В конце коридора.

[german-gothic-slash]

Если сие творение претит правилам сообщества, обязуюсь убрать его в кратчайшие сроки, дабы не срамить данное объединение своими скверными письменами.

Фандом: Coppelius ru.wikipedia.org/wiki/Coppelius
Персонажи:
Граф Рауль Гаспар - Ле Комт Каспар

Максимилиан фон Коппола - Макс Коппелла

Бастий - Бастилль

Профессор Сэймур Восс - Зисси Фосс

На-ру Цукисима - Нобу-сама

Граф Теодор Линденн - граф Линдорф

Пейринг: Макс / Каспар
Рейтинг: NC-17
Жанр: AU
Примечания: Прошу извинить мою безграмотность, необразованность, отсутствие обоснуя и прочие грехи.


Клуб "Единорог" являлся тайным сообществом. Никому из его членов нельзя было даже упомянуть о нём при разговоре с непосвященными. За болтливость виновник подвергался суровому наказанию, возможно даже смерти. Тем не менее, мне удалось узнать о нём достаточно много. В клубе могли состоять только те, у кого были деньги и титул, либо те, у кого не было ни титула, ни денег, зато была смазливая морда и упругая задница. У некоторых было и первое, и второе, и третье, и даже четвёртое, плюс ко всему они были конченными пидорасами. Я причислял себя к последним. На логотипе "Единорога" красовалась крутозадая кобыла с рогом во лбу, подозрительно напоминавшем мужской половой орган. Да, именно, кобыла! Ибо у содомитов всякое изображенное существо, у которого член не свисает до земли, самцом не является. Изображать срамные части человеческого тела на логотипах было запрещено законом, так что конское достоинство как бы переползло из его промежности на лоб и стало выполнять функцию рога. Официально "Единорог" считался клубом любителей абсента. Я отправился туда поздним вечером, прихватив с собой бутылку зелёного пойла и крупную сумму денег в качестве входного билета.
Кстати, я забыл представиться! Я - граф Рауль Гаспар и я гомосексуалист, как уже стало понятно из написанного ранее. Клуб размещался на цокольном этаже одной из городских библиотек. Интересно, а в этой библиотеке имеется раздел для гомосексуалистов? После продолжительной и утомительной беседы с высоченным здоровяком со скучной физиономией, я вошёл в "Единорог". От дыма ело глаза, зелёные фонари тускло светились под потолком, а между столиками курсировали юные и не очень создания в костюмах горничных с подносами. Я икнул совсем не в аристократической манере от переполнявших меня чувств и сел за столик. Передо мной тут же появился узкий стакан с абсентом и толстая кубинская сигара в стеклянной пепельнице. Не знаю, как лучше описать то, что я почувствовал сделав первый глоток абсента. Сначала мне показалось, что за мной кто-то пристально наблюдает. Оглядевшись, я понял, что никто на меня,не смотрит. По крайней мере так, чтобы меня пробивал озноб и сворачивало кишки. Я не был мистиком и не верил во всякого рода магию и прочие чудеса, однако в сердце моё закрался липкий холодный страх. Я снова начал озираться по сторонам, и вот моё внимание приковал один человек, да так пригвоздил, что я и глазом моргнуть не мог. Сей господин (раз не бегает с подносом в кружевном фартучке, значит господин) был маленького роста, бледный, полностью лысый и вообще являлся весьма невзрачным на внешний вид субъектом. От него то и исходила эта чудовищная давящая сила, или по научному аура. Этого, кроме меня, похоже, никто не чувствовал. Периодически лысого господина одолевал нервный тик и у него подёргивались разные лицевые мышцы. Зрелище жуткое и неприятное. Получше рассмотрев господина, я заметил, что у него воспалённые красные веки и совершенно дикие волчьи глаза. Поморщившись и будто принюхавшись, он посмотрел на меня. У меня душа в пятки ушла от такого взгляда, будто острый кинжал глубоко вошёл в мою грудь. Все нянюшкины сказки об вурдалаках, колдунах, оборотнях и прочей нечисти перестали мне казаться такими уж небылицами. Я старался успокоить себя мыслью, что передо мной всего лишь душевнобольной безумец.
То, что произошло дальше окончательно лишило меня возможности трезво соображать. Лысый вскочил со своего места так резко, что его стул с грохотом отлетел в сторону. Затем он что-то визгливо протявкал, и зазвучала нестройная и громкая музыка, какая обычно играет в кабаках и трактирах. С ловкостью дворового кота, он запрыгнул на мой стол и принялся отплясывать странный танец. Он вилял бёдрами как последняя шлюха и взлягивал ногами как заправская танцовщица кабаре. В процессе он избавился от сорочки и жилета, швырнув их на пол. После он нагнулся и взял мой стакан с абсентом. Запрокинув голову, он залил зелёное зелье себе в рот, будто то была вода, а не семидесятиградусный алкоголь. С визгом разбив стакан, он рухнул на колени . Приблизив свое лицо к моему и хорошенько его обнюхав, лысый высунул свой длинный язык и вылизал мой открытый от удивления и шока рот. Напоследок он пребольно типнул меня за нижнюю губу. Что-то дикое и необузданное передалось мне через этот поцелуй, и я резко притянул его к себе за пояс брюк. Я неистово целовал его, чувствуя солёный вкус собственной крови, стискивал руками его тело. Я не хотел отпускать этого дикого безумного зверя из своих объятий уже никогда.

