своем мирке они не замечали никого и ничего. Столько авиаперелетов из Германии в Швейцарию и обратно наверное не было совершено никем на свете. Каждый секс с ним, каждый поцелуй, каждое касание, каждое утро вместе - все это до сих пор оставалось как первое, так же ярко чувствовалось и ощущалось, связывая их с каждым разом все сильнее и сильнее. Представив, как сильно Тило переживал за него, что он мог подумать, когда увидел чудовищные кадры в утреннем новостном выпуске, не дозвонился до него, как летел сюда, Яну безумно захотелось обнять его, прижать к себе, успокоить и обрести покой самому, самому почувствовать крепкие объятья, ласку и нежность, которая сотрет все ужасы прошедшей ночи, но он не решился потревожить его, догадываясь по его виду, насколько тот был измучен. Едва ли меньше, чем сам Генкель. Облизнув внезапно пересохшие губы, он захватил с базы телефонную трубку и отправился на кухню. Выпив несколько стаканов ледяной воды он почувствовал себя значительно лучше. Быстро совершил несколько коротких звонков фрау Мюллер, Альберту и Манне и оповестив всех, что с ним все в порядке, он вернулся в спальню, мечтая лечь и уснуть. Тило еще спал, уткнувшись носом в его рубашку, отчего Ян не смог сдержать теплой улыбки. Он поставил телефон назад, совсем позабыв о том, какой громкий и пронзительный писк издает мерзкая трубка по возвращении ее на место. Замер на месте, ругая себя, но было уже поздно - Тило проснулся, сонно моргая и закрывая глаза рукой от солнечного света из окна. Секунды он неверящим взглядом смотрел на Яна после чего резко вихрем бросился к нему. Ян зашипел от резкой боли в груди и раненой руке, когда Тило прижал его к стене, утыкаясь ему в шею. Тот вздрогнул, мгновенно отстраняясь, но Ян не дал ему сделать этого, крепко обнимая и притягивая к себе. С минуту они стояли молча, почти до боли сжимая друг друга в объятьях, слушая сердца друг друга. Тило мелко дрожал, прижимаясь к любимому, и Ян легко коснулся губами виска мужчины, желая успокоить его, но тут внутри у Вольффа словно заново прорвалась невидимая плотина и чувства хлынули бешеным потоком.
- Ян... Господи, Ян...Где ты был... Где.. Я... Эти кадры по телевизору... Твоя машина... Погибшие...Вылетел сразу же... Не знал, что делать... В центре сказали что ничего неизвестно...Я думал..., - голос Тило сорвался и теперь из его груди вырывалось только хриплое дыхание. Он вскинул голову, заглядывая Генкелю в глаза. Ян отметил оттенок страха в его взгляде, когда он наткнулся на дурацкий пластырь на рассеченной брови, мгновенно отстранившись окинул взглядом бинты на руках...
- Что с тобой? - его беззвучный шепот Ян угадал только по шевелению пересохших губ. Руки Вольффа тряслись, в глазах застыло безумное выражение и Яну стало нестерпимо больно, что это из-за него любимый сейчас в таком состоянии и что ему пришлось пережить за последние несколько часов.
Он понимал, что успокоить Тило сейчас будет очень и очень сложно, а посему выбрал хорошо проверенный и действенный способ. Шагнув к нему, он резко притянул его к себе, сильно целуя в приоткрытые губы. Властно скользнул языком внутрь, упиваясь прерывистым дыханием мужчины и собственным желанием, волной накрывшим его. Тило тихо застонал, подаваясь к нему ближе и обхватывая руками за шею. Ян углубил поцелуй, не отпуская Вольффа, и одновременно мягко поглаживая его по спине. Когда им стало нехватать дыхания, он отстранился, обхыватывая ладонями лицо друга и глядя в затуманенные страстью и волнением глаза.
- Со мной все в порядке, слышишь? - мягко прошептал он. - Я клянусь тебе, просто несколько царапин.
Не давая Вольффу ответить, он увлек его на кровать, тихо опускаясь рядом с ним. Не ослабляя объятий, они лежали рядом, понемногу успокаиваясь. Ян тихо рассказывал Вольффу произошедшие события, не пытаясь ничего смягчить или переделать, зная, что Тило мгновенно распознает любую его ложь. Когда поток его красноречия иссяк, он взглянул на Тило из-под полуопущенных ресниц.
- Прости меня, - тихо добавил он, прижимаясь щекой к плечу любимого.
- Ян, ты что... Боже, за что ты просишь прощения? - Тило пораженно взглянул на мужчину, мягко перебирая русые волосы, стараясь не задеть лоб или руки друга.
