Le Ciel Pleure (Небеса Плачут)

[german-gothic-slash]

1. Фандом - Diary of Dreams
2. Пэйринг - Хэйтс/Гаун:А
3. Рейтинг - нинаю точно...
4. Жанр - romance
5. Комментарий -
6. Предупреждение -
7. Дисклеймер - всё выдумано.



Le Ciel Pleure (Небеса Плачут)

- Эдриан…
Он вздрогнул.
Голос, прозвучавший в звенящей тишине пустой студии, прозвучал слишком неожиданно. Тем более что единственный голос, который он привык слышать в этих стенах – это его собственный, звучащий не то в сознании, не то произносящий мысли вслух.
- Чёрт! Эдриан, темно у тебя тут…
- Привет, Гауна, - сказал он, отводя взгляд от светящегося монитора компьютера. В полумраке пустой студии он едва мог разглядеть чёрный силуэт гитариста, застывшего в дверях. Глаза неприятно закололо от смены освещения.
- Хэйтс, ты себя угробишь, - проворчал Гауна, входя в его кабинет, и бросая на пол небольшую спортивную сумку.
Эдриан хмыкнул, и вернулся к работе.

Уже три дня.
Три дня Марсель приходил, кидал на пол сумку, скидывал свою чёрную куртку и присоединялся к нему.
Это было непривычно! Как будто кто-то вмешивался в естественный процесс. Как будто кто-то пытался влезть в то, что он и так умеет, чем живёт… Но в то же время этот «кто-то» действовал в точности так, как было нужно. Знал, в какой момент осторожно отступить в тень, а в какой решительно вмешаться…

Как будто он летел на гребне волны, стоя на сёрфе, и кто-то оказывался с ним рядом. Выдержит ли доска?.. Выдержит ли…он?..

- Ну, чем сегодня займёмся? – нарушил его размышления бодрый голос Марселя.
Хэйтс повернул голову – парень стоял, уперевшись одной рукой на его стол. Чёрные волосы свисали на одну сторону, а сине-серые глаза от тусклого света монитора казались чёрными.
Эдриан подтолкнул ему стул.
- Вот, послушай. Я хочу знать твоё мнение…
Гауна взял наушники и надел их.
Хэйтс щёлкнул по кнопке «воспроизвести» и, подперев подбородок пальцами, пристально уставился на гитариста.
Марсель задумчиво закусил губы и закрыл глаза. Было понятно, записанные куски мелодии для него были большим, нежели просто музыка. Он пропускал звуки через сердце, задумывался над каждой ноткой, и над всем сразу…
«И ты?.. Или я ошибаюсь?..» - подумал Эдриан, не сводя пустого взгляда с лица Марселя, что выглядело непривычным из-за прядей волос, попавших на щёку. Без своего ирокеза он словно переставал быть Гауной…
- Мне нравится, - вынес вердикт гитарист, снимая наушники, когда трэк закончился. – Я бы добавил пару эффектов в переходе на припев. Но не суть важно…
- Как насчёт гитары? – спокойно, всё больше утвердительно спросил Эдриан.
- Думаю, просто пару аккордов, и соло. Чтобы не перебивать основной рисунок…
«Я тоже так думаю», - пронеслось в голове.
- НУ, с гитарой разберёмся позже, так? – живо спросил Гауна, закинув ногу на ногу.
- Так, - согласился Хэйтс.
- О’кей, не буду отвлекать, - как всегда верно рассудил гитарист его взгляд, и поднялся со стула.
«Сядь!» - захотелось сказать Эдриану, - «Не уходи…»
Марсель подошёл к окну, пока он делал вид, что готовится к работе.
На улице крапал дождь. Капли бились об стекло, медленно стекали по чуть вспотевшей поверхности, тонкими струйками…
- Le ciel pleure, - выдохнул Гауна, словно про себя. Хэйтс усмехнулся, глядя на тонкую фигуру гитариста на фоне хмурого, стремительно чернеющего неба.
- Открой окно, - попросил он вслух.
- Что?.. А-а-а…сейчас открою…
В тёмную студию ворвался порыв прохлады, с запахом дождя…
Хэйтс глубоко вздохнул и принялся за дело.