Стоит ли говорить, что по закону жанра я свалился в обморок от перевозбуждения. Те времена были совсем другими. Это сейчас все ходят в одних трусах и оценивают тело, как кусок мяса, а тогда от одного вида чьей-нибудь обнаженной ноги мутилось сознание и дыхание становилось не ровным. Представьте, что со мной случилось от вида полуголого мужика, танцующего на столе. Очнулся я в своей пастели с головной болью и чувством тошноты.
- О! Вы проснулись господин! – звонко воскликнул мой дворецкий и по совместительству моя нянька Бастий.
Я мог полностью доверять этому милому парнишке с незамутненным интеллектом и большими зеленым глазами. Более честного и заботливого слуги в целом мире не отыскать. Должно быть, у вас уже возник вопрос, а не пользовался ли я услугами Бастия по части сексуального удовлетворения. Пользовался, конечно, но не часто. В конце концов, не такая уж я свинище, какой кажусь на первый взгляд…ну или на второй.
Более или менее придя в себя, я попросил Бастия рассказать, как я очутился у себя дома. Восхищенным голосом дворецкий поведал мне об очаровательном господине, который был так любезен, что довёз моё вялое туловище до моего дворца и помог дотащить его до спальни. Я поинтересовался, где же этот любезный господин меня обнаружил и как он выглядел. Пропустив мимо ушей дифирамбы, которые Бастий без конца воспевал моему спасителю, я понял, что любезный господин это никто иной, как психопат из «Единорога».
- И что? Эта лысая мартышка даже никого не покусала?
Бастий некоторое время в недоумении смотрел на меня, и во взгляде его читались подозрения на то, что я явно не здоров.
- Вы, конечно, граф, мсье Гаспар, и гораздо лучше меня разбираетесь в людях, в красоте и прочих явлениях. Однако вы сильно преувеличиваете относительно внешности и поведения барона Маркуса фон Копполы. Более вежливого и доброжелательного человека я ещё не встречал. Да и внешность его совсем не дурна. Тем более, нельзя судить о человеке лишь по его внешности.
-А по танцам на столе стоит судить о человеке?
Мой бедный дворецкий нахмурил брови и задумался. Вида, сколько мучений доставляет Бастию мыслительный процесс, я отпустил его с миром драить полы в главной зале.
И так! Что я узнал о бароне Маркусе фон Копполе.Он немецкий барон, алхимик и шлюха. Первое объяснило волчий взгляд, второе лысину и красные веки, третье танцы на столе и вылизывание моего рта. Но его бешеная энергетика пока не поддавалась объяснению. С одной стороны, я хотел поскорее выкинуть из головы воспоминания о гере Копполе, с другой стороны я был опозорен его наглыми выходками и мне следовало набить ему физиономию на дуэли, ну а с третьей стороны, уж простите за просторечие, мне до темноты в глазах хотелось его трахнуть. Третье желание довольно быстро вытеснило два предыдущих. Жаль, что мой сосед, японец На-ру был в отъезде, он бы отговорил меня принимать скоропостижные решения. На-ру занимал несколько комнат в восточном крыле моего замка, исправно платил за аренду и занимался моим садом, который я совсем запустил. К нему всегда можно было обратиться за советом и получить мудрый ответ. Правда, я не всегда сразу вникал в суть сказанного и путался во всех этих цаплях, карпах и лисах, которые являлись персонажами японских поучительных басен.
Спустя неделю ,после случая, произошедшего со мной в «Единороге», я вновь отправился туда в надежде повстречать барона фон Копполу. В клубе моё появление было ознаменовано громкими аплодисментами, хохотом и одобрительными выкриками. Надо было не медля уходить от туда, но я только лишь надвинул шляпу на глаза и пробрался к самому дальнему столику в тёмному углу. Ко мне тут же подсел тот самый здоровяк, с которым я беседовал в прошлый раз по поводу моего проникновения в клуб.
- За Марком пришёл?- спросил он с усмешкой. Я промолчал. – Я спрашиваю, не Маркуса ли ищешь?
Здоровяк с силой потряс меня за плечо.
- Если вы и дальше будете общаться со мной в подобной манере, мсье, я буду вынужден вас побить! – прорычал я.
- Ох, прошу прощения, господин граф!.. А вы и правда храбрый человек, Гаспар.
- По чем вам знать, какой я человек?! Вы вообще кто? Извольте назвать своё имя! – я раздражался всё больше.
- Не каждый отважиться сразиться со мной в кулачном бою, - здоровяк по-доброму улыбнулся мне. – Моё имя Сэймур Восс, я хозяин этого скромного заведения. Кстати, Маркус просил передать свои искренние извинения за случившийся конфуз.
- Конфуз! – фыркнул я.
- Ну-ну! Не стоит так сердиться на Марка. Он премилое создание, забавный и ласковый. К тому же он очень несчастен.
- То-то я смотрю, он с горя на людей кидается.
- Да прекратите вы ворчать, как старый дед! Хотите увидеть Маркуса или нет?! – Восс грохнул кулаком по столу.
- Хочу, - прошептал я, не решаясь посмотреть в глаза собеседнику.
- Вот и славно. Через два дня приходите к северным воротам старого «Яблоневого сада». Маркус будет ждать вас там ровно в девять часов вечера.
- А вы хорошо его знаете? – я поднял глаза и понял, что Сэймур Восс исчез.
В смятенье и тревоге я отправился домой. Ночью мне приснился очень странный сон. Я оказался у подножья огромного черного замка, его высокие башни тонули в грозовых тучах, а фундамент утопал в диких кустарниках. Все окна его были черны и пусты. Вдруг я заметил маленький мерцающий огонёк в одном из них, будто бы пламя свечи. Кто-то шёл от окна окну со свечой в руке. Мне стало интересно, кто бродит там в ночи. Как только я об этом подумал, я оказался в одном из длинных темных коридоров. Впереди себя я заметил медленно удаляющуюся фигуру. Невысокий человек в ночной рубахе и колпаке шёл на подгибающихся ногах, держа в трясущейся руке свечу. Время от времени он вздрагивал и замирал на месте, а потом шёл дальше. Я окликнул его, но он меня не слышал. Тогда я догнал его и положил руку ему на плечо. Тут он обернулся и уставился на меня, на лице его застыл панический ужас. Это был никто иной, как барон фон Коппола. Выронив свечу и громко вскрикнув, он бросился ко мне на шею. « Мне страшно, Рауль! Мне так страшно!» - горячо зашептал он в моё ухо. Я не знал как поступить. В полной растерянности я обнял его и стал гладить по спине, чтобы успокоить. Постепенно моя рука становилась мокрой и липкой. Взглянув на неё, я в ужасе обнаружил, что пальцы мои в крови, будто я не гладил Маркуса, а раздирал его спину ногтями. Маркус продолжал шептать: « Мне так страшно. Помоги мне, Рауль. Помоги мне!». «Да что здесь, черт побери, происходит?!» - вскричал я и проснулся. В спалью вбежал встревожанный Бастий.
- Что с вами, господин? – Бастий бросился ко мне и попытался одновременно измерить мой пульс и температуру.
- Всего лишь дурной сон, - я мягко отстранил его.
***
Я снова видел этот сон, каждую ночь. Каждый раз барон фон Коппола смотрел на меня своими серыми волчьими глазами и шептал: «Мне так страшно, Рауль. Помоги мне!».
Я не знал, чем могу помочь ему, мне самому было страшно.
Ровно в девять часов я был у ворот «Яблоневого сада». Я ходил туда сюда и тревожно оглядывался. Я ругал себя последними словам, укорял в глупости и мальчишестве. Надо мной решили потешиться, вдоволь посмеяться над великовозрастным болваном! Какого лешего я торчу здесь, как влюбленный юнец?! Нужна шлюха, иди в публичный дом и сними её! Но, Боже милостивый! Мне уже тридцать пять лет, а в моей жизни до сих пор не произошло ничего интересного! О чем я буду вспоминать на смертном одре? Как я таскался по сомнительным заведениям и делил свою пастель с сомнительными людьми?