- За то, что тебе пришлось пережить за эти несколько утренних часов... Мне жаль, что это коснулось тебя и причинило боль...
- Помнишь наш разговор, когда ты сказал, что я для тебя-все?
- Помню конечно, - Ян легко улыбнулся, притягивая голову Тило к себе на плечо, наслаждаясь спокойствием и умиротворением.
- Я тогда не мог понять, как это "все". Ведь "все" включает в себя и плохое и хорошее..., - он немного помолчал, обдумывая свою мысль. - А я тогда не видел в этом мире ничего плохого. Только тебя. Только счастье.
Еле заметный румянец коснулся щек Яна. Вольфф редко говорил о своих чувствах так, редко откровенничал, будучи по жизни довольно стеснительным скромным человеком, как, впрочем и сам Генкель, а потому он ценил такие моменты более обычных.
- А сегодня я понял это, Ян, - тихо продолжил Тило, кладя ладонь Яну на грудь, очень нежно, осторожно, чтобы не причинить лишней боли. Туда, где с левой стороны равномерно и уверенно билось сердце. - А еще, помнишь, как ты сказал мне, что никогда меня не оставишь? Так вот, знаешь... Ты для меня больше, чем все. Ты для меня - целый мир. Он включает в себя и плохое и хорошее, и боль и счастье. Я понял это только сегодня, здесь, сжимая в руках твою спортивную куртку и вдыхая твой запах. А еще понял, что это мир, который не может быть для меня без тебя. Когда я думал, что ты... Что я никогда больше не увижу твоих глаз, что ты никогда не обнимешь меня, что я не услышу твой голос... Я понял, что для меня не будет никакого мира. Не оставляй меня, не вздумай уходить, Генкель, - хрипло закончил Тило. - Никогда, слышишь, никогда.., - прошептал он Яну в шею, нежно прикасаясь губами к теплой коже, под которой взволнованно бился пульс.
- Никогда.., - эхом повторил за ним Ян, крепче прижимая его к себе. - Никогда...
Они еще долго лежали вместе в тишине, слушая дыхание друг друга и осознавая, что это для них самый лучший звук на свете, и молчали. Зачем нужны слова, если сердце все говорит куда красноречивее, когда звучит в унисон с другим...
2. Пейринг: Tilo Wolff/JP Genkel
3. Рейтинг: PG
4. Жанр: romance
5. Комментарий: по мотивам новости от 10 апреля о крупном ДТП в Германии www.newsru.com/world/09apr2011/dtp4.html .
саундтрек к тексту Unheilig - Geboren Um Zu Leben (Рождены, чтобы жить)
мне захотелось создать что-то уж совсем романтичное. так я их вижу.
6. Предупреждение: не бечено!!! кривость фраз некоторых присутствует, но хотелось выплеснуть чувства. первая в жизни попытка ангста.
7. Дисклеймер: Данный текст не есть истина в последней инстанции, описывающей реальную ситуацию. Это просто фик. Никаких прав на личную жизнь героев не имею. Выгоду не извлекаю.
*Für Immer (Навсегда)*
читать дальшеТило проснулся, резко сев на кровати. Пару секунд осматривал обстановку, после чего его взгляд приобрел некую осмысленность. Дрожащей рукой нашарил часы на тумбочке. Времени было только семь утра, суббота, выходной. Откинув одеяло, мужчина встал и направился в ванную, но, едва сделав пару шагов, он был вынужден привалиться к стене. В глазах темнело, он ощущал капли пота на лбу, прилипшую мокрую челку... Кое-как войдя в ванную, он открутил кран и плеснул в лицо холодной водой. Стало легче. Опершись руками о раковину, он стоял, тяжело дыша, пытаясь справиться с непонятной слабостью. Однако помимо этого внутри него царил непонятный страх, давящее тяжелое чувство беды, которое появлялось у него крайне редко, но всегда неизменно правдиво, без ошибок. Вольфф не помнил, что ему снилось, но руки дрожали, и хриплое дыхание не хотело успокаиваться, равно как и бешено колотящееся сердце.
"Что за черт?" - прошептал мужчина сам себе, прикрывая глаза. Медленно он спустился на кухню, выпил воды, закурил, наблюдая за веселым солнечным лучом на подоконнике. Решив, что ложиться уже бессмысленно, он сделал себе крепкий кофе и опустился на стул. Горький вкус кофе немного успокоил Вольффа, однако страх в груди не желал уходить, сменившись тупой пульсирующей болью, словно предупреждая о чем-то. Злясь на самого себя, Тило щелкнул пультом от телевизора, решив отвлечься. Лениво он слушал диктора, наслаждаясь горячим напитком в какой-то непонятной отрешенности, когда внезапно его слух выхватил кусок новости.