Сколько он мог сидеть вот так?.. Сидеть, подыскивая слова, чтобы они стали песней. Ловить в сумраке нужные ноты…чувствовать…
В этот вечер не долго…
Почему-то просто хотелось подойти к окну, туда, где недавно стоял Гауна, тронуть ладонями мокрый подоконник, и вдохнуть полной грудью аромат сырой листвы, мокрой земли…ночи…
Он закрыл глаза…
Потом встал и повернулся.
Гауна сидел в углу комнаты на кожаном диване, и что-то печатал на ноутбуке, что стоял рядом на столе. Лицо его казалось одновременно усталым и довольным…
Осторожно, чтобы не споткнуться обо что-нибудь в темноте, Хэйтс двинулся к нему.
Казалось, Марсель не видел его приближения, но когда Эдриан оказался рядом, поднял глаза и насмешливо сказал:
- тебя спрашивают фанаты, любишь ли ты брюссельскую капусту.
- Хм… - Эдриан бухнулся рядом с ним на диван, сразу почувствовав тепло от близости его худого тела…
Приятное тепло…
В этой тёмной комнате, наполненной тишиной дождя, было ещё одно живое существо…
- Так что, любишь?
- Люблю вот такие вот вопросы, - вполголоса ответил Эдриан, смотря на гитариста с улыбкой. Умеет же рассмешить…
- А вот, одна дамочка спрашивает, любишь ли ты дождь?..
- Люблю, - тихо ответил он, протягивая руку и захлопывая ноутбук так, что Гауна успел убрать руки только в последний момент.
- Забудь вопросы… Лучше просто послушай шум дождя…
- Хэйтс! Не делай так больше! Я чуть не… - выругался Марсель, притянув руки в груди. Но, было ясно, он не рассердился. Даже немного развеселился…
- Прости…
Эдриан откинулся на мягкую прохладную спинку дивана и закрыл глаза.
- Что ещё может так успокаивать, как не дождь?.. – вполголоса произнёс он.
Потом услышал, как Гауна хмыкнул, и в плечо Хэйтса ткнулось плечо гитариста – тот тоже расслабился.

Доска накренилась, но он выпрямил её, и продолжал парить над пучиной волн.

- Тебе не интересны вопросы фанатов? – спросил марсель, слегка толкнув его плечом.
Он усмехнулся. И как этот чёртов француз может балансировать на границе веселья, оставаясь при этом спокоен?.. Как-то слишком спокоен… Или ему лень веселиться в полную силу?..
- Меня убил вопрос о капусте, - ответил он, открыв глаза и обернувшись к Марселю.
Голова гитариста покоилась на спинке дивана, лицо было обращено вверх, а глаза закрыты. Он ухмылялся…
- Ну, про капусту я сам придумал, каюсь - наконец признался он, открыв глаза и натолкнувшись на внимательный взгляд Хэйтса. В тёмном кабинете, освещённом лишь светом монитора, не было шансов, правда, понять его…
Марсель лишь растеряно улыбнулся.
«Словно был здесь сто лет… Не раздражает… И его дурацкие, порой, шуточки, тоже…»
- И как я сразу не догадался, - произнёс о вслух.
«Так близко…»
- Значит, сегодня с гитарой откладывается? – перевёл тему Гауна, вглядываясь в его лицо.
- Думаю, да…
«Ты думаешь не о том… Не о гитаре…»
- Я просто хочу послушать, как идёт дождь.
«Ты не этого сейчас хочешь, Хэйтс. Ты хочешь быть сейчас здесь, рядом с ним, на этом диване… Просто сидеть, чувствуя как его твёрдое плечо прижимается к твоему…»
- Le ciel pleure, - со смехом повторил гитарист, нарочно выделив специфические звуки интонацией. – Может, идём прогуляемся? Ты сидишь тут уже долго. Идём, Хэйтс!
- Не сегодня…
- Да ладно, брось! Вставай с дивана.
Гауна дёрнулся вперёд, намереваясь встать, но ему помешала широкая ладонь, которая легла на его плечо.
- Умей слушать, - тихо сказал Хэйтс, чьё лицо было в нескольких сантиметрах от его собственного.
Проворчав, Марсель бухнулся обратно, и скрестил расставленные было ноги.
«Точно как пёс… Хочет погулять, и ворчит, если я говорю «не сейчас»
- Но, если ты хочешь, иди.
- Без тебя? Ну, вот ещё!
«Без меня? Я уже стал частью тебя, Гауна?»
- Мне покурить надо, - продолжил гитарист. – Или мне здесь курить?
- Здесь курить не надо…
Эдриан встал, понимая, что надо браться за недоделанную песню, а их короткий перерыв окончен…и упущен.

