Она - II

[german-gothic-slash]

1. Фандом - Helium Vola
2. Персонаж - Андреас Хиртрайтер
3. Рейтинг - не слэш, все чинно-гладко
4. Жанр -
5. Комментарий - писалось в рамках ФМ для Ахэ.
6. Предупреждение -
7. Дисклеймер - всё просто выдумка.



ОНА-II

Андреас Хиртрайтер после выступления всегда возвращался прямо домой. Кое-кто из его хора любил зависнуть в небольшом ресторанчике недалеко от филармонии, но Андреас редко присоединялся к ним. Он любил, когда дочки выхватывали из рук подаренные букеты, а жена как-то очень тепло, по-домашнему, поправляла чуть сбившийся галстук-бабочку, хотя все равно было пора его уже снимать.
Но не сегодня. На этот раз дома никого не было. Андреас разулся и прямо босиком, без тапочек, прошел на кухню – очень хотелось пить. И тут он увидел ЕЕ в первый раз. Смутился, как ребенок, покраснел, быстро, едва ли не украдкой, выхватил из холодильника бутылку с минеральной водой и почти что бегом помчался в гостиную. Он знал, что жена с детьми задерживаются на общественном мероприятии по сбору лекарственных растений. И приедут они – по его подсчетам, часа через два – усталые, грязные и голодные. И наверняка первым делом пойдут на кухню – а там, прямо перед глазами, во всей своей бесстыдной наготе – ОНА. Андреаса передернуло.
Он решил отвлечься, обрезал цветы, хватило как раз на две высокие хрустальные вазы – поклонники не поскупились, и, хотя тенор воспринимал это как должное, все же теплое чувство признательности, востребованности и реализованности, тихонько замерцало в груди. На кухню за специальной отстоянной водой для цветов идти побоялся – там была ОНА - поэтому налил в ванной, мысленно пообещав себе не забыть насыпать минеральной подкормки, чтобы дольше стояли.
Он никогда не понимал прелести загородных поездок. Точнее, выехать со своим углем в аккуратный лесок, где на каждые триста метров приходится по нескольку мангалов; когда жена приготовит несколько салатов и замаринует в луке мясо, когда можно спокойно полежать на надувном матрасе на пушистой травке, подегустировать тягучее красное вино, беззлобно посплетничать о друзьях и знакомых и от души попозировать для семейного фотоальбома – нет, против таких поездок на природу он не возражал. Но ехать за сотню километров для того, чтобы несколько часов пролазить по чаще в поисках каких-то совершенно особых и лечебных трав, потом притащить целую охапку этого растительного мусора в дом, разложить и высушить, постоянно перетряхивая и оберегая от пыли, да потом еще и отдать в муниципальную аптеку – этого Андреас понять не мог. Лучше уж заплатить несколько евро, чтобы это сделали другие, те, кто занимается этим постоянно. И именно от этого непонимания где-то на глубине диафрагмы рождалась в нем обида на отсутствие жены рядом именно тогда, когда она ему нужна более всего; и непонятное сопротивление, почти страх перед НЕЙ, той, что непристойно лежала сейчас на кухонном столе, конечно, с молчаливого согласия его жены.
Он тяжело вздохнул. Время шло, всего час остался до приезда семьи. Семейная жизнь, уговаривал он себя, требует постоянных уступок с обеих сторон. Поэтому он обреченно поднялся из кресла, в котором пытался почитать, и пошел на кухню, сопровождаемый нечастым и поэтому приятным чувством мученичества.
За окном потихоньку начало смеркаться, золотистые шторки легонько раздувал ветерок. ОНА лежала на круглом кухонном столе совершенно голая. Из-под спины сочилась непонятная бледно-розовая жидкость. Её бледная грудь в последних лучах вечернего солнца окрасилась в пунцовый цвет. Андреас мучительно покраснел и отвел взгляд. Плотно натянутая кожа, покрытая крупными пупырышками, напоминала о промозглом зимнем холоде. От растерянности Андреас вспотел, его бросало то в жар, то в холод. Кое-где проглядывала мускулистая красная плоть. Приподнятые, чуть согнутые ноги, как бы обидевшись друг на друга, немного раздвинулись и смотрели в разные стороны. На том месте, где когда-то была голова, зияла открытая рана, чуть отвисший копчик как-то по-особому лихо и задорно выглядывал из-под плотных мясистых ляжек.
Андреаса стоял, охваченный смятением и непонятной робостью. Проклятый сбор трав. Он не знал, он просто не знал, как готовить эту курицу!