"В результате крупнейшей автоаварии с участием более 80 машин на скоростной магистрали вблизи Ростока ночью в минувшую пятницу, по последним данным, пострадали 139, погибли 8 человек..." Тило похолодел, вглядываясь в экран, прибавляя звук. В телевизоре проносились изображения обгоревших и покореженных машин, слышались чьи-то крики... "Более 44 человек были сразу же доставлены в больницы, в том числе и на вертолетах, для оказания срочной медицинской помощи", - слова диктора за кадром словно каленым железом отпечатывались в сознании Вольффа. "ДТП произошло из-за минимальной видимости (до 10 метров), вызванной внезапной песчаной бурей на участке скоростной автодороги недалеко от побережья Балтийского моря, где не было скоростных ограничений. По данным полиции, всего столкнулись до 80 автомобилей, 20 из которых загорелись..." В кадре замелькали темные кадры-ночные съемки очевидцев с места событий. Лужи крови на асфальте, измятые куски металла, разбитый асфальт трассы. Камера сместилась немного вправо, показывая черную груду металла, где местами проглядывала серебристо-серая стальная краска. Еще правее и камера выхватывает погнутый значок *Мерседес* и полуобгоревший номер, а рядом с остатками шикарного автомобиля полицейских, врачей, окровавленных людей и черный пластиковый мешок на асфальте. До боли в глазах Тило вглядывался в цифры номерного знака. Две из них были не видны, но он и по начальным знакам знал этот номер. Чашка выскользнула из ослабевших пальцев мужчины, разлетаясь осколками по плитам пола, но Тило не обратил на это никакого внимания. В глазах у Вольффа потемнело, он почувствовал, как внутри него поднимается горячая волна и в следующий миг его буквально вывернуло наизнанку. Когда желудок перестал сжиматься спазмами, он отполз в сторону, прислонясь лбом к холодному железу плиты. "Не может быть, не может быть, это не мог быть он. Нет. Не может быть", - беззвучно шептал он одними губами, стиснув кулаки. Потом резко вскочил и кинулся в гостиную. Негнущимися пальцами он набрал знакомый номер. Секунды казались вечностью. "Die Nummer ist unzugänglich" бесстрастно сообщил механический голос в трубке. Вольфф почувствовал, что внутри разливается холод, сковывающий сердце, мешающий дышать. Номер недоступен. Он опустился на колени рядом со столом, заново набирая цифры."Die Nummer ist unzugänglich. Die Nummer ist unzugänglich. Die Nummer.." Безумный дикий крик мужчины совпал с громким звуком удара о стену разбившейся на мелкие части трубки телефона. Пару минут он сидел неподвижно, невидящим взглядом глядя в пространство, после чего столь же резко бросился наверх по лестнице. В спальне схватил мобильный, промахиваясь мимо кнопок. "Это ошибка. Это просто совпадение. Наверняка он давно дома и спит, а телефон как обычно забыл зарядить. Он должен быть дома, должен", - шептал Тило сам себе. Телефонные гудки как камни падали в трубке. Наконец на десятом гудке трубку сняли.
- Слушаю вас, - раздался в трубке спокойный голос домработницы, Августы Мюллер.
- Фрау Мюллер, - голос Тило срывался, но его это не волновало.
- Тило? - тон женщины потеплел. - Доброе утро. Что-то случилось?
Ее спокойствие подарило Вольффу надежду.
- Ян дома? - выпалил он, не заботясь о вежливости.
- Нет, - удивленно отозвалась домработница. - Он же вчера уехал в Росток на день рождения Альберта. Еще не вернулся. Я думаю скоро появится, он ведь никогда не задерживался там надолго...
Тило перестал слышать слова женщины, опуская телефон. Вокруг него словно образовался вакуум, мозг отказывался воспринимать услышанное, в ушах отдавался громом бешеный стук сердца. Для него словно померкло солнце и поблекли краски окружающего мира. Он стоял, чувствуя, что внутри все превратилось в один огромный кусок льда. Не сознавая себя, он на автомате поднес трубку к уху.
- Тило? Тило! Что произошло? Почему ты молчишь?
- Августа, включи телевизор, - прошептал Тило, - я вылетаю немедленно.