Он стоял у окна, уперевшись руками в мокрый подоконник. Взор устремлён в чёрное «никуда», изредка освещаемое короткими вспышками молний…
Гроза разыгралась, и резкие порывы ветра окатывали Эдриана волнами ледяных капель. От этих крошечных укусов, его кожа вздрагивала…
В распущенной светлой гриве, словно драгоценности, сверкали частички воды…
Он пытался сосредоточиться. Найти то, что нужно в бесконечности за квадратом окна…
Он закрыл глаза, выпрямился и глубоко вдохнул холодный воздух.
- Твою-у-у-у-у ма-а-а-ать!!! – раздалось сзади резкое восклицание, сопровождаемое хлопком двери и щелчком выключателя. Комнату залил яркий свет.
Хэйтс снова вздрогнул, и усмехнулся.
- Чёрт, как же я промок!
Эдриан повернулся и увидел промокшего насквозь гитариста, который стягивал куртку, отчаянно ругаясь.
- А ты не верил. Я же говорил «не сегодня».
- А ты не мог сказать, что сегодня будет ливень, а Хэйтс? – весело оскалился Гауна и, бросив намокшую куртку на спинку стула, стянул майку. – В следующий раз буду прислушиваться к твоим словам.
Парень тряхнул волосами, окатив подошедшего к нему Эдриана брызгами.
- Небо меня всего «обплакало»! – довольно сообщил гитарист, когда вокалист накинул сухое полотенце ему на плечи
-Иди в душ, - велел тот сухо. – Ещё заболеешь…

Он стоит под струями горячей воды, и вокруг тонкого, но в то же время красивого, подтянутого тела, витает пар. Его чёрные волосы липнут к плечам, и он подставляет лицо воде, чтобы пряди намокли и послушно легли назад…
Две тонкие ладони двигаются плавными, неспешными движениями по плечам, потом по груди, и пену тут же смывает прочь… Она скатывается блестящими частичками вниз, чтобы исчезнуть в буйстве капель, отскакивающих от пола душевой…