Когда моё терпение начало иссякать, кто-то бесшумно подошёл ко мне со спины и обнял: «Прости, Рауль, я опоздал». От неожиданности я подпрыгнул. Медленно отцепив от своей талии чьи-то руки, я обернулся. Я всё-таки дождался. Маркус фон Коппола улыбался мне совершенно очаровательной пьяной улыбкой. Глаза его теперь не были такими звериными, как прежде. Они были прозрачными и бледными, как тающие кусочки льда. Я всегда уделял особое внимание глазам человека. Судя по глазам Маркуса, в прошлую нашу встречу он был не просто пьян, но сейчас…шлюха как есть! «Рауль» - промурлыкал он, прищурившись, и полез целоваться. И впрямь премилое создание! Похабно виляет бёдрами и лижется как пёс. Такого хоть прямо сейчас волоки в кусты и имей по полной программе. Но такого мне не нужно. Мне нужен чокнутый психопат, отплясывающий канкан на столе и хлещущий неразбавленный абсент, а не эта подстилка. Это вообще он?
Я схватил его за ворот и с силой потряс. С Маркуса слетела шляпа, а щёки его приобрели зеленоватый оттенок.
- Маркус! Ну, очнись же ты! – я похлопал его по щекам, от чего они позеленели сильнее прежнего.
«Беда» - с тоскою подумал я. И правда в кусты, что ли его? Хоть потрахаюсь на свежем воздухе, всё разнообразие. Но моя надежда умерла, ибо барон согнулся в три погибели, жалостно мяукнул, и его стошнило чем-то розовым и мерзким. После этого он пошатнулся и упал без сознания рядом со своей шляпой. А я то дурак вообразил, что попал в сказку. Вот она сказка! Валяется в луже собственной рвоты. Я обшарил все карманы Маркуса на предмет каких-либо документов или хотя бы клочка бумаги с адресом, какой обычно кладут в карман заботливые жены своим сильно пьющим мужьям, ну или не жены, а кто другой. Естественно, ничего подобного я не обнаружил. Мне же сказочно везёт! Взвалив Копполу на плечо я уныло поплёлся на поиски извозчика.
Представьте себе физиономию Бастия, когда я объявился на пороге с «любезнейшим» и «добрейшим» господином на руках.
- Ой! А вы теперь наоборот! – радостно пискнул он и захлопал в ладоши.
Маркус храпел в спальне для гостей, раздетый и уложенный слугами, а я направился в свою спальню предаваться кошмарам. Кошмары не заставили себя ждать. Замок, свеча в окне, коридор, пугало в ночном колпаке, просьба о помощи. Однако на сей раз, Коппола стиснул моё горло ледяными руками и принялся душить со злобным хохотом. Я проснулся и чуть не умер от увиденного зрелища. Маркус стоял у моей кровати в одних кальсонах, держа в руках горящую свечу. Вид у него был точно такой как во сне. На лице его отображался панический ужас и полная готовность обмочить исподнее, он мелко дрожал и шарил по сторонам безумными горящими глазами. «Мне страшно, так страшно, Рауль! Помоги мне!» - завёл он старую песню.
- Уборная в конце коридора. Если тебе страшно, тебя проводит Бастий, мой дворецкий.
Ну а что я ещё мог предположить? Как ещё разговаривать с больными людьми? А Маркус был явно болен каким-то психическим заболеванием. Непременно нужно узнать, не сбежал ли из психлечебницы некий пациент по фамилии Коппола. Если нет, то барону в любом случае там самое место.
Слова «в конце коридора» привели Маркуса в ещё более сильный ужас. Он начал трястись так, будто его било током. С тяжелым вздохом я поднялся с кровати и взял его за плечи.
- Ладно, уговорил. Я сам тебя провожу, - Как можно учтивее я вытолкнул его в коридор.
Я взял его за руку и медленно повёл в сторону уборной. Всё это время Маркус беспрестанно твердил: «Мне страшно, страшно, страшно». «Тут совершенно нечего бояться» - пытался я успокоить его – «Никаких упырей, чудовищ и покойников». Коппола вцепился в меня мёртвой хваткой и никак не хотел идти дальше. Я не без труда отцепил его от себя и легонько подтолкнул вперёд. Внезапно, он издал столь громкий истерический вопль, что я чуть не оглох. Свеча, освещавшая нам путь, упала на пол и погасла. Всё погрузилось во мрак. Теперь и меня охватил страх. Где-то в темноте шарится припадочный психопат, а мне даже нечем от него защититься! Вдруг он меня укусит, и я заражусь бешенством? Бред какой. Он уже кусал меня, и я ничем не заболел. Хотя вопрос спорный. Слава Богу, на вопль скоро примчался Бастий в ночной рубашке и во фраке, одетом задом наперёд. В руке он нёс ручной подсвечник на три свечи. При его помощи мы обнаружили барона. Он сидел, прижавшись к стене, грыз ноготь и таращился в пустоту. «Отведи его обратно в спальню для гостей, выдай ему успокоительное и ночную вазу» - Бастий улыбнулся во все тридцать два зуба и кинулся выполнять приказание. Иногда мне казалось, что мой дворецкий не совсем в своём уме, если таковой у него вообще имелся. Маркус ни в какую не хотел отдаваться на милость моего дворецкого, он рычал, царапался и кусался, а вдобавок съездил Бастию по уху. Все попытки были напрасны. Наконец, я не выдержал.
- Да что от тебя толку, болван! Неумеха! Пошёл вон от сюда!- зло крикнул я на Бастия и пинками прогнал его прочь.
- А ну пошли, мой ночной кошмар! – я ухватил барона под мышки и поставил его на ноги.
Со мной он не спорил и не дрался. Я уложил его в свою пастель и сам лег рядом с ним. Я крепко обнял Маркуса , чтобы тот не дёргался, а он доверчиво прижался к моей груди. Странное чувство щемящей тоски завладело мной. А есть ли у тебя хоть кто-то близкий, несчастный ты псих? Я осторожно погладил его по горячей лысой голове.
Утром пришёл Бастий и сообщил, что явился некий господин, и он грозится выломать дверь, если его не пустят. На лице дворецкого читалась крайняя степень обиды на мои пинки. «Я сам спущусь. Будь добр, смени выражение лица, не строй из себя униженного и оскорбленного» Я накинул халат и почти бегом спустился вниз, ибо удары в дверь становились всё сильнее и громче. Я был зол и утомлён событиями прошедшей ночи. Распахнув дверь, я проорал в лицо пришедшему:
- Кто смеет беспокоить меня в столь ранний час?! Какого черта вам понадобилось?!
- Доброе утро, мсье Гаспар. Прошу прощения, что доставил вам беспокойство, но по моим сведениям в вашем замке находится мой пациент Маркус Коппола. Вот его то мне и надо.
Передо мной стоял никто иной как Сэймур Восс, директор клуба «Единорог».
- Пациент?! Это в каком смысле?
- В том смысле, что помимо должности директора клуба любителей абсента, я занимаю должность профессора кафедры психиатрии и директора психиатрической лечебницы «Зелёная роща». Не верите, могу предоставить вам свои документы.
- Предоставьте! – я вздёрнул подбородок и упёр руки в бока.
Восс достал из подкладки сюртука несколько желтоватых бумаг и протянул мне. Внимательно изучив документы, я удостоверился в их подлинности.
- Он наверху, в моей спальне, - растерянно произнёс я – Бастий, проводи господина Фосса к господину Копполе.
- Слушаюсь, - холодно ответил Бастий.
- В спальне! Где же ему ещё быть?!- горько усмехнулся Восс и проследовал за ожидающим его дворецким.
Вскоре из моей спальни послышались громогласные раскаты голоса профессора. Я поспешил узнать, что там происходит.
- Марк! Марк, я же просил тебя больше не употреблять свои химические экспериментальные жидкости!!! А ты опять взялся за старое! – гремел профессор.
Маркус сверлил взглядом пол, обнимая подушку.
- Я же прописал тебе хорошее лекарство! Почему ты его не пьёшь?
- Оно не помогает, - тихо проговорил Коппола.
- Что мне с тобой делать? Вот что мне с ним делать?- Сэймур Восс в отчаянье смотрел на меня.
Я хотел ответить, что следовало бы поместить Маркуса в лечебницу, но вместо этого пожал плечами и сказал так:
- Я не знаю, мсье Восс. Я ведь совсем не разбираюсь в психиатрии.
Сэймур встал со стула и присел на кровать рядом со своим пациентом.
- Пойми, Марк я искренне хочу помочь тебе. Я боюсь, что однажды меня известят, что ты был найден мёртвым в сточной канаве с кочергой в заднице.
- Кочерги в моей заднице ещё не было! Вдруг поможет? Стоит попробовать!- Маркус нервно хихикнул.
Я с сожалением и горечью смотрел на барона в утреннем бледном свете. Маленький, белый, с россыпью красных точек лопнувших сосудов вокруг глаз, он представлял собой жалкое зрелище. Моё сердце больно сжалось. Никогда прежде я не испытывал более сильного чувства жалости и сострадания к кому-либо (за исключением себя, конечно).
- Профессор, могу я поговорить с вами наедине? – обратился я к Воссу.
- Конечно.
- Бастий, побудь пока с господином Копполой и последи, чтобы всё было хорошо.

