Чистейшая романтика "Диорамы"

[german-gothic-slash]

1. Фандом - Diorama, Diary of Dreams
2. Пейринг - Феликс Марк/Торбен Вендт
3. Рейтинг - PG - только романтичные сопли
4. Жанр - роуманс, наверное флафф тоже присутствует.
5. Комментарий - действие происходит в далеком 1996 году, когда эта группа была основана Торбеном Вендтом. Аффтар заранее извиняется за возможные неточности, связанные с музыкальной жизнью (хотя консультация у музыкантов была, правда русских), за возможно неправильный возраст героев (хотя, опять же, все подсчитывалось, но мало ли), ну и за очепятки и пунктуацию (исправляются по ходу).
Допрыгались, деффачки, дообнимааааались.... Слэш всеееех накроет!)))))

Вот, нельзя мне на такие картинки смотреть....

6. Предупреждение -
7. Дисклеймер - я понимаю, что история создания группы "Диорама" отличается от моих фантазий, но так хочется, чтобы группа с самого начала была слэшной.



Чистейшая романтика "Диорамы". Зарождение.

***
Плотно задернутые занавески изо всех сил не давали проникнуть дневному свету в небольшую комнатку, превращая ее пространство в сумеречную зону. Отравленный алкогольными парами запыленный воздух туманом обволакивал кривые кучки пустых упаковок, оберток, пробок и прочих атрибутов, которые, конечно, совсем в другом виде, являются неотъемлемой частью любой вечеринки. Пустые пивные бутылки безжизненно валялись по углам. Казалось, что в этой комнате, в отличие от биения жизни за окном, эта самая жизнь испарилась, лишь только мертвое молчание разбросанного мусора наполняло помещение. Вдруг в постепенно разъедаемую звуками уже давно проснувшегося города тишину стали проникать чьи-то шаги. Шаги приближались, становились все громче и громче и, наконец, хлопнула входная дверь. Через мгновение в комнате появился невысокий темноволосый молодой человек. Увидев живописную картину «остатков праздника», он вздохнул, покачал головой и легонько пошевелил находящийся на узенькой кровати курган из одеяла, подушки, разорванных страниц музыкальных журналов и скомканной одежды.

- Торбен, ты здесь? Ты живой? – громко сказал человек.

Курган немного зашевелился, оттуда донеслись недовольные стоны, и показалась голая мужская нога.

- Торбен, просыпайся, уже – ууу! – вошедший посмотрел на свои наручные часы – уже целых двенадцать часов дня! Сколько можно спать, лежебока! Вставай, быстро, ты забыл, что у нас вечером важная встреча? – парень пощекотал беззащитную ступню, по-видимому, спящего под этим завалом человека.

Из-под кургана опять донеслись стоны капризного характера, и высунутая нога быстро вернулась в убежище.

«Тааак, пора переходить в наступление, слова тут, видимо, уже не помогут - пронеслось в сознании пришедшего. Он наклонился над кроватью и начал бесцеремонно разгребать эту свалку. Со стягиванием последнего слоя возникли проблемы, – спящий никак не хотел отдавать простыню, в которую был завернут. Тогда утренний гость решил воспользоваться старым, как мир, но очень эффективным способом борьбы против сна, – сходил в ванну, набрал воды и устроил холодный душ лежащему. Результат не заставил себя ждать, – облитый вскочил, автоматически изрыгая соответствующие высказывания. Утренний гость прыснул, а его жертва, приняв сидячее положение, недоуменно хлопала ресницами, пытаясь, наконец, понять, что происходит, попутно хлюпая и вытирая ладонью мокрое лицо.

- Полотенце принести? - насмешливо спросил гость.

Полуголая жертва, все еще полусонно щурясь, медленно подняла голову и посмотрела на наглеца.

- Феликс, это ты, что ли? Охренел совсем? - на удивление спокойно сказал облитый, - что себе позволяешь, а? Тем более, в такую рань. И вообще, что ты делаешь у меня дома?
- Я тебе мерещусь, - не переставал усмехаться гость, - а холодный душ по утрам полезен для здоровья.
- Сволочь ты…Тебе никто никогда не говорил об этом?
- Я тоже тебя люблю.
- У меня башка раскалывается, как будто по ней танком проехались. Будь добр, сходи на кухню, посмотри, там, в холодильнике, пиво есть?

- Легко сказать, сходи. К нему еще пробраться надо, – с этими словами Феликс, спотыкаясь о пустые бутылки, направился на кухню, и через некоторое время вернулся обратно, держа в руках запечатанную банку пива.

- Пиииво, - расплылся в улыбке Торбен.