Он отключился, понимая, что не может больше выдерживать спокойный тон. Глаза жгло от подступающих слез. Горячие дорожки потекли по щекам, словно прорывая незримую плотину чувств. Глухие рыдания вырывались из груди мужчины вместе с хрипом и стонами. Предчувствие, чертово предчувствие не обмануло его. Он не помнил, когда он плакал в последний раз. Это продолжалось не более пяти минут. Тило свернулся, подтянув колени к подбородку на прохладном полу, закрыв глаза. Внутри царила пустота. Он понимал, что надо вставать и лететь в Гамбург, но не мог заставить себя подняться. Наконец через полчаса он нечеловеческим усилием заставил себя двигаться. Натянув на себя первые попавшиеся вещи, он стянул волосы в хвост, не заботясь о внешнем виде, скрыл знаменитую выбеленную прядь под обычной черной кепкой а покрасневшие глаза за темными очками. Покидал в сумку необходимые мелочи, спустился на кухню. Внутри он не чуствовал ничего, никаких эмоций, просто пустота, безразличие. Он словно смотрел на самого себя со стороны. Как кукла, безвольная кукла, пустая и неживая. Скользнув взглядом по бардаку на полу, он положил в карман сигареты, взглянув на экран. В новостном выпуске уже говорили о других событиях, однако внизу шла красная полоса, сообщающая об экстренных происшествиях. Тило протянул руку, чтобы выключить экран, когда его взгляд выхватил белые буквы бегущей строки "Для получения сведения о погибших и пострадавших позвоните по номеру...". Медленно набрал указанные цифры. Механический голос вежливо сообщил, что следует подождать. Спустя несколько минут ему ответил усталый диспетчер. Ни на что не надеясь, он задал вопрос, назвал фамилию. Ян Петер Генкель. "Среди тех, чьи документы полиции удалось собрать, не значится. Но у большинства жертв документы сгорели или исчезли, еще не все данные обработаны.." Тило отключился, не дожидаясь окончания фразы. Как сомнамбула он вышел во двор, запер дверь и дошел до машины.
Взвизгнув шинами, черный джип вылетел на полупустую дорогу в направлении Цюриха. Безразлично глядя вперед, Тило утопил педаль газа в пол, наплевав на все правила и ограничения, а вместе с ними и на осторожность. Меньше чем за час он был у цюрихского аэропорта Клотен. Быстрым шагом дошел до касс, купил билет на ближайший рейс до Гамбурга, благо самолеты туда летали каждые несколько часов, прошел все необходимые процедуры, двигаясь словно на автопилоте. Вокруг него царил гул толпы, шум самолетов за окнами аэропорта, но Тило ничего не видел и не слышал. Перед глазами мужчины стояло только одно знакомое, родное и до боли любимое лицо. Вольфф словно не заметил полутора часов перелета. В Гамбурге он сел в такси, хрипло пообещав заплатить втрое, если возможно добраться быстрее. Через полчаса он был у дома Яна. Открыл дверь своим ключом и вошел, надеясь на чудо, однако ему навстречу вышла только плачущая Августа.
- Т-Тило...
Вольфф шагнул к пожилой женщине, обнимая ее. Слов не было.
- Есть новости? - прошептал он, отводя фрау Мюллер в гостиную и усаживая на диван.
Та отрицательно покачала головой.
- Говорят, не все известно...
- Я знаю, - он до боли сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели.
- Звонил Альберт. Он уехал от него вечером.., - тихие рыдания прервали неоконченое предложение.
Тило отошел к окну, стискивая зубы. Пытаясь окончательно не скатиться в бездну сумасшедствия, он сделал крепкий чай с коньяком, влил его в плачущую женщину и отправил ее домой, вызвав такси, пообещав немедленно позвонить, как только что-то узнает. Закрыв за Августой дверь, он прошел в спальню и обессиленно повалился на кровать. Часы на стене пробили 11 раз. 4 часа. 4 часа он ничего не знает. В немом отчаянии Тило сжимал пальцами одеяло, абсолютно не представляя, что делать. Наверное надо было узнать, в какие больницы доставляли пострадавших, объехать все, но сил двигаться не было. Внезапно его пальцы наткнулись на что-то мягкое. Махровая куртка от домашнего спортивного костюма Яна. Сколько раз он видел его в ней, сколько раз стаскивал ее, наблюдая, как друг пытается удержать сбивающееся дыхание... С тихим стоном Тило уткнулся носом в мягкую ткань, вдыхая знакомый свежий запах зеленого чая, чувствуя, как боль затапливает его с головой. Сейчас он чувствовал себя ничтожным, бессильным. Известность, признание, деньги...Ничто. В голове крутились картинки вчерашнего вечера.
***
Он лежал на кровати, допивая остатки вина, вглядываясь в светящийся монитор. Ян как раз зашел online и улыбался ему с экрана.-Я на пару минут, - подмигнул он Вольффу. - Skype требует слишком много зарядки, ноутбук садится. Да и все уже собрались.