Мы с Сэймуром Воссом расположились на диване в гостиной. Профессор достал сигару и закурил. Спрашивать мне ничего не пришлось. Выпустив тонкую стройку дыма через сложенные трубочкой губы, он начал свой рассказ.
- Маркус не всегда был таким. Конечно, в нём с юных лет наблюдалась некая странность, однако то были пустяки по сравнению с теперешним положением дел. Он увлекался алхимией и магией, читал много книг и ставил опыты. Благодаря его усердным стараниям и целеустремлённости, молодой барон быстро добился успехов, а после и известности. Многие именитые жители Дрездена стали обращаться к нему с просьбами, изготовить ту или иную жидкость или порошок. Превращать ртуть в золото или воскрешать мёртвых он, конечно, не мог, зато различные омолаживающие лосьоны и средства для моментальной чистки серебра получались на ура. Так же он много работал над эликсирами, которые должны были значительно продлить жизнь и увеличить физическую силу. Все свои изобретения он испытывал на себе, от чего в возрасте двадцати трёх лет полностью потерял волосы на голове и прибрёл повышенную нервозность и нарушение сна. Однажды с ним случилось несчастье, которое разрушило всю его жизнь и сделало таким, каким он является сейчас.
Некий граф Теодор Линденн попросил Маркуса изготовить эликсир, дающий человеку силу и способности зверя, и обещал заплатить высокую цену. Маркус с радостью согласился. Наконец то ему сделали стоящий заказ. У него будет интересная работа, а не всякая ерунда вроде растворителя для коррозии или мази против родимых пятен. С небывалым энтузиазмом взялся он за дело, и через месяц эликсир был готов. Не успел Маркус испытать его, как граф Линденн явился к нему в замок. Он оттолкнул барона и с дьявольским хохотом выпил эликсир. Глаза его сверкали, он стал расти, на руках появились когти, а волосы стали похожи на львиную гриву. Получеловек полузверь вышел на охоту. За ночь он съел всех слуг в замке, а потом принялся за Маркуса. Дрожа от страха и прижимая к груди револьвер, Маркус шёл по коридорам, освещая себе путь одной лишь свечёй. Когда он был в самом конце коридора, монстр набросился на него сзади и распорол ему спину своими звериными когтями. Маркус успел обернуться и выпустил все пули в лоб ужасного чудовища. Теодор Линденн умер.
Марк сжёг его тело, а пепел развеял по ветру. В страхе, что его схватят и обвинят в убийствах, Коппола бежал во Францию. С тех пор его всюду, где бы он не поселился его преследует панический страх конца коридора и жуткого чудовища, поджидающего его в темноте. Пока он не может забыть об этом, он не может спокойно спать. Он старается никогда не засыпать один. На каждую ночь он ищет себе любовника и засыпает в его объятиях. Разврат и алхимические ядовитые зелья помогают ему хотя бы на время избавиться от страха.
Я стараюсь сделать всё, чтобы вылечить его. Но пока всё, увы, тщетно, - Восс тяжело вздохнул и достал новую сигару. Дав ему перевести дыхание, я спросил.
- Давно вы его знаете?
- Лечу, вы хотите сказать? Три года и семь месяцев, если быть точным.
Я совершенно точно заразился безумием. Мой здравый смысл напрасно взывал ко мне. Я уже всё решил. Я подумал об этом ещё ночью, когда гладил Маркуса по голове. Не знаю, почему я решился на это. Я открыл рот, немного помедлил и ляпнул неимоверную глупость.
- Профессор Восс, прошу, позвольте мне оставить барона фон Копполу у себя! – будто речь шла о котёнке или щенке, - мой друг долгое время жил в Японии, он обладает редкой восточной мудростью и глубокими познаниями в нетрадиционной медицине. Он много раз помогал мне справится с недугами. Может и барону он поможет? Умоляю вас!
Сэймур смотрел на меня как на фиолетовую мартышку с тремя головами, а потом вскочил на ноги и стал горячо пожимать мою руку.
- Вы удивительный человек, Гаспар! - прозвучало как «вы самый неимоверный дебил из всех, что я видел!» - Это было бы просто прекрасно! Великолепно! Пусть Марк поживёт у вас некоторое время. Понимаете ли, я не могу поместить его в лечебницу, ибо боюсь, что соседство с другими больными не пойдёт ему на пользу и только усугубит плачевное его положение. А так он будет под присмотром.
Вы мне руку оторвёте! – прошипел я, так как Восс продолжал трясти мою конечность.
- А…простите. Так о чём это я? Ах да! Тем более, что Марку испытывает к вам некоторую склонность. Я дам вам особые указания , - глаза профессора светились и блестели подобно стеклянным пуговицам.
Значит так. Кормить три раза в день, не забывать выгуливать утром и вечером, мыть, менять горшок и иногда чесать за ухом. Договорившись обо всех деталях пребывания Копполы в моём замке, мы с доктором отправились сообщать радостную весть нашему бедному психу.
Мне будто кислотой в глаза плеснули. Бастий с довольной мордой бодро трахал стоящего на четвереньках Марка. Последний хрипел и скалил зубы.
- Ах ты сволочь! Дрянь, скотина! Я тебя сейчас придушу, мразь! – заорал я и кинулся, было приводить свои слова в действия, но Сэймур успел схватить меня за локоть.
- Пусть уж закончат, что начали, - усмехнулся он – а потом ты сможешь спокойно оторвать голову своему слуге. Хотя не стоит его наказывать. Слуги, знаешь ли, тоже люди, да и Марк вряд ли был против.
Восс велел запирать Марка на ночь и проведывать его около полуночи. Так я и поступал. Каждый раз, когда я отпирал тяжелый замок и входил, Коппола с диким воплем накидывался на меня и размазывал по полу. Он забирался верхом и творил со мной всё, что ему вздумается. Ни сил, ни желания сопротивляться у меня не было. Я играл роль кого-то вроде добровольной жертвы насилия. Марк срывал с меня одежду, не редко впуская в ход зубы. Зрачки его были сильно расширены, от чего глаза казались черными. Когда он склонялся к моему паху, я боялся, что однажды он откусит мне член, так громко он чавкал и причмокивал, обсасывая его, словно сахарную косточку. Когда я был на пределе, он спускал штаны (если таковые на нём были), раздвигал ягодицы и отправлял меня в мир наслаждений. Иногда Марк позволял мне быть, так сказать, сверху, становясь на четвереньки и задирая зад. Тогда я любил гладить шрамы на его спине. Скользить пальцами по длинным и выпуклым розовым полосам доставляло мне едва ли не большое удовольствие, чем с хлюпаньем елозить в его прямой кишке. За ночь он выматывал меня так, что я спал до обеда, а то и до вечера.
Барон смиренно выполнял все указания и назначения, пил лекарство и много гулял. Однако, никакого положительного эффекта не было, ему становилось только хуже. Как-то раз, когда мы гуляли по моему запущенному из-за отъезда На-ру саду, Маркус устало опёрся на моё плечо и тихо устало произнёс:
- Рауль, прости меня за мою грубость и жестокость. Знаешь, у меня все кости и мышцы болят, будто меня пытают на дыбе. Особенно по ночам. Я порой совсем ничего не соображаю. Мне очень стыдно.
- Это ты меня прости. Я пользуюсь твоим безумием и агонией для удовлетворенья своих низменных потребностей. Это так скверно! – я обнял его и крепко прижал к себе - я обязательно найду лекарство! Слышишь? Я обещаю!
- А давай прямо здесь! Сейчас! Пока я адекватный! – звонко воскликнул Марк и повалил меня на траву.
Днём барон был вполне нормальным, только с придурью и не проходящей похотливостью. С ним было весело. Главное нельзя было упоминать о коридорах и чудищах. Он рассказывал много забавных случаев из своей алхимической практики. Например, как у одной дамы случился побочный эффект от его шампуня, и вместе с роскошными каштановыми кудрями на голове выросла ещё и роскошная кудрявая борода на лице. Или как банка с волшебным порошком лопнула прямо в руках заказчика, и тот потом неделю светился в темноте. Я хохотал до коликов в животе. Я обожал моего Марка.
Дела шли всё хуже. Маркус практически не спал, всю ночь он истошно кричал и выл, царапал стены и дверь. Слуги стали подумывать о бегстве и распускать слухи об оборотне. Мне пришлось отпустить почти всех. Многое приходилось теперь делать самому. Хотя с готовкой стало проще, Марк ел одно мясо, причем сырое. У него становилось всё хуже с изъяснением, он забывал и путал слова. Постепенно весь его словарный запас сократился до фразы «Рауль, мне страшно!». Он хватал меня за руки и мычал что-то бессвязное. Потом он уже не мог обслуживать себя, всё валилось из его трясущихся рук. Он шарахался от каждой тени и прятался под столом, ни с того ни с сего начинал крушить посуду и швыряться мебелью. Я всё делал сам, стараясь не привлекать Бастия. Помогал барону бриться, одеваться, мыться и так далее. Впрочем, Бастий и сам старался не приближаться к Марку, после взбучки, что я ему устроил.
Профессор приходил раз в неделю. Он запирался в комнате с Маркусом и не выходил от туда по часу. Часто мне слышались крики, ругань и звуки ударов. Мрачный и злой, Сэймур Восс , выходя, каждый раз бросал фразу: « Увеличить дозу!». Марк стал панически бояться Восса. Как только он слышал его голос и видел его, он бросался на оконную решётку и начинал неистово трясти её и кричать что-то отдаленно напоминающее «помогите». Даже такой несведущий в психиатрии человек как я начал подозревать неладное.
С ночными развратами было покончено. Я боялся, что мой горячо любимый псих прикончит меня. Перед соитием он взял в привычку разбивать о мою голову различные предметы интерьера и протирать моим лицом стены. Он явно стал сильнее, гораздо сильнее.
Приехал На-ру. Нет, не так. ПРИЕХАЛ НА-РУ!!! О, как я был счастлив его видеть! Мою покрытую синяками и ссадинами унылую физиономию, а также сломанные пальцы на руках, японец воспринял спокойно. На-ру вообще всё воспринимал спокойно. Я заключил его в свои объятия и разрыдался. Он терпеливо подождал, когда закончится моя истерика и я перестану всхлипывать и причитать.
- Что произошло с тобой, Рауль-сан?
- О, это долгая и печальная история! А самое плохое то, что она ещё не закончилась.
Я и На-ру расположились в столовой, где из мебели осталось только два стула, со сломанной спинкой и трёхногий, треснувший стол и лежащий на боку шкаф с горой осколков вместо посуды внутри.
- Бастий! – срывающимся голосом позвал я слугу.
- Да, мой господин.
То, как неожиданно и скоро мой дворецкий стал являться на зов пугало меня. Создавалось впечатление, что он всё время стоит у меня за спиной.
- Приготовь чай для меня и господина Цукисимы.
Кажется, Бастий только сейчас заметил присутствие На-ру. Его бледное надменное лицо озарила радостная улыбка.
- Господин На-ру!! – воскликнул он и кинулся к японцу – Я так скучал! Вы знаете, в нашем доме так много изменилось! Столько всего произошло! – он бросил на меня холодный презрительный взгляд – У нас в замке теперь…
- Я сам всё расскажу. Займись делом! – перебил я его.
- Иди, Басти-сан. Я потом обязательно с тобой поболтаю, - мягко улыбнулся японец.
- Слушаюсь, - и опять этот змеиный взгляд, обращенный ко мне. Выдрать бы его, да сил нет.
Цукисима терпеть не мог чай, который готовил дворецкий, обычно он сам заваривал чай для себя, но из патологической вежливости не смог отказаться. Мне же теперь было не до вкусовых качеств чая, я был ужасно измотан и утомлён. Я бы с успехом выхлебал стакан помоев, догадайся слуга подать его мне. Внимательно выслушав мой рассказ, На-ру погрузился в задумчивость. Его тонкие черные брови сошлись на переносице. Это плохой знак.
- Что он сейчас принимает?
- Успокоительное и свою микстуру.
- Я могу взглянуть на эти лекарства?
- Пойдём, я всё тебе покажу.
На-ру долго читал и перечитывал этикетки на бутылках и пузырьках. Он покачал головой и заправил прядь тёмных длинных волос за ухо. Очень плохой знак.
- Давно он это принимает?
- Как утверждает профессор Восс, в конце августа будет ровно год.
- Вот как, - На-ру снова покачал головой. Это конец. Если На-ру уже два покачал головой, значит можно смело одолжить у него вакидзаси и делать себе харакири.
- На-ру? – проскулил я дрожащим голосом .
- Не стоит терять надежды, Рауль-сан. Мне нужно взглянуть на Марка, чем скорее, тем лучше.
Я кивнул.
Марк спал, свернувшись в клубок в углу на изодранном смятом одеяле. Иногда го всего передергивало и подбрасывало. Губы безмолвно произносили слова, а зрачки метались из стороны в сторону под смеженными веками. Черно-бордовые круги вокруг глаз на мертвенно бледном лице смотрелись пугающе. Цукисима присел на корточки рядом с ним.
- Осторожнее, На-ру, - шепотом предупредил я.
Японец склонился над Копполой, положил руку на его лоб и стал что-то шептать ему на ухо. Маркус вскоре перестал метаться и повернулся на спину. На-ру оттянул его верхние веки и осмотрел глаза, затем прижался ухом к его груди и долго слушал. Потом он встал и быстро вышел из комнаты. Я последовал за ним.
- Ему нельзя больше принимать эту микстуру, только успокоительное.
- Что с ним происходит? – в отчаяньи я схватил На-ру за руки – Умоляю, скажи мне! На-ру!
- Это тебе расскажет профессор Восс, он лучше знает.
Ничего более от Цукисимы я не услышал, как ни просил.