Феликс протянул ему банку. Торбен лихорадочно открыл ее и, подобно путнику в пустыне, жадно припал к отверстию.
- Ну что, полегчало? Ну и бардак тут у тебя. Ты что, всю ночь в третью мировую играл?
Что вообще тут происходило, пока я был в отъезде?
-У меня творческий кризис, - сказал Торбен, - я не могу ничего написать, и меня это угнетает.
- И поэтому нужно напиваться и переворачивать все вверх дном?
- Это не только я, тут еще народ был, вроде... А ты же только завтра должен был приехать? Что-то случилось?
- Нет, тебя явно пора приводить в чувства. Случилось? Конечно же, случилось, черт побери! У тебя сегодня прослушивание на студии.
- У меня сегодня только похмелье и депрессия, я нахожусь вне этого мира. Не хочу ничего…Не хочу никуда идти.
- Не, ну вы это слышали? Я, как дурак, бегаю, уже целую неделю мучаю Accession Records, выбиваю встречу с Хейтсом, чтобы осуществить твою мечту о самостоятельной деятельности, а тебе все по фигу? И что же, вся моя работа теперь насмарку, только потому, что у нашей принцессочки похмелье! Вендт, я тебе что, нянька? Я вообще не обязан быть твоим менеджером, у меня у самого работы по горло. Все, надоело с тобой возиться, ты уже большой мальчик, справишься сам, я пошел.
- Да, это тебе хорошо говорить, ты никогда не знал того ужасного состояния, когда в голове темно, как у негра в жопе…
- А ты был у негра в жопе? Хотя, я и не сомневался… Торбен, хватит уже разводить пафос, твоя напускная театральность меня просто иногда убивает. Ну-ка, быстро встать и марш в ванну! Какие-то же наработки есть - вот их и покажем. Давай, давай!
- Феликс, как же я все-таки рад тебя видеть! – с этими словами Торбен кинулся на шею к другу, - чтобы я без тебя делал?
- Воот, с этого и надо было начинать, - улыбнулся тот, - ладно, все, закончили с телячьими нежностями, давай, приводи себя в порядок, а потом вместе уберем этот бардак последствий твоей депрессии

Феликс взглядом показал Торбену на разбросанный по всей комнате мусор. Тот хмыкнул, потом все еще нехотя выполз из кровати и старческой походкой поплелся в душ.

***
Музыканты сидели на диване в студии. Несмотря на то, что они пришли вовремя, там никого не было, но охранник любезно разрешил им зайти внутрь и подождать герра Хейтса. Прошло уже пятнадцать минут, но на горизонте так никто и не появлялся.


- Блин, еще долго ждать? - шепотом сказал Вендт, беспокойно озираясь по сторонам.
- Потерпи. Адриан Хейтс не любит опаздывать, кажется.
- Скажи, почему он назначил встречу, а самого до сих пор нет? Может, нас разыграли?
- Ну, мало ли, что случилось. Подожди немного, сейчас все будет, я уверен. Волнуешься?
- С чего бы это? Мне не привыкать присутствовать на подобных встречах. Феликс, все-таки как хорошо, что ты сейчас рядом. Знаешь, как прекрасно, когда у тебя есть настоящий друг. Ты просто не представляешь, как мне важна твоя поддержка.
- Перестань паясничать. Что ты ведешь себя как подросток. Слышишь, кто-то идет.

В небольшое студийное помещение вошел молодой человек двадцати трех лет с длинными завязанными в хвост светлыми волосами. Его твердая походка источала силу.

- Здравствуйте, простите за опоздание. Пробки,- его голос звучал мягко, но в тоже время уверенно.

- Ничего страшного, с кем не бывает. Вот, хочу представить, это мой друг и основатель молодой, но очень перспективной группы «Диорама», Торбен Вендт.

- Очень приятно. Адриан Хейтс, - глава студии протянул руку Торбену и тот пожал ее.

Торбен Вендт не мог отвести глаз от неординарной внешности вошедшего. Нет, Хейтс слишком молод, чтобы быть уже владельцем собственного лейбла. Это не тот человек, которого он себе представлял. Да, он видел его на концертах, не переставал восхищаться этим сильным и амбициозным человеком, но никак не предполагал, что тот настолько молод. Хотя, по поводу амбиций уже небезызвестный музыкант Торбен Вендт мог бы посоревноваться с вокалистом «Diary of Dreams», ведь в свои 19 лет он уже был достаточно популярен в музыкальных кругах, к тому же, как и Хейтс в свое время, не хотел оставаться на вторых ролях, задумав свой собственный проект.