- Поздравь его от меня, - лениво протянул Тило, сонно щурясь, - останешься там?
- Нет, вечером поеду обратно.
- Что так?
- Просто. Не хочу. А что за вопросы, опять ревнуешь?
Тило улыбнулся, закуривая сигарету.
- Скучаю...
- Приезжай завтра У меня что-то вроде нескольких дней отдыха. Манне улетел с семьей куда-то на Бали, в студии все закончено...
- Не могу, прости. Проблемы в лейбле требуют моего присутствия.
- Ясно, - Ян на минуту нахмурился, - я понимаю. Ну я пойду тогда.
- Хорошего вечера. А я спать. День был долгим. Жаль, что ты так далеко, - хитро сообщил он, вызвав у Генкеля теплую улыбку.
- Ложись. Давай до завтра.
- Эй, - позвал его Тило, чувствуя, что улыбка безнадеждно приклеилась к его лицу.
- Ммм?
- Я люблю тебя, Генкель.
И сколько они уже вместе, а всегда, произнося эти слова, напевая или печатая, Тило ощущал тот самый холодок под ребрами, как в первый раз... И Ян, он был уверен, чувствовал то же самое. То самое еканье, сладко растекающееся внутри.
- Мой Вольфф.., - вебкамера отчетливо передает, как меняется выражение глаз мужчины.
- Твой... Веди себя прилично, - Тило шутливо потыкал пальцем в экран.
- Обязательно буду, - хмыкнул Ян, как бы невзначай прокручивая простой золотой ободок на безымянном пальце левой руки. - Доброй ночи.
- И тебе. До завтра.
Тило отключился от сети, не мудрствуя лукаво спихнул ноутбук прямо на пол вместе с бокалом, и через несколько минут он уже спал.
***
Мужина глухо застонал, чувствуя, что боль разрывает его на куски. Глаза снова жгло огнем, но слез не было. Только боль. Везде. В голове, казалось, надули воздушный шарик, перед глазами все плыло: сказывались ночь, проведенная в метаниях и резкий авиаперелет. Тило закрыл глаза, желая лишь на миг облегчить жжение в них, и не заметил, как забылся тревожным сном.***
Серебристо-серый стальной Мерседес мчался в опускающихся сумерках по дороге, ведущей в Гамбург. Ян курил, одной рукой лениво поворачивая руль и сонно глядя на дорогу. День рождения прошел отлично и сейчас мужчина чувствовал усталость, его клонило в сон от вкусной еды и насыщенного событиями дня. Слава богу уже через пару часов он будет дома. А пока он наслаждался скоростью. Вдавив педаль в пол, он летел вперед по скоростному автобану, слушая бешеный свист ветра, наполняющий его какой-то безумной эйфорией. Внезапно на горизонте он заметил непонятную дымку, которая, казалось. приближалась, двигаясь прямо на дорогу. Очень скоро он с удивлением понял, что это самая настоящая песчаная буря в центре Германии. Торопливо закрыл окна, вглядываясь в полотно дороги. Буквально за минуты вокруг сгустилась пелена, видимость упала до нуля. Он поспешно сбросил скорость, но опоздал. Словно ниоткуда перед ним возник из песчаной завесы другой автомобиль. Он утопил педаль тормоза, но скорость все равно была слишком высока. Слишком поздно. Секунды словно растянулись в его сознании, потом последовал резкий удар. Его бросило вперед на руль, обожгло нестерпимой болью в районе груди, и дальше наступила темнота.***
Роберт Штольц с трудом выбрался из своей покореженной малолитражки, благодаря всех богов, что подушки безопасности сработали вовремя. Не обращая внимания на песок, круживший в воздухе, забивающийся в рот и нос, он прикрыл глаза рукой, оглядываясь вокруг. Десятки столкнувшихся машин, взрытое полотно автобана. Дым, крики, кое-где пожары. Обернувшись, он увидел, что в его машину врезался серебристый Мерседес, из-под капота которого вырывались язычки пламени. Мужчина действовал быстрее, чем думал. Бросившись к автомобилю, он рванул дверцу. Струйки крови стекали по рулю на белые брюки водителя, который был без сознания. Видимо, не сработала система безопасности. Роберт потянул на себя неподвижное тело, оттаскивая его от горящего автомобиля. Хотел вернуться за документами или телефоном, но когда обернулся, Мерседес уже был объят пламенем. Вдали уже слышались сирены скорой помощи, к ним бежали полицейские и врачи. Он взглянул на мужчину. Тот приоткрыл глаза и что-то шептал. Роберт наклонился к нему, но не смог разобрать ни слова.- Ты держись, слышишь? - хрипло крикнул он ему.