Хэйтс мотнул головой и запустил пальца в волосы.
«А вот это уже лишнее! Ты можешь привязаться к нему… Но ты не можешь… Не могу?..»
Он сидел и пялился в потолок, запрокинув голову на спинку дивана.
Снова было полутемно, снова горел лишь экран ноутбука, но теперь уже стоящего рядом, на столе. Привычный полумрак, привычный для того, чтобы окунуться снова в свой мир, в мир своих снов, а потом записать их, сделать их музыкой, рассказать о них словами…
Эдриан закрыл глаза.
Темнота. Дождь… Гауна.
Гитарист тонкой, но крепкой нитью сшивал оба его мира, и знал, где граница…
И путешествовал по Его Миру, с лёгкостью находя туда путь…
Марсель…
Внезапно его размышления прервало ощущение, что что-то надвигается, что-то… тёплое…живое…Оно было очень близко… Скрипнул диван.
Он открыл глаза и увидел перед своим лицом лицо Марселя. Близко. Непростительно близко…
- Are you dreaming? – усмехнулся гитарист, и, не дав ему ответить, внезапно прижался губами к его рту. Он машинально ответил.
«Сон?.. Или нет?»
Эдриан поднял руку и, протянув её, наткнулся на тело Гауны. Кожа была до странности нежной на ощупь…
Пальцы Хэйтса скользнули вниз и коснулись полотенца, которым гитарист туго обтянул свои бёдра… Снова – вверх, по худой руке, что уже успела лечь на его щёку.
«Не сон…
Гауна отстранился, и влажные губы Эдриана обожгло его дыхание… С мокрых волос капала вода…
Две пары глаз, не видя, встретились.
«Ты и не входил в мой мир… Ты и сам в нём живёшь…»
- Эдриан, - прошептал Гауна безо всякого смысла, просто назвал его имя, словно возвращая в реальность.
«Да, это я… Кажется, в этом мире…»
«Замолчи…»
«Марсель…
Гауна вновь приник к его рту. Уже не примеряясь, уже так, как целуют любовника… В его рот проник язык гитариста.
Руки…капли на плечах…когда он сжал их ладонями… Гибкий парень, словно ртуть перетёк ближе к нему, усевшись ему на ноги.
Обе ладони Эдриана уже беспрепятственно касались тонкого тела, позволяя пальцам Гауны, пуговица за пуговицей расстёгивать свою рубашку.
«Гармония» - стучало в висках светловолосого мужчины, - «Вода…дождь…кровь…слёзы…»
«Молчи!»
Пальцы Марселя скользнули по его груди, чуть задев соски, судорожно сдёрнули рубашку с его плеч. Губы вырвались из насильственного поцелуя, медленно, как сковывают цепи, двинулись по его шее…
Он видел дождь. Видел Марселя, вынырнувшего посреди безбрежного океана…дождь…слёзы…
Нужен воздух…
Хриплые вдохи Эдриана эхом отдавались в его сознании. Почему, чёрт возьми, он замер? Почему не отвечает на грубоватые уже прикосновения? На злые поцелуи?..
Гауна впился зубами в мускулистое плечо Хэйтса, и ощутил, как сильное тело вздрогнуло.
«Не сон… НЕТ!»
Руки Эдриана напряглись. Резкий рывок – и полотенце отлетело в угол, исчезло за гранью тусклого света.
Испугавшегося от неожиданности гитариста одним движением повалило на мягкий диван, сверху опустилось тело Хэйтса, в которое, наконец, вернулся тот, другой…
- Эдриан! – вскрикнул Марсель, цепко сжав руками широкие плечи мужчины, потом его рот накрыли губы Хэйтса.
«Ты звал сюда?.. Из нашего мира…»
Руки Гауны перебирали длинные мягкие пряди его волос, скользили по спине…
«Только лишь душа? Только лишь?»
- Эдриан!.. – раздался стон Марселя, вырвав его из мыслей.
Лицо гитариста под ним освещал синеватый свет монитора, губы от этого казались ещё чувственнее. Он запрокинул голову, когда Хэйтс крепче прижал его бёдра к своим.
«Гармония…»
Дрожь…подчинение…Но – он чувствовал – не до конца…
В спину воткнулись ногти, и боль яркими красными полосами застлала взор.
- Марсель!..
Яркий белый свет. Оба мира исчезли. Было только хрупкое тело в его объятиях.
Он шумно вдохнул воздух, уткнувшись в мокрые волосы гитариста. Истерзанную спину нежно трогали кончики пальцев, скользили вдоль позвоночника, как по грифу гитары.

«Как воздух… Как глоток чистой воды… Просто рядом, незримый…
Сидит где-то в углу студии. На коленях – гитара, губы переминают из стороны в сторону незажжённую сигарету…
Гармония…равновесие…
«Послушай… Я хочу знать твоё мнение…»
«Мне нравится…»
«Тебе не может не нравится…»

***

- Я знаю, что ты не только выступаешь, но иногда играешь dj сеты в клубах. Что это для тебя, еще один способ самовыражения или ты просто так проводишь свое свободное время? – журналистка доброжелательно смотрела на него… Не понимала, конечно…

- Диджейство дает мне возможность для промоушена. Да и потом мне очень нравится быть ди-джеем, играть в некоторых клубах, в окружении людей, которые мне действительно нравятся. Например, я с удовольствием играю в Лейпциге в клубе Dark Flower. И там очень замечательные люди, и я получаю огромное удовольствие. И возвращаясь к вопросу, что ты задала мне до этого, мне же не нужно делать это каждую неделю, поэтому мне действительно это в радость. Если я делаю это раз или два раза в год, мне этого достаточно. А так все что мне нужно – это моя студия, моя комната, моя собака… - он на секунду задумался - и Гаун:А.