Нездоровый блеск в глазах друга не мог не насторожить Феликса, которому почему-то это жутко не понравилось. Внутри у него что-то ёкнуло, и Марк неожиданно поймал себя на мысли, что ревнует друга. Да, он понимал, что уже давно относился к Торбену больше, чем просто к коллеге по музыкальному цеху или приятелю, но почему-то не хотел себе в этом признаваться. Нет, не боялся, просто не было подходящего случая, способного указать ему на давно родившиеся чувства. А теперь такой случай представился. И музыкант уже не мог не замечать этого. Но было поздно – Вендт, словно влюбленная кошка, пожирал глазами Хейтса, и это до тошноты раздражало Феликса Марка. И, казалось, что Хейтс тоже положил глаз на молоденького парнишку, потому что он как-то нарочито не скрывал восторга от творчества Вендта после прослушивания записей. И как-то странно они почти сразу перешли на «ты», как-то странно беседа сразу стала подозрительно легкой и непринужденной, как будто они были знакомы уже сто лет. Феликс понимал, что у них много общих интересов, увлечений, но подлая ревность как червяк яблоко выгрызала его изнутри.

Наверное, чтобы перестраховаться от подобных ситуаций, Марк и выбрал стезю ди-джея одиночки, разъезжающего по клубам разных городов. Лишь бы быть подальше от него, лишь бы не видеть, как сотни девушек разрывают его на части, на его многочисленные романы. Музыкант думал, что если их будут постоянно разделять километры, то его странная привязанность к нему испарится или, по крайней мере, ослабеет. Но разлука еще больше заставляла его скучать по Торбену, и непреодолимая тоска постоянно заставляла его как можно быстрее возвращаться с гастролей. «Это все потому, что мы так тесно дружим, что мы постоянно вместе, вот и кажется, что меня тянет к этому мальчишке, на самом деле – это просто привязанность, братская любовь и не больше, - успокаивал себя Феликс. Но эта «братская любовь» заставляла видеть музыканта такие сны, от которых он просыпался среди ночи в холодном поту. И ни одна случайная связь не могла заменить ему Торбена – находясь рядом с очередной «гастрольной» подружкой или другом, он автоматически искал в них своего приятеля. И Марк возвращался. Каждый раз, словно запрограммированный, он возвращался к этому «трудному подростку», как в шутку сам не раз его называл. И помогал ему во всем, приводил в чувства после бурных попоек, за «спасибо» выполнял все менеджерские обязанности, оставаясь при этом в тени своего талантливого любимца, забывая о том, что он тоже что-то стоит в этом мире. Это было не важно, главное, чтобы Ему было хорошо.

***

Беседа разгоралась, Торбен и Адриан, казалось, уже настолько сблизились, что практически забыли, что среди них есть еще и третий. А Марк и не был особо разговорчив, как незримый ангел-хранитель сидел рядом с другом, ревниво наблюдая за каждым его жестом. Вдруг ему пришло сообщение на пейджер - менеджер одного из клубов, где он должен был выступать на следующий день, попросил подъехать, чтобы уладить какие-то технические вопросы. Для музыканта это сообщение было своего рода облегчением, потому что он уже не мог смотреть на то, как мило улыбается его любимый друг какому-то незнакомому человеку, который на данный момент ничего не сделал для того, чтобы он был счастлив. Просто поманил, как голодного щенка куском дешевой колбасы, призрачными надеждами о совместной работе, а тот и повелся. «Ох, Торбен, как же тебя просто развести, как легко ты покупаешься, - подумал Феликс, - а о том, что именно я устроил тебе эту встречу, что я постоянно рву за тебя жопу, - это тебя уже не волнует».
- Простите, но мне надо идти, дела, - сказал ди-джей, поднимаясь с дивана.
- Ты куда? - спросил Торбен
«Как будто тебя действительно интересует, куда я иду, - пронеслось в голове у Марка, но он все же ответил:
- Monkey's Club.
- Окей.

Феликс вышел из студии. Над городом багровыми облаками нависал вечер. Хотелось забить на все, пойти в первый попавшийся бар и напиться до потери сознания, но музыкант сдержался и поехал в клуб. Но ему так и не удалось сосредоточится, Марк постоянно погружался в свои мысли, делая вид, что слушает менеджера клуба. Музыканту не хотелось ехать домой, и, после клуба, он всю ночь бесцельно шатался по улицам, в надежде найти самого себя, но эти поиски не увенчались успехом. Он безуспешно говорил себе, что нельзя все принимать близко к сердцу, что этот мальчишка с затянувшимся подростковым периодом, но с явной творческой акселерацией не стоит его переживаний. Но, все же, как ни старался, он не мог выкинуть его из головы, - дерзкого, легкомысленного, с обезьяней привычкой строить рожи, словно его жизнь – вечная фотосессия. Но Феликса все равно притягивал этот юноша. Хотя, он сам был не намного старше, но чувства, проснувшиеся в нем повлекли за собой не свойственную ему ранее серьезность. Придя домой под утро, Марк без сил плюхнулся на кровать.