Но тот снова был без сознания. Объятый страхом и отчанияем, Штольц сжал пальцы человека перед ним.
- Эй, быстрее, сюда! - крикнул он бегущим к ним людям. - Здесь человеку нужна помощь!
И только когда рядом с ним оказался медик, вкалывая ему в вену что-то прозрачное, он позволил своему сознанию отключиться, краем глаза отмечая, как суетятся врачи рядом с мужчиной на земле.
***
Ян пришел в себя в больнице. Он недоуменно оглядывал белые стены, пытаясь понять, как он здесь оказался. Через минуту все прошедшие события лавиной обрушились на него. Песчаная буря, чужая машина впереди, визг тормозов, темнота... Словно отрывками память подкидывала ему смутные картинки: серое небо, запах дыма, пылающий автомобиль перед ним, его автомобиль. Лицо незнакомого пожилого мужчины, который что-то говорит ему, но губы его шевелятся беззвучно, не издавая ни звука. А потом снова провал.Превозмогая боль в груди, Ян поднялся, усаживаясь на кровати. С удивлением он отметил, что одет в собственную одежду, а не больничную пижаму. За окном светило солнце, из чего Генкель сделал вывод, что уже утро и он провел здесь всю ночь. Кое-как поднявшись на ноги, он медленно сделал несколько шагов по направлению к двери, как та раскрылась и в палату вошел врач.
- Рад видеть, что вы пришли в себя, герр Генкель, - серьезно обратился он к нему.
- Мои документы целы? - удивился Ян.
- Не знаю. Всю ночь полиция вела операцию по ликвидации последствий автокатастрофы, сейчас царит жуткая неразбериха. Все перепутано, множество пострадавших, есть погибшие, несколько десятков машин сгорело. Просто вы-известный человек. Был бы рад попросить автограф, но, боюсь, не время, - без улыбки сообщил мужчина, подходя к нему.
Ян опустился на кровать, обхватывая голову руками.
- Что это было? Откуда это взялось на трассе? - пробормотал он больше себе, нежели его собеседнику.
- Узнаете из новостей. Вам неслыханно повезло, я даже склонен назвать это чудом, - бесстрастно выдавил из себя врач, присаживаясь рядом с ним. Вас вытащил из горящего автомобиля какой-то мужчина, как мне сообщили мои коллеги, приехавшие на вызов. При масштабах аварии вы вышли сухим из воды, если это так можно назвать. Сильный ушиб грудной клетки, крайне легкое незначительное сотрясение мозга, пара глубоких царапин и все.
Генкель вспомнил цифры на спидометре, несработавшую систему защиты...
- Действительно, чудо, - протянул он, чувствуя, что мозг просто отказывается воспринимать информацию.
Медик видимо понял его состояние по выражению его лица.
- Мы провели полное обследование. Я дал вам снотоворное, вы проспали всю ночь. Как вы себя чувствуете?
Только сейчас Ян окинул взглядом бинты на руках и прислушался к себе.
- Слабость и грудь болит. А так вполне сносно.
- Это пройдет. Вам необходим отдых. Конечно по-хорошему я должен оставить вас здесь минимум на несколько дней, но я думаю вы захотите отправиться домой...
Ян согласно кивнул, благодарно улыбаясь мужчине.
- Вам действительно повезло. Я специально распорядился устроить вас в отдельной палате и никого не пускал сюда, чтобы избежать огласки. Вы можете уехать сейчас, если будете соблюдать постельный режим первые дни и через неделю явитесь сюда для осмотра. Внизу у администратора заберете пропуск и необходимые рецепты. Увы, когда вас доставили к нам при вас не было документов и иных вещей, но у больницы дежурят такси, готовые отвезти пострадавших бесплатно.
- Мой бумажник в кармане, - тихо сказал Генкель, осматривая залитые кровью брюки. - Спасибо Вам.
- Не за что, - махнул рукой врач, поднимаясь. - Мне пора, у нас еще множество пострадавших. Жду вас через неделю.
Он пожал Яну руку и вышел, оставляя мужчину наедине со своими мыслями. Очень медленно Ян спустился вниз в холл, борясь со слабостью и болью во всем теле. Уже выходя из здания больницы, он бросил взгляд в зеркальные двери. Всклокоченные волосы, рассеченая бровь, разбитые губы, сквозь рубашку проглядывают бинты, одежда в крови... Тот еще видок. Нахмурившись, он максимально быстро дошел до такси и назвал адрес, обессиленно откидываясь на мягкое сиденье и прикрывая глаза. Домой.