Я сидел на полу, опершись спиной о дверь в комнату Маркуса. Коппола стонал и царапал дверь с другой стороны, потом затих. Должно быть, подействовало успокоительное, и он уснул. Эта ночь, была удивительно тихой. Тут я услышал чьи-то шаги, кто-то поднимался по лестнице. Я зажёг свечу, её пламя выхватило из темноты бледное приведение во фраке и с кухонным ножом в руке. Я не сразу узнал в нём своего дворецкого. Увидев меня, он застыл на месте.
- Бастий! Бастий! Что делаешь ты здесь в такой час?
- Я…мне не спится, вот я и брожу по замку, - голос Басти дрожал.
- С ножом?!
- Я хотел его наточить
- И об чью шею ты хотел его наточить? К На-ру ты бы не сунулся, ибо он нашинковал бы тебя как морковку. Значит, ты меня зарезать хочешь? Позволь узнать, за что?
Бастий уронил нож и весь затрясся. Рыдая, он упал на колени и схватился за голову. Он подполз ко мне и прильнул к моей груди, вцепившись пальцами в ткань моей сорочки.
- Никогда! Никогда бы я не посмел тронуть вас, мой господин! Мой дорогой, мой любимый господин! Я хотел убить его! Это мерзкое отвратительное чудовище! Этого проклятого урода! Зачем вы притащили его в наш дом?! Это дьявол мучит вас! Он высасывает из вас жизнь! ( Не припомню, чтобы он высасывал из меня что-то, кроме моего семени) С его появлением вы совсем охладели ко мне! Я его ненавижу! О, как я его ненавижу!- лицо слуги исказила гримаса, - Дайте мне убить его!!! Пусть всё станет как прежде!
- Ты не понимаешь, глупый мальчишка! – я тряс его за плечи и искал хоть каплю понимания на его осунувшемся смазливом личике, - Убив его, ты сделаешь только хуже! Себе же хуже! Ты больше никогда не вернёшь моё расположение! Пойми ты! Хотя бы попытайся, - яя стиснул его в объятиях. Слёзы застилали мне глаза. Я с остервенением гладил спутанные золотистые кудри своего единственного слуги.
- Я люблю его, Басти.
- Вы не любите, вы жалеете, - прошептал он.
- Нет! Нет, нет! Я жалею, потому, что люблю! – чувство обиды и досады на Бастия захлестнуло меня, -А помнишь, как ты расхваливал его, как называл любезнейшим и милейшим господином? – Басти молчал, - Иди ложись спать и прекрати валять дурака. Кстати, я сам лично выкину все ножи с кухни!
- А чем же вы будите резать мясо для своего любимого?