***
Звонок телефона разбудил Феликса. Музыкант посмотрел на часы. Стукнуло уже половина второго. Феликс, лениво добравшись до аппарата, поднял трубку, из которой тут же зазвучал восторженный голос Торбена. Ему надо было срочно встретиться в их любимом кафе, чтобы сообщить какие-то новости. Феликс нехотя согласился, все еще помня о том, что случилось вечером. «Ну, конечно, сейчас начнет трещать о том, какой Хейтс замечательный, а, главное, как он хорош в постели. Главное, не подавать виду, что тебе не все равно, - подумал Марк.

Вендт пришел на встречу раньше друга, и, когда в кафе вошел Феликс, он уже сидел с баночкой пива за столиком. «Похмеляется, наверно, - автоматически пришло в голову Марка.

При виде друга Торбен заулыбался так, как будто не видел его сто лет.

- Привет! Представляешь, Адриан так сильно заинтересовался тем, что я делаю, то есть, что мы с ребятами делаем в «Диораме», я даже и не ожидал. Он предложил не только спродюссировать первую пластинку, но и записать свои бэк-вокальные партии.
- Рад за тебя, - равнодушно сказал Феликс.
- Что-то не похоже. Что с тобой, дружище? Тебе безразличны мои успехи?
- Нет, с чего ты взял. Стал бы я помогать тебе, если бы ты мне был безразличен.
- А почему тогда такой кислый? Или ты где-то отжигал этой ночью, ну-ка, ну-ка признавайся.
- Прекрати. Твои кривляния сейчас неуместны. Кстати, а как ты провел время?
- Отлично. Мы сидели с Адрианом в студии, он угощал меня белым вином. Что только мы не обсуждали! Знаешь, он оказался таким интересным человеком, он так меня понимает! После нашего разговора ко мне вернулось желание жить и творить! У меня уже с самого утра в голове крутятся мелодии, понимаешь? Было такое ощущение, что я беседовал со старым другом, а не с новым знакомым. Мы даже не заметили, как наступило утро.
- Рад за вас, - сквозь боль отчеканил Марк, - мне пора. Счастливо оставаться. Удачи тебе с твоим новым другом.

Феликс встал из-за стола и быстро направился к выходу. Торбен в недоумении тут же кинул деньги на стол и резко рванул ему вдогонку. На улице он догнал его, схватив за рукав черной футболки. Музыкант резко развернул друга к себе.

- Что с тобой случилось? Почему ты так реагируешь? Что я сказал такого?
- Да, ничего ты такого не сказал, мне просто надо идти.
- Фак, я же вижу, что тебе что-то не понравилось, почему ты не хочешь признаться в этом? Я же твой друг, Феликс, почему ты предпочитаешь уйти, нежели все высказать мне в лицо? Я не обижусь, я просто хочу понять, что я сделал не так? Если тебе не понравилось, что ко мне опять вернулась муза, что моя карьера наконец-то пошла в гору, то я в этом не виноват! Неужели ты опустился до зависти? Чему завидовать, я столько раз предлагал тебе объединить усилия в «Диораме», а ты все время отказывался, и даже из Нексуса ушел первым. И к тому же, ты живешь и творишь в собственное удовольствие, какой может быть повод для зависти? Значит, дело не в этом. Так что же случилось?
- Ты, балаболка. Может, прекратишь свой монолог, и дашь мне вставить хоть слово? Ты говоришь, что к тебе вернулась муза? А с каких пор она возвращается таким образом? С каких пор ты подставляешь жопу всем, кто обещает золотые горы? Что, хорошо себя чувствовать проституткой? Ты не понимаешь, что продался? Или тебе понравился этот заносчивый бабник? Учти, скорее всего, у него целый гарем, думаешь, зачем ему собственный лейбл? Чтобы использовать в своих грязных играх таких глупеньких мальчиков, как ты! А я просто дурак, что тебе помогал, я просто идиот.
- Подожди, может, я чего-то не понимаю… Феликс, ты ревнуешь что ли?
- С какой стати, ты же знаешь, что это не в моем стиле. И, тем более, ревновать тебя! Это же смешно.
- Феликс, но ты все-таки ревнуешь! Я никогда тебя таким не видел. Неужели, я тебе нравлюсь? Ну, признайся, что в этом такого?
- Почему ты решил, что мне могут нравиться такие, как ты? Ты капризный, легкомысленный, наглый и распущенный ребенок! Да еще и рожи корчишь направо и налево, словно паяц! Как мне могут такие нравиться? Я просто…просто… просто я люблю тебя, сволочь, и всегда любил, понял?