Через два часа такси подъехало к дому Генкеля. Он попытался расплатиться с таксистом, но тот наотрез отказывался брать деньги, а сил спорить с ним у мужчины уже не осталось. Поблагодарив его, Ян, шатаясь, дошел до двери и ввалился в прохладный коридор. Слегка удивившись, что Августы не было, он сбросил перепачканный кровью и дорожной грязью пиджак, как внезапно его стрелой пронзила мысль, что сюжет о катастрофе уже был показан на всех каналах, а его мобильник вместе со всеми документами сгорел в машине. Сколько людей ищет его сейчас?..и Тило. Тило! " О боже, Вольфф", - пробормотал Ян себе под нос. Быстрыми шагами он двинулся в спальню, намереваясь позвонить Вольффу, Августе и Альберту. К счастью больше никто не знал, что он вчера куда-то ездил, иначе сейчас ему не удалось бы избежать массовой паники. Войдя в спальню он застыл как вкопанный, не веря своим глазам. На его кровати свернулся... Тило. Он спал, подтянув колени к груди. Поза отчаяния. Ян подошел ближе, тихо опускаясь на кровать рядом со спящим мужчиной, вглядываясь в любимое лицо. Лихорадочно горящие щеки, опухшие покрасневшие веки, искусанные до крови губы, знаменитая прическа в беспорядке. Приглядевшись, Генкель заметил, что Вольфф спит, сжимая в пальцах его кофту. Ян испытал порыв всепоглощающей нежности к этому человеку. Их отношениям было уже более пятнадцати лет, но до сих пор между ними горел огонь, целый пожар. Тило был открыт и искренен в своих чувствах и порывах, он отдавал себя без остатка и Ян зачастую под взглядом карих глаз буквально кожей чувствовал его любовь. И сам он любил этого мальчишку, мужчину... Любил безумно, хотя это и противоречило всем правилам, берег сильнее, чем самого себя, хотел больше, чем кого-либо иного... Об их отношениях знали толькое самые близкие их люди - родители, ближайшие друзья, состав Lacrimosa, и в своем мирке они не замечали никого и ничего. Столько авиаперелетов из Германии в Швейцарию и обратно наверное не было совершено никем на свете. Каждый секс с ним, каждый поцелуй, каждое касание, каждое утро вместе - все это до сих пор оставалось как первое, так же ярко чувствовалось и ощущалось, связывая их с каждым разом все сильнее и сильнее. Представив, как сильно Тило переживал за него, что он мог подумать, когда увидел чудовищные кадры в утреннем новостном выпуске, не дозвонился до него, как летел сюда, Яну безумно захотелось обнять его, прижать к себе, успокоить и обрести покой самому, самому почувствовать крепкие объятья, ласку и нежность, которая сотрет все ужасы прошедшей ночи, но он не решился потревожить его, догадываясь по его виду, насколько тот был измучен. Едва ли меньше, чем сам Генкель. Облизнув внезапно пересохшие губы, он захватил с базы телефонную трубку и отправился на кухню. Выпив несколько стаканов ледяной воды он почувствовал себя значительно лучше. Быстро совершил несколько коротких звонков фрау Мюллер, Альберту и Манне и оповестив всех, что с ним все в порядке, он вернулся в спальню, мечтая лечь и уснуть. Тило еще спал, уткнувшись носом в его рубашку, отчего Ян не смог сдержать теплой улыбки. Он поставил телефон назад, совсем позабыв о том, какой громкий и пронзительный писк издает мерзкая трубка по возвращении ее на место. Замер на месте, ругая себя, но было уже поздно - Тило проснулся, сонно моргая и закрывая глаза рукой от солнечного света из окна. Секунды он неверящим взглядом смотрел на Яна после чего резко вихрем бросился к нему. Ян зашипел от резкой боли в груди и раненой руке, когда Тило прижал его к стене, утыкаясь ему в шею. Тот вздрогнул, мгновенно отстраняясь, но Ян не дал ему сделать этого, крепко обнимая и притягивая к себе. С минуту они стояли молча, почти до боли сжимая друг друга в объятьях, слушая сердца друг друга. Тило мелко дрожал, прижимаясь к любимому, и Ян легко коснулся губами виска мужчины, желая успокоить его, но тут внутри у Вольффа словно заново прорвалась невидимая плотина и чувства хлынули бешеным потоком.
- Ян... Господи, Ян...Где ты был... Где.. Я... Эти кадры по телевизору... Твоя машина... Погибшие...Вылетел сразу же... Не знал, что делать... В центре сказали что ничего неизвестно...Я думал..., - голос Тило сорвался и теперь из его груди вырывалось только хриплое дыхание. Он вскинул голову, заглядывая Генкелю в глаза. Ян отметил оттенок страха в его взгляде, когда он наткнулся на дурацкий пластырь на рассеченной брови, мгновенно отстранившись окинул взглядом бинты на руках...