***
Слёзы душили меня. Хотелось найти нож, что уронил дворецкий, и перерезать себе горло. Мой замок опустел и пришёл в упадок. Только крысы с шуршанием и писком пробегали по комнатам и залам. Всюду гнил мусор, и лежала пыль. Завывания Марка стали такими привычными, они, кажется, наполнили собой каждый угол, каждую щель, стали осязаемы. Я не мог заснуть, не услышав его тоскливых стенаний. Тишина этой ночи давила на меня, сжимала виски. Поэтому я пришёл сюда и сидел под дверью, чтобы слышать Марка.
Будь, что будет! Пусть он прикончит меня! Пусть размозжит мою голову о стену! Не так уж плохо умереть от рук возлюбленного. Я решительно вскочил на ноги и отпер дверь. Маркус сидел на кровати, сложив руки на коленях. Таким тихим и смирным я не видел его уже очень давно. Лунный свет освещал его мертвенно бледное лицо, отражался в застывших волчьих глазах. Я сел рядом с ним, наклонился к его уху и прошептал: « Я люблю тебя». Уголок его рта нервно дёрнулся. Несколько солёных капель упали на его голое плечо, он вздрогнул и дёрнул головой. Я ждал, что вот сейчас Марк вскочит и навернёт меня виском об угол кровати. Этого не произошло. Я обнял его и уткнулся носом в его колючую щеку. Губы Марка разжались, и он произнёс моё имя: «Рауль».
- Это я, Марк. Мой хороший, мой милый. Я никогда тебя брошу! – я убеждал сам себя.
Я отстранился и посмотрел в его глаза. Он тоже смотрел на меня, удивленно, но вполне осознанно.
- Рауль, - его пальцы медленно очертили контур моего лица, мягко легли на мои губы. Впервые за долгое время его прикосновения были аккуратными и нежными. Слёзы с новой силой полились из моих глаз. Он принялся слизывать их.
- Марк ,Марк…О, Марк, - горячо шептал я.
Он прижался ко мне, как в ту самую первую ночь, что он провёл в моём замке. Долго мы сидели обнявшись, я плакал, он молчал. Потом он лёг на спину и поманил меня к себе. Этой ночью он не оставил на моём теле ни одной царапины, ни одной отметины от зубов, ни одного синяка.