С этими словами Феликс схватил Торбена за талию и с силой прижал к себе.

- Ты что делаешь? - почти завопил музыкант, - Здесь кругом люди!
- А мне нечего терять, - с решимостью в голосе сказал Феликс, - я столько времени молчал, что теперь уже все равно. И тем более, когда это тебя останавливали приличия, м?

Торбен улыбнулся. Их губы сомкнулись с такой силой, будто припали к священному алтарю, к долгожданному оазису в пустыне. Они просто впились друг в друга так жадно, как будто с их чувств сняли цензуру после длительного пребывания на полке.

Прохожим приходилось обходить эту странную парочку. Некоторые недружелюбно смотрели на них, бормоча себе под нос что-то вроде «Ну и молодежь пошла» и «Куда только полиция смотрит», некоторые открыто показывали пальцем и живо обсуждали этих «двух чокнутых парней». Но музыкантам не было до них никакого дела, они беззастенчиво ласкали друг друга так страстно, как будто они, как два классических влюбленных «одни в целой Вселенной». В подобных ситуациях в фильмах обычно играет какая-нибудь романтическая музыка для усиления эффекта, но в жизни эту музыку пишут и исполняют сами чувства. Ее всего лишь остается услышать.

***

- Так что же ты все-таки делал с Адрианом? – спросил Феликс, лежа на кровати у себя дома, проводя рукой по обнаженной спине Торбена, лежащего рядом.

- Опять за свое? Все еще ревнуешь? По-моему, я говорил, что мы просто сидели и обсуждали творческие планы.

- И больше ничего?

- С какой стати, у него своя жизнь, свой круг друзей, я-то еще зачем ему нужен? Да, конечно, впечатление, как профессионал, он производит хорошее, но как человек…Не в моем вкусе. Тем более, странный какой-то. Знаешь, Феликс, от таких людей, как он, лучше держаться на расстоянии вытянутой руки. Только работа, и ничего большего. Кстати, а почему ты столько времени молчал о своих чувствах?

- Не знаю. Наверное, просто не хотел оказаться в дураках в случае отказа. Тогда бы я потерял нашу дружбу. И, к тому же, еще сам до конца не осознавал, что я чувствую. А вчера, на студии, будто током ударило. Сам удивляюсь. Подожди, а ты же тоже от меня чувства скрывал? Давай теперь ты колись.

- Ага, признаешься тебе. Ты же у нас весь такой серьезный.

- Чего? - возмутился Феликс, - когда это я был серьезным? Ты че отмазываешься, а? Скажи лучше, что струсил, просто струсил. Ты трусишка.

- Чтоооо? Когда это я был трусом? А вот я сейчас покажу тебе, кто тут трус! - с этими словами Вендт набросился на Марка и, щекоча его, стал покрывать его лицо и шею поцелуями.
- Аааааа, блин, сукааа, что ты делаешь? Все, хватит, отстань… - якобы вырывался Феликс.

Вдруг у него затрещала «напоминалка» на часах, и ди-джей тут же вскочил, как ошпаренный.

- Аааа…протянул….фак… - Марк забегал по комнате в поисках разбросанной в порыве страсти одежды.

- Что случилось? Пожар? - недоумевал Торбен.

- Ааа, хуже, я опаздываю…. У меня через полтора часа выступление, приехать же надо заранее, отсроиться… Блииин…

- Да, расслабься, без тебя все равно не начнут. Лучше иди сюда.

- Ты обалдел? Думай, что говоришь, а?

- Блин, вот сам создаешь себе проблемы. Перешел бы ко мне в группу, все было бы нормально.

- Быть у тебя под началом? Нет уж, спасибо, я не самоубийца, - сказал Феликс, пытаясь в спешке натянуть на себя штаны.

- Че ты сказал? Ну, все, за такие слова теперь точно никуда не попадешь, - сказал Торбен, подкрадываясь сзади и резко хватая за плечи любовника. Тот потерял равновесие, и оба плюхнулись на пол.

- Все-таки ты редкая сволочь, - сказал Феликс, снова начиная ласкать стройное тело друга.