Сувенир

[german-gothic-slash]

1. Фандом - Deine Lakaien
2. Пэйринг - Александр Вельянов/Роберт Уилкокс
3. Рейтинг - R
4. Жанр - romance
5. Комментарий - Маленькая фиха-экспромт, придумалась как то спонтанно, в ванной.
6. Предупреждение -
7. Дисклеймер - все выдумано.



Сувенир


Домой возвращаться всегда приятно, что ни говори.
Тем более, что для Алекса возвращение домой, к семье, всегда было чем-то большим, чем просто перемещение от казенных гостиничных номеров, самолетов, поездов и автомобилей, в свою уютную скорлупу, наполненную своими, родными людьми и вещами. Все же здесь он был таким, каким его не знал никто... Но был и еще один немаловажный момент. Семья- это другой мир. В нем он находит прибежище от интриг, проблем... романов. Здесь, в уютном, как домашние тапочки, берлинском доме, интриги превращаются в интрижки, проблемы- в проблемки, романы-в романчики. Мой дом-моя крепость/.
Жена как всегда встречает с распростертыми объятиями, дочка повисает на шее, и тут же уносится в свою комнату с привезенным подарком.
- Смою дорожную пыль, - и Алекс, кинув вещи в холле, устремляется в ванную.
Горячие струи из душа и ароматный гель смывают усталость, как будто проникают под кожу, успокаивают. «Черт возьми, я дома», - Алекс закрывает глаза и улыбается, подставляя лицо стекающей воде.
Туры, даже такие изматывающие, как этот, определенно хорошо влияют на фигуру. Алекс критически оглядел свое отражение в большом зеркале. Да, до отъезда его было больше...Он втянул живот, поиграл мускулами... и замер, подняв руку и глядя на внутреннюю сторону предплечья. Рот потихоньку растянулся в благостную улыбку.
Сувенир. Подарок на память о всего одной буйной ночи... С виду – просто несколько маленьких округлых синяков, похожих на следы от чьих-то крепких длинных пальцев. Они и есть.
Алекс прижался лбом у зеркалу и закрыл глаза. О да. Как сейчас, перед глазами. Тело любовника распростерто на белых простынях, голова запрокидывается, когда Алекс хватает его под колени, начиная двигаться резко, глубоко, страстно. Роб зажмуривается, как от боли, из открытого рта вырывается едва слышный стон. Обхватывает Алекса ногами, двигается... эй, солнце мое длинноносое, кто кого трахает? Какой-то ты слишком активный пассив. Алекс наращивает темп, теряя разум от похотливых стонов любовника, длинные пальцы которого сначала впиваются в простыни, а потом – в предплечье Алекса... И все сильнее стискиваются там, впиваясь в кожу, пока обоих сотрясают сладкие судороги...
Надо же... Оставил на память.
Алекс накинул белоснежный банный халат, обмотал влажные волосы полотенцем, и, сунув ноги в мягкие тапочки, пошел пить чай. Иногда он все же загадочно улыбался, вспоминая о следах, которые в другой раз его острые зубки оставили на жилистой, рельефной шее любовника.
Алаверды?