Сэймур Восс явился, как и обещал, тридцатого августа в три часа дня.
- Добрый день, профессор! – бодро поприветствовал я его, всеми силами пытаясь скрыть дрожь в голосе.
- Не такой уж и добрый, Гаспар,- Восс недовольно поморщился. Он хотел уже было подняться наверх, но я преградил ему путь.
- Прошу прощения, но прежде вы отправитесь к Марку, я хотел бы поговорить с вами.
- Мне некогда с вами разговаривать. Пропустите меня.
- Все таки вам придётся задержаться и уделить господину Гаспару своё время, - На-ру незаметно подкрался сзади и приставил бритвено острый клинок катаны к горлу профессора.
- Что это за шутки?! – Сэймур дёрнулся, и лезвие неглубоко прорезало кожу.
- Ещё одно неосторожное движение, и вы труп.
- Что вам нужно? О чем мне с вами говорить?!
- О Марке. Я хочу знать всю правду о вашей микстуре и ваших коварных замыслах! – выпалил я.
- Вы уверены, что хотите это знать? – Восс горько усмехнулся.
- Я уверен! – мой голос сорвался на крик.
Узкие лисьи глаза На-ру внимательно следили за мной из-за плеча профессора. Взгляд их был крайне неодобрителен. Я не должен был показывать своих эмоций.
- Что же…Я расскажу, но вы не поймёте и толики из того, что я скажу. Всё началось с того, что я услышал о существовании так называемых зверолюдей. Они вовсе не одно и то же с оборотнями, как считают многие. Это искусственно созданные существа. При воздействии определённых психотропных веществ в смеси с алхимическими жидкостями обычный человек превращается в зверочеловека. Его физическая сила, зрение, обоняние и слух возрастают во много раз и становятся равными звериным. Их волю можно сломить и подчинить их создателю. Я загорелся идеей создать своего собственного зверочеловека. Годами я собирал и изучал информацию об этих созданиях: статьи в газетах и научных журналах, книги. Моё знакомство с графом фон Копполой стало настоящим подарком судьбы. Во первых ему удалось создать эликсир, под воздействием которого человек приобретал силу и мощь огромного животного, хищника, во вторых он идеальный подопытный для моего эксперимента. Под гипнозом я выведал у него формулу эликсира и убедил его, что он нуждается в моём лечении. Из его печального опыта, я понял, что эликсир в больших дозах может вызвать побочные нежелательные действия. Я разработал свою микстуру на основе эликсира барона. Она должна действовать постепенно с увеличением дозы. Маркус, как оказалось, обладает очень сильным иммунитетом, который долгое время блокировал действие микстуры. Так что мне пришлось начать с больших, очень больших доз.
- Если Марк нужен вам, почему вы разрешили мне поселить его у себя? – Восс был прав, я ничего не понимал.
- Чтобы вся грязная работа легла на вас, а я лишь наблюдал за результатами. Вы ведь ничего не понимаете в психиатрии, и ничего бы не поняли, если бы…- Цукисима погрузил клинок на миллиметр глубже – И я весьма доволен результатами! Но теперь, вы разрушите мечту всей моей жизни! Величайший научный эксперимент пройдёт прахом! - Сэймур побогровел от ярости – Думаете, я изверг? Злой гений?! Мучитель и деспот?! Вс жертвы ради науки! Ради медицины!! Да и велики ли жертвы? Какой-то никчемный никому не нужный психопат! Он всё равно бы умер от нервного срыва, венерической болезни или ножа! Я продлил ему жизнь, я наполнил её смыслом! Вы никогда не поймёте этого!
- Марк нужен мне! – простонал я. Меня шатало и тошнило, в глазах потемнело – Всё из-за вашей проклятой микстуры! Вчера я не давал её Марку и он прекрасно себя чувствовал!
Восс разразился безумным громким хохотом.
- Глупец! Известно ли вам чем грозит прекращение приёма микстуры? Ему было легче? Он был тихий и спокойный?! Я часто наблюдал такой феномен, и всегда он заканчивался смертью!
- Этого не может быть! Как?! – сломя голову я бросился вверх по ступенькам. Напрасно На-ру кричал мне, чтобы я остановился. Я его не слышал, всё заглушал бешеный стук моего сердца.
Марк лежал в своей пастели на боку, подложив руки под голову и подтянув колени к животу. Лицо его выражало покой и безмятежность. Я бросился к нему и принялся тормошить его. Марк не реагировал, он не дышал, пульса не было. Подобно раненому зверю, я испустил душераздирающий вопль и упал на пол, задыхаясь рыданиями.

Я не знаю, сколько времени я провёл в беспамятстве. Должно быть, не меньше месяца. Силы мои так истощились, что сознание покинуло меня. Я полностью отключился от мира, погрузившись в кому. Когда я пришёл в себя, и чувства вернулись ко мне, я долгое время не мог привыкнуть к их необычайной яркости и силе. Я не верил своим глазам и ушам. Я решил, что я умер и попал в рай. Марк был жив! Он был смертельно бледен и худ, но он был жив! Увидев, что я очнулся, он бросился ко мне и с неистовством и нетерпением принялся лизать и целовать мои руки и лицо. Я гладил его по спине и отвечал на его ласку, но до конца не мог поверить в реалбность происходящего.
За окном царила необычайно тёплая ранняя осень. Она звенела золотом листопадов, благоухала сладкими запахами последних цветов. Я был словно оживший мертвец среди этого пышного праздника увядания природы. С трудом мне верилось, что я в своём замке, а за окном раскинулся мой сад, что я у себя дома, а не в райских кущах, что На-ру и Бастий мой друг и мой дворецкий, а не добрые ангелы. На-ру рассказал мне, как он провёл особый древний обряд над Марком, заклинанием погрузив его в глубочайший «мертвый» сон, пробудиться из которого можно лишь услышав голос, сотворившего обряд. Сэймур Восс был осуждён и за свои злодеяния и приговорён к заключению в тюрьму. Марк шёл на поправку, к нему вернулась нормальная речь и самообладание, правда кое-какие проблемы с нервами и звериные замашки у него остались. Бастий больше не бродил по ночам с ножом и не имел ни малейшего намерения кого-либо зарезать. Теперь дворецкий снова проявлял большую симпатию к любезному барону фон Копполе и не ревновал меня. Наша с Марком любовь стала сильнее и крепче прежнего. Мы беспрестанно ласкались, целовались и обнимались. Ни ночи не обходилось у нас без страстных соитий, а под утро мы засыпали в объятиях друг друга, счастливые и довольные. Так длилось до поздней осени. Мой милый совсем уже было излечился от своего недуга, но неожиданно к нему вновь вернулись его прежние страхи. Одной из тёмных ноябрьских ночей он разбудил меня. Бледный как призрак он стоял в изголовье кровати со свечою в руке, точно как в позабытом кошмаре.
- Рауль, мне страшно, - прошептал Марк дрожащим голосом, - это жуткое чудовище, что я создал на свою беду в жажде славы и денег, не хочет оставить меня в покое.
Я поднялся с кровати и нежно обнял его, прижался губами к его горячему лбу.
- Его уже давно нет, он просто игра твоего воображения. Ложись спать, любимый. Обещаю, что не подпущу к тебе ни одного монстра, - он печально улыбнулся.
- Злосчастный граф не имеет плоти, он неуспокоенный дух, что виден только мне. Он снова является ко мне и воскрешает кровавые картины прошлого. Я уничтожил лишь его тело, но разгневанный дух всё ещё охотится за мной. Я должен сжечь его! – Марк вцепился в мою сорочку, глаза его сверкали.
Желание каким-то непостижимым способом сжечь душу Теодора Линденна всецело завладело Маркусом. Ничто не могло отвлечь его от этих мыслей: ни мои пылкие ласки, ни заговорённые настойки На-ру, ни уморительные дурачества Бастия.
Как-то раз, проснувшись, я увидел Копеллу полностью одетого, стоящего у окна.
- Что стряслось, Марк? Куда ты собрался такую рань? – на его щеках горел лихорадочный румянец.
- Я отправляюсь в Германию, в свой старый замок, чтобы сжечь проклятого призрака. Ты поедешь со мной, Рауль?
Конечно же, я согласился ехать с ним. Я был сильно обеспокоен крайней возбужденностью его нервов и боялся, что при виде старых знакомых мест, с коими связаны его страшные воспоминания, у него могут приключиться приступы. Всю дрогу, Марк держался молодцом, предавал себе весёлости и много шутил. На пятый день мы пересекли границу Германии. Чем ближе мы были к месту назначения, тем хуже становилось Марку. Он был всё мрачнее и всё теснее прижимался ко мне. Я держал его руку и гладил подрагивающие пальцы. Вскоре мы въехали в шумный Дрезден, а после достигли и ворот мрачного замка, что стоял на холме за городской чертой. Черной неприветливой громадой навис он над нами. В небе над зубчатыми башнями замка собирались мрачные грозовые тучи. Поднялся сильный ураганный ветер. Он сорвал с нас шляпы и нещадно трепал полы наших сюртуков. Расправив плеч и высоко задрав подбородок, Маркус, полный решительности, двинулся к входу в замок. В руках он нё большую колбу с тускло светящейся жидкостью. Откуда он её взял, я ума не мог приложить. Словно зачарованный я смотрел на него, не смея двинуться с места, столько завораживающего было в его стремительной уверенной походке и гордо вскинутой голове, в диком сверкающем взгляде. Когда Марк приблизился к резным высоким дверям, грянула молния. Взвившись электрической змеёй, она вонзила жало в самую высокую главную башню. Огонь стремительно распространялся, прыгая по крыше. На верхнем этаже уже полыхал пожар. Марк справился с засовом и шагнул внутрь. Я опомнился и побежал за ним.
- Марк, стой! Не ходи туда!
В темноте я нашёл его только по светящейся колбе.
- Пойдём от сюда! Здесь опасно оставаться! – я потянул его за руку. Он вырвался – Марк, умоляю тебя.
В это время в глубине замка что-то взорвалось, и центральную дверь вышибло огромным столбом огня, озарившего просторный холл красным светом. Я еле успел оттолкнуть Марка, закрыв его от огня. Полы моего сюртука загорелись, и я сбросил его на пол. Схватив Марка и перекинув его через плечо, я бросился прочь из замка. Вопящего и брыкающегося , я опустил его на землю только у самых ворот. Он тут же бросился назад и с истошным, полным ярости, криком швырнул свою колбу в огонь: «Получай, дьявол!». Всё здание уже было объято огнём. Прогремел второй взрыв, много сильнее и громче первого. С ужасом я увидел, как из взметнувшегося к небу огненного столба вырастает гигантская косматая фигура с широко разинутым ртом. Она ревела и рычала, швыряясь полыхающими балками и досками. Маркус ловко уворачивался от них, будто исполняя какой-то странный шаманский танец, и безумно хохотал. «Гори, Дьявол! Гори!».