- Что с тобой? - его беззвучный шепот Ян угадал только по шевелению пересохших губ. Руки Вольффа тряслись, в глазах застыло безумное выражение и Яну стало нестерпимо больно, что это из-за него любимый сейчас в таком состоянии и что ему пришлось пережить за последние несколько часов.
Он понимал, что успокоить Тило сейчас будет очень и очень сложно, а посему выбрал хорошо проверенный и действенный способ. Шагнув к нему, он резко притянул его к себе, сильно целуя в приоткрытые губы. Властно скользнул языком внутрь, упиваясь прерывистым дыханием мужчины и собственным желанием, волной накрывшим его. Тило тихо застонал, подаваясь к нему ближе и обхватывая руками за шею. Ян углубил поцелуй, не отпуская Вольффа, и одновременно мягко поглаживая его по спине. Когда им стало нехватать дыхания, он отстранился, обхыватывая ладонями лицо друга и глядя в затуманенные страстью и волнением глаза.
- Со мной все в порядке, слышишь? - мягко прошептал он. - Я клянусь тебе, просто несколько царапин.
Не давая Вольффу ответить, он увлек его на кровать, тихо опускаясь рядом с ним. Не ослабляя объятий, они лежали рядом, понемногу успокаиваясь. Ян тихо рассказывал Вольффу произошедшие события, не пытаясь ничего смягчить или переделать, зная, что Тило мгновенно распознает любую его ложь. Когда поток его красноречия иссяк, он взглянул на Тило из-под полуопущенных ресниц.
- Прости меня, - тихо добавил он, прижимаясь щекой к плечу любимого.
- Ян, ты что... Боже, за что ты просишь прощения? - Тило пораженно взглянул на мужчину, мягко перебирая русые волосы, стараясь не задеть лоб или руки друга.
- За то, что тебе пришлось пережить за эти несколько утренних часов... Мне жаль, что это коснулось тебя и причинило боль...
- Помнишь наш разговор, когда ты сказал, что я для тебя-все?
- Помню конечно, - Ян легко улыбнулся, притягивая голову Тило к себе на плечо, наслаждаясь спокойствием и умиротворением.
- Я тогда не мог понять, как это "все". Ведь "все" включает в себя и плохое и хорошее..., - он немного помолчал, обдумывая свою мысль. - А я тогда не видел в этом мире ничего плохого. Только тебя. Только счастье.
Еле заметный румянец коснулся щек Яна. Вольфф редко говорил о своих чувствах так, редко откровенничал, будучи по жизни довольно стеснительным скромным человеком, как, впрочем и сам Генкель, а потому он ценил такие моменты более обычных.
- А сегодня я понял это, Ян, - тихо продолжил Тило, кладя ладонь Яну на грудь, очень нежно, осторожно, чтобы не причинить лишней боли. Туда, где с левой стороны равномерно и уверенно билось сердце. - А еще, помнишь, как ты сказал мне, что никогда меня не оставишь? Так вот, знаешь... Ты для меня больше, чем все. Ты для меня - целый мир. Он включает в себя и плохое и хорошее, и боль и счастье. Я понял это только сегодня, здесь, сжимая в руках твою спортивную куртку и вдыхая твой запах. А еще понял, что это мир, который не может быть для меня без тебя. Когда я думал, что ты... Что я никогда больше не увижу твоих глаз, что ты никогда не обнимешь меня, что я не услышу твой голос... Я понял, что для меня не будет никакого мира. Не оставляй меня, не вздумай уходить, Генкель, - хрипло закончил Тило. - Никогда, слышишь, никогда.., - прошептал он Яну в шею, нежно прикасаясь губами к теплой коже, под которой взволнованно бился пульс.
- Никогда.., - эхом повторил за ним Ян, крепче прижимая его к себе. - Никогда...
Они еще долго лежали вместе в тишине, слушая дыхание друг друга и осознавая, что это для них самый лучший звук на свете, и молчали. Зачем нужны слова, если сердце все говорит куда красноречивее, когда звучит в унисон с другим...
@темы: ANGST, ROMANCE, das experiment, Lacrimosa, PG
-
-
13.04.2011 в 14:42к примеру, при ударе о стену трубка не разлетается на мелкие части. В лучшем случае - на аккумулятор, крышку и корпус, в худшем - вдребезги экран))
И слова кое-где повторяются - словарь синонимов вам